— Да. Меня усыновили… Года еще не было. Кстати, здесь в областном центре и усыновили. А потом родители решили уехать на север. Там хорошую зарплату обещали.
Решили? Да хрена там. Решили. Скорее всего, новоиспеченных родителей туда просто-напросто отправила моя мамуля. По всему выходит, она знала их раньше. И самого Сергея тоже, естественно. Уж никак они не успели бы познакомиться недавно. Да и обстоятельств к этому подходящих быть не могло. Если мыслить логически, Светланочка Сергеевна точно имела отношение ко всей истории много лет назад. Должна была иметь. А теперь, когда семейка вернулась обратно, правда, пока не понимаю, зачем, если их отсюда сто процентов спровадили, маман отирается рядом. Блин… Но вот версия, что мой отец — ее сын, (господи, звучит-то как мерзко), никак все равно в моей голове не укладывалась. И в первую очередь из-за самой госпожи Милославской, или гражданки, как сейчас пока еще принято говорить. Не могу я поверить в то, что она так сильно рискнула всем. Вот не могу и все тут. Кто угодно. Только не она. Пусть время нашего с ней общения не было долгим, но прекрасно знаю категорию женщин, подобных ей. Вообще, конечно, что скрывать, в бабах я разбираюсь лучше всего. Эм… Ну, ладно… Наташку исключим. Она со странностями. И вот Светланочка Сергеевна — это конченая и несомненная сука в лучшем смысле данного слова. Да. Такой, классический вариант. Она любит только себя и лишь себя. Все вокруг — это доказательство того, насколько она классная, крутая телка. Успешный муж, а положа руку на сердце, член Политбюро гораздо круче всяких принцев из сказки. В разы круче. Дети, которыми можно гордиться. Достаток. Дорогая машина. Водила, домоуправительница, личный парикмахер и косметолог. Это все — лишь антураж, который делает из Светланочки Сергеевны королеву. Завести себе любовника она могла только в том случае, если им бы стал кто-то по статусу выше нашего драгоценного папеньки. А выше Аристарха только… прости господи, Леонид Ильич. Но это уж совсем… И тем не менее, человеком, который находится даже на одном уровне с мужем, она пачкаться не стала бы. Не царское это дело. Такое понятие, как внезапная любовь, ей, уверен, не знакомо по причине того, что сердце у Светланочки Сергеевны не сильно большое и оно уже надежно занято. Ею же самой. Потому что, напоминаю, любит она только себя. Короче, тупик какой-то. Пока не могу даже представить, с какого боку они друг к другу, отец и мамуля. Теорию о любовной связи, соответственно, тоже отметаем по причине ее абсурдности. Батя, конечно, хоть и выглядит сейчас, как лошара, но в принципе внешне ничего. Просто надо в порядок привести. Но даже не смотря на это, нет. Точно тут отсутствует сексуальный подтекст.
— Ух, ты… Прямо, как в кино… — Я сделал соответствующее ситуации лицо. Типа, сочувствую и все такое.
— Да нет… Особо ничего плохого не подумай. Они хорошие люди. Простоваты, но в принципе хорошие. Добрые даже. Никогда не обижали. Дело во мне самом, наверное. Понимаешь, такое чувство… будто живу не своей жизнью. Поэтому тоска часто. Хочется… не знаю, как объяснить… Вчера на полном серьезе подумал, а не ограбить ли сберкассу… Не ради денег. Клянусь. Чтоб не чокнуться. Такое ощущение, словно я в тюрьме сижу.
О-о-о-о-о-о…. Мать твою налево... Вот теперь, тем более понятно, что неспроста меня судьба в тело Милославского закинула. Вон какая ересь родному отцу в голову лезет. Уголовщины нам еще не хватало. Что ж его так мотыляет? Я не хочу ни в деревне жить, ни бате на зону письма писать. Пусть недолго это длилось, всего лишь двадцать один год, а потом я просто совершенно бездарно умер, как распоследний идиот, но блин… Это охренительные двадцать один год. И я совсем не хотел бы, чтоб оно было по-другому.
— Слушай… конечно, понимаю, о чем ты. Я, может, приемных родителей не имею, но с родными тоже не задалось. Вот, мать меня в ссылку отправила. Впервые в деревню попал. Тихий ужас, скажу я тебе. Просто психушка на выезде. И ведь знала, как тяжело будет. Да еще и отправила к родственникам, с которыми вообще все эти годы не общалась. Что-то они разругались. Даже не знаю, что. И вот отвечаю, уже неделю я тут почти, каждое утро просыпаюсь с мыслью, будто уж точно это не моя жизнь. Но прикинь, желания ломать ее еще больше, не возникает. Какая к черту сберкасса? Ты чего?
— Ну, да, — Засмеялся вдруг отец, — Как в том фильме, да? Тебя посо́дют, а ты не воруй.
— Наверное… — Фильма, конечно, я такого не знал, но уточнять этого не стал.
— Да я все понимаю… Просто… Не знаю. Жопа какая-то. Извини за выражение. И еще… Спасибо. Сегодня совсем тяжко было. Правда говорят, выльешь душу незнакомому человеку, легче становится.
— Так! Знаешь что… — Я вскочил на ноги и встал напротив отца, который смотрел за моими действиями с лёгким удивлением.
Наверное, для него выгляжу тоже немного странно. Сидел, сидел такой, слушал, слушал, а теперь командую. Но оставаться в стороне точно не собираюсь. С отцом не все гладко. Он чувствует, видимо, свое прекрасное светлое будущее, но картинка в его голове не складывается, когда на данный момент сидит в деревне, не имея перспектив. Черт… Что же та телочка рассказывала о вторых шансах и некоторых поступках, которые надо либо исправить или изменить… Вот точно помню, была в ее словах какая-то закономерность, но, хоть убей, не могу сообразить, какая именно… И все же, сейчас я еще больше поверил, не случайно мне достался Жорик Милославский. Вот точно не случайно. Имеет это все отношение к моему отцу. Просто… Не в Светланочку же Сергеевну меня должно было закинуть. Не дай бог! Вот и получилось, что пригодился ее сынок, подходящий по возрасту. Еще, так подозреваю, все же сам Жорик тоже не сильно хорошо себя чувствовал, когда я появился в его теле. Мамуля же говорила, ударился что ли головой. Какая-то такая ерунда. В любом случае, отца бросать сейчас нельзя. То, что мы подружились, а мы, я надеюсь, подружились, это отлично. Возьму над ним шефство. Так раньше это называлось же. Воспитаю тем, кем он должен стать. Еще один год школьной жизни впереди. А то, может, серьезнее из него человека слеплю. Круче. А что? Под моим контролем мы сделаем все по высшему разряду.
— Короче… Как тебя зовут? — Мысленно матернулся. Опять чуть на спалил всю контору. Хотел было назвать его по имени.
— Сергей. — Отец как-то смущенно улыбнулся.
Да епте мать… Чувствуется в нем, конечно, интеллигентное воспитание, хоть родители и деревенских кровей. Тут либо гены мамочкины, если допустить ее причастность. Причем, сама она от сохи в восемнадцать только оторвалась. Либо просто такой склад характера. Даже разговаривает, будто книжки пишет. Н-е-е-е-е-т. Так дело не пойдет. Пацана надо брать в руки. А то натворит ерунды. То, блин, кражу собирается организовать, гангстер хренов, то на рельсы смотрит. Одна вон уже досмотрелась. Лев Николаевич вполне подробно рассказал.
— А меня — Жорик. — Я протянул отцу руку, — Будем знакомы, Сергей. Ты обитаешь где?
— Да тут, неподалеку село. Воробьевка. Знаешь?
— Угу. Слышал. Так вот, что скажу, Серега. Теперь ты не одинок. У тебя появился новый кореш. То есть, я. Тем более, живем практически рядом. Зеленухи. Знаешь такое?
Отец неопределенно пожал плечами и снова смущенно улыбнулся. Господи… Как там говорят? Неисповедимы твои пути? Похоже, придется мне батю воспитывать. Нормально. Как он стал-то тем, кем стал? Одного не пойму.
— Ты ведь уезжать собрался. — Сергей кивнул на мой чемодан.
Я повернулся в ту же сторону и уставился на свои вещи. Вот ты черт… А как теперь быть? Нет, Москву точно придется пока отложить.
Осмыслить дальше сложившуюся ситуацию я не успел. Из здания вокзала нарисовалось то самое лицо. Вернее, теперь это была вполне себе целая женщина. И шла она прямиком к нам.
— Вспомнила! — Радостно выкрикнула тетя, когда приблизилась к лавочке.
Сразу стало не по себе. Всякие подобные случаи уже имели место быть и заканчивались не очень хорошо. А Зеленухи, вполне понятно, несмотря на приличное расстояние, распространили свои щупальца по всей округе. И если эта тетка радуется чему-то, то, скорее всего, мне потом, как бы плакать не пришлось.
