Как он прятал золото в кабине бульдозера, а потом закопал в тайнике возле дома — это вообще отдельная история. Натерпелся страху, как никогда в жизни.
Все время боялся, что его поймает специализированная охрана прииска или узнают коллеги. Тоже могут убрать или даже отобрать. Куш получился просто громадный. Когда настала его очередь сдавать вахту и возвращаться в европейскую часть СССР, вздохнул с огромным облегчением.
Долго решал, как спрятать слиток. Именно из-за веса золота транспортировка стала необычайно трудной. Обычно другие жулики использовали самые разнообразные способы провоза золота через аэропорт.
Прятали в рыбьи или звериные туши, делали изощренные тайники в собственном теле, некоторые даже делали из золота предметы, красили их и пытались провезти таким образом. Один ловкач даже смог сделать сковородку.
Но в случае Музеева такими полумерами не обойтись. В конце концов, он решил поступить просто. Положить золото на дно чемоданчика. Сверху прикрыть одеждой.
Никто не заметит. Это было, как лотерея. Иногда прокатывало, а иногда нет. Все зависело от поведения самого перевозчика.
Если он внушал подозрение, то его тщательно обыскивали. Если не привлекал внимания, то спокойно проходил. Короче говоря, нужно сохранять хладнокровие, тогда можно легко пройти зону досмотра.
И он окажется с самым большим кушем, какой только попадался колымским старателям. И все, можно уже считать себя одним из самых обеспеченных людей в Союзе.
— Соберись, Тима, — сказал Музеев самому себе и стиснул зубы. Надо пройти это испытание. Во что бы то ни стало пройти.
Он вошел в здание аэропорта и сразу отправился к зоне досмотра. Вместе с другими старателями, у которых тоже закончилась смена. Их было человек пятнадцать, нужно пройти досмотр вместе с ними, в толпе, чтобы не выделяться, как дерево посреди пустыни.
Работники аэропорта внимательно следили за проходящими мимо них старателями. Дальше, возле прохода, помимо аэропортовских служащих, стояли и двое постовых с пистолетами. Один держал на поводке немецкую овчарку.
Музеев сначала старался не смотреть на них, а потом подумал, что это будет подозрительно. Стоя в очереди, он безотрывно смотрел на охрану, а потом решил, что это тоже вызовет сомнения в его благонадежности.
Наконец, он принял решение вообще забыть о золоте в своем чемоданчике. Это неожиданно оказалось самой правильной мыслью. Музеев расслабился и начал вести себя гораздо естественнее.
В конце концов, он уже десятки раз проходил досмотр. Ничего страшного. Скоро он будет в самолете и этот кошмар закончится. Все в порядке.
— Эй, гражданин, — кто-то коснулся его плеча. — Вы меня слышите?
Музеев обернулся и обмер от страха. Прямо перед ним стоял работник аэропорта. А за ним постовой с суровым и непреклонным выражением лица.
Вот гниды, они все-таки раскусили его. Как-то узнали о перевозимом грузе. Наверное, виной тому собственный длинный язык Музеева.
На днях он напился в одном из магаданских ресторанов вместе с другими старателями и что-то начал болтать про свою находку. Многие посчитали его слова пьяным бредом, но, видимо, нашлись и такие, кто прислушался. И вот он попал в их капкан.
— Что вы на меня смотрите, гражданин? — спросил досмотрщик. — Позовите вон того мужчину перед вами. Мы хотим осмотреть его рюкзак.
— Чего? — переспросил Музеев, все еще не веря в свое счастье. — А, понял. Сейчас, минуточку.
Он живо обернулся и постучал по плечу мужика перед собой в очереди. Тот обернулся, увидел досмотрщика и помрачнел.
Глядя, как его забрали проверять багаж, Музеев трепетал от счастья. Уф, гроза прошла мимо.
Значит, он был прав. Надо вообразить, будто у него нет никакого золота с собой. И вести себя свободно.
Когда дошла пора сдавать багаж, его хотели заставить отдать чемоданчик, но Музеев не согласился.
— Это ручная кладь, — сказал он. — Я заберу его с собой в салон.
Работник аэропорта взвесил чемоданчик в руке.
— Слишком тяжелый, — сказал он. — Что у вас здесь?
— Золото, — дерзко ответил Музеев и улыбнулся. — Много-много золота.
Работник аэропорта ухмыльнулся в ответ и пропустил старателя.
Глава 8. Ночные феи
На этой неделе у меня пока что не было выступлений, поэтому я мог вплотную заняться расследованиями и охотой на Пикового короля. Ближе к вечеру, вместе с плененным Андреем, мы вернулись из Гатчины, поужинали и отправились в кабинет.
Терехов и Аксаков занялись разбором бумаг, их было бесконечное количество. Всегда найдется, чем заняться. Наварская, само собой, начала печатать на машинке, со скоростью пулемета.
Я некоторое время походил по комнате. Делать нечего. Машинка трещала, как будто Наварская должна напечатать на ней «Войну и мир» до конца дня. Аксаков сидел с каменным лицом. Терехов черкал на листе бумаги.
Белокрылова прикрыла дверь и разговаривала по телефону. Я сказал Лиде:
— Давай, я угадаю карту, которую ты задумала.
Стук клавиш прекратился. Наварская посмотрела на меня и тут же ответила:
— Конечно. Опять эти твои трюки?
Отлично. Наш клиент. Я улыбнулся:
— Ну, ты же сторонница телепатии. Какие такие трюки? Я просто прочитаю твои мысли и скажу, какую карту ты задумала.
Терехов и Аксаков подняли головы от бумаг. Даже Белокрылова стала тише разговаривать по телефону и прислушалась к нашему разговору. Ну что же тут сказать, Лида у нас самая легкая добыча.
Как, впрочем, и любая другая девушка. Они все любознательны и любят загадки. А еще здесь есть азарт. Ведь если я не угадаю карту, которую задумала Наварская, то она наконец одержит надо мной вверх. А этого она хотела очень давно.
— Ну что же, можно попробовать.
Я не стал терять времени. Тут же подскочил к ее столу, взял лист бумаги, ручку и сказал:
— Отлично! Давай тогда сделаем так. Я прочитаю твою мысль насчет карт, потом запишу ее на листок бумаги и покажу тебе. А потом мы сверим, правильно ли я написал.
Наварская кивнула.
— Договорились. Так и сделаем.
Ну что же. Я положил лист и ручку на стол. Встал напротив Лиды. Тут теперь самое главное, чтобы она не отрываясь смотрела мне в глаза. Я так и сказал девушке:
— Теперь смотри мне в глаза и представь в голове только одну масть карты, — при этом руками я изобразил нечто вроде перевернутого квадрата. Вернее, ромба. — Представила? Держи этот образ в своей голове. Ах да, но это не должна быть масть червы!
Наварская чуть улыбнулась и пробормотала:
— Я же говорила, тут не обойдется без его трюков, — но послушно что-то представила в мозгу, потому что ее зрачки скользнули вверх и вправо от нее. — Ну, хорошо, это не червы.
Я щелкнул пальцами:
— Не отвлекайся! Ну, задумала? Что ты так долго?
Я намеренно торопил ее, потому что в этом и состоял секрет ментального фокуса. Сам трюк состоял из двух частей.
Сначала надо внушить масть. Когда я нарисовал в воздухе нечто вроде ромба, то как раз внушил бубны. Вообще, так и надо. Внушать либо бубны либо пики.
Пики внушать я не хотел. Потому что маньяк, которого я ловил, использовал именно эту масть. А другие масти, червы и трефы, трудно рисовать руками.
Внушать надо, глядя в глаза собеседника. А рисовать в поле его зрения. При этом притягивая его взгляд к себе. Когда я поторопил Наварскую сделать выбор, то она вынуждена была подсознательно взять ту масть, какую я изобразил в воздухе.
Главное, поймать мгновение, когда человек задумался насчет масти. Одну из них, червы, я убрал. Остались три и человек должен выбирать быстро. Из того, что ему предложили. Вернее, внушили.
И этот способ работает не только с мастью. Нам же надо определить цифру и картинку. Поскольку цифру нарисовать легче, я всегда изображал именно ее. А не валета, даму, туза или, упаси боже, короля.
— Да, я задумала, — сказала Наварская с улыбкой.
