не…
Лаурель почувствовала, что ее шею захлестнуло ледяной удавкой.
Лучница попыталась было сорвать с кожи то, что душит ее, но ногти лишь прошлись по ее бархатной коже, оставляя неглубокие раны.
Ничего не было!
Ее шея лишена чего бы то ни было!
И в то же время она не может даже вздохнуть!
Чудовище обернулось, протянув ей половину лепешки и с явным наслаждением вкушая вторую.
- Хреново быть тобой, - пробубнило чудовище, пережевывая нежнейшее, слегка солоноватое тесто. – С виду – фарфоровая куколка, а внутри – то же самое. Ни мозгов, ни богатого внутреннего мира. Да прекрати ты уже хотеть меня убить, а то задохнешься.
Из глаз лились слезы, легкие горели огнем, но Лаурель ничего не могла сделать, чтобы победить ту темную силу, что душила ее.
В глазах начинало темнеть.
В ушах, наоборот, застучали барабаны, что слышат умирающие светлые эльфы.
Древние Боги призывали ее к себе и…
А в следующий момент она почувствовала жгучую боль на лице, и судорожно вздохнула, огласив тишину Великого Леса своими истошными хрипами.
Чудовище стояло напротив нее, филигранно играясь серебряной эльфийской монетой, заставляя ее гулять между пальцами.
- Достаточно? – спросило чудовище, посмотрев на нее неодобрительно, но с насмешкой. – Если есть желание, могу отвесить и вторую пощечину.
Лучница, восстановив дыхание, озлобленно посмотрела на дьявола во плоти.
Первая же ее мысль была связана с тем, чтобы вонзить свои ногти в его лицо, изорвать его на клочки, ослепить, изуродовать, заставить страдать…
Она снова начала задыхаться.
- Да что ж ты будешь делать?! – изрек человек, вновь ударив ее по лицу второй ладонью. – Знаешь, я не осуждаю чужие нравы, но завязывала бы ты с этим мазохизмом. Честно – неприятно бить женщин. Даже эльфов.
Когда она успокоила дыхание во второй раз, то посмотрела на чудовище повнимательнее.
Высок, но ниже обычного эльфа.
Короткие темные волосы.
Недавно срезанная борода.
При этом – убиралась она явно ножом, которым этот человек уж точно владеет плохо.
Об этом свидетельствовали несколько порезов и неровные края некоторых клочков волос.
Холодные, буквально веющие отрицательными температурами пронзительно синие глаза, правильные черты лица.
И издевательская ухмылка на губах.
Погодите-ка!
Синие!?
Но у чудовищ же зеленые глаза!
Лаурель могла поклясться памятью своих предков, что именно зеленый свет лучился из-под его капюшона, когда…
Когда он уничтожил ее отряд.
- Тебе помочь встать, - он протянул ей руку, прекратив играться с монетой, - или мадам сильная и независимая?
Лаурель отрицательно мотнула головой, отведя взгляд в сторону и сама поднялась на ноги.
- Умничка, - похвалило ее чудовище, вновь протягивая ей половинку лепешки. – На, подкрепись.
С этими словами он буквально насильно всучил ей незамысловатую еду и вернулся к костру.
Он просто сел рядом с ним и протянул вперед к огню свои руки, явно наслаждаясь теплом.
Эльфийская лучница несколько мгновений хлопала глазами, переводя взгляд с чудовища на хлеб в своих руках.
Что происходит?
Почему она еще жива?
Что с ней сделало чудовище в человеческом обличье?
Почему она чувствует боль, задыхается, когда думает о том, чтобы…?
Лучница почувствовала на шее давление, словно кто-то натянул невидимый поводок.
Она провела рукой по шее…
Но лишь для того, чтобы обнаружить прописную истину, которую она уже проверила – магический рабский ошейник, который обладал такими же эффектами, на ней отсутствовал.
Лаурель понимала, что эти вопросы останутся без ответов, если она не задаст их самому чудовищу, сидящему у костра.
Но была и другая причина, по которой ей нужен был огонь, который разводить в лесу эльфы не любили.
У нее начали стучать зубы.
Только сейчас, когда сердцебиение замедлилось, она соотнесла слова чудовища про воду, мягкое ведро и поняла причину, по которой ее одежда прилипла к телу.
И пришла к выводу, что вскочить с пожухлой листвы ее заставила отнюдь не темная магия.
Чудовище вылило на нее ведро воды из реки.
Ледяной воды из реки, берущей начало в верховьях непроходимых гор, возвышающихся над Великим Лесом!
Водой, которой питаются все растения вокруг!
Водой, в которой запрещено находиться, запрещено пить под страхом смерти!
Да что может быть еще более омерзительным, чем то, что делает это существо?!
Сперва расходует драгоценную воду столь безалаберно, словно набрал ее в колодце…
Хотя нет.
Это уже апофеоз его богохульства.
Лучница посмотрела на искаженные скверной вечнозеленые деревья, с которых облетали пожелтевшие листья.
Сперва он перебил рейнджеров и умертвил вековые деревья своей темной магией.
После такого…
Что может быть хуже?
Лесные эльфы убивали и за меньшее.
Девушка, отлепив слипшиеся пряди от лица и машинально расчесав их рукой, чтобы улучшить просушку, медленно подошла и опустилась у костра.
Судя по всему чудовище еще не собиралось убивать ее.
Он сказал, что ему нужна информация.
И нет никаких сомнений в том, как именно он намерен ее получить.
Для этого и оставил в живых ее.
Будет пытать, будет делать вещи, которые похуже самой смерти…
Но пока что он этого не сделал.
Даже не связал ее, пока она была без сознания.
Не смог?
Или понадеялся на свою темную магию, которую наложил на нее, пока лучница была без сознания?
А в том, что он совершил подобную мерзость никаких сомнений даже быть не может.
Он оставил ее для пыток.
Шок от встречи с чудовищем, о котором не было даже слышно многие столетия, постепенно отходил на задний план.
Даже собственное малодушие отступало.
На первый план вышли ее навыки и подготовка рейнджера.
Раз она еще жива, то надежда не потеряна.
Так что есть время восстановить силы, привести себя в порядок и узнать что он такое и чего хочет.
Впрочем, наверняка то, чего хотели и Практики до него.
- Вот скажи мне, длинноухая, - посмотрел на нее чудовище. – Где в твоем вещмешке мясо?
- Мясо? – удивленно посмотрела на монстра Лаурель.
- Я что непонятно говорю что ли? – нахмурился мужчина. – Вроде же должны понимать друг друга. Эльфятинка, ты понимаешь мои слова?
- Да, - сглотнула ком, вставший в горле, лучница. – Как?
Пронзительный взгляд синих глаз был подобен ударом клинка по спине.
Так делают наставники или опытные бойцы – бьют плашмя, чтобы показать свое превосходство.
Насмешку…
- И что конкретно ты подразумеваешь этим своим «Как»? – с насмешкой спросило чудовище.
- Как получается, что я тебя понимаю, - произнесла Лаурель. – Ты не говоришь на эльфийском языке. А я не знаю
