Вы, вы, в полосатых купальниках! Кому сказано, за буйки не заплывать? Читать не умеем? А ну, вернулись в зону безопасности, кому сказано! Штраф выпишу! Не, ну ты видал? Вот для кого, спрашивается, мы с тобой таблички пол мая рисовали, буквы выписывали? Они вообще читать умеют, эти короеды?
— Слушай, Жека, а тебе фамилия Кукулин ни о чем не говорит? — поинтересовался я, вспомнив свой странный сон.
— Так бабка моя Кукулина была, которая знахарка. А что?
— Да так, — я пожал плечами, закинул остатки сладкого пирожка в рот, проглотил и добавил. — Знахарка, говоришь. Это хорошо.
— Почему?
— Развивай талант, в будущем разбогатеешь, вон как у тебя с куриным божком ловко получается. Девчонки любят всякие сказки вперемешку с мистикой. Глядишь, и к тебе люди потянутся, как к бабке твоей, — отбрехался, а про себя отметил: угадал, точно в телеке Женьку показывали в Битве магов.
— Да кому оно надо! — махнул рукой будущий маг и чародей.
— Вот с таким отношением к своему таланту ты далеко не уедешь и много не заработаешь. У бабки дар был? Был! А ты чем хуже! — я шутил, но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда.
Женька на секунду задумался, но тут же отвлекся, хватаясь за рупор.
— Гражданка в косынке на желтом матрасе! Просыпайтесь! Вас уносит в открытое море! Поворачивайте обратно!
«Эй, ямщик, поворачивай к черту! Новой дорогой поедем домой! Эй, ямщик, поворачивай к черту, это не наш лес, а чей-то чужой», — неожиданно для себя пропел я негромко, наблюдая за тем, как упомянутая гражданка привстала на надувной лежанке, облокотившись на локти.
Одна ладошка изящно взметнулась вверх ко лбу, изображая козырек, чтобы из-под него уже осуждающе посмотреть на орущего спасателя, который мешает загорать, покачиваясь вдали от гомонящей толпы. Но ненадежный морской топчан подпрыгнул на небольшой волне и перевернулся, опрокидывая в море загорающую фею.
— Ну, я же говорил, не заплывайте за буйки, — довольным голосом припечатал Женька и продолжил наблюдение за пляжем и водой.
Девица на матрасе его больше не интересовала. Тем более к недовольной купальщице, вынырнувшей из воды, подплыл какой-то парень, видимо, помогать и утешать.
— У бабки дар или так, играется? — словно невзначай уточнил я.
— У бабки дар, — убежденно ответил Дека. — Это у нас семейное по линии Кукулиных. Ну, может, ты и прав. Хотя я думаю, бабка больше знаниями брала, она ж медсестра-недоучка. На фронте в санчасти помогала, после войны в больницу санитаркой прибилась и осталась. Хирургам опять же помогала, да она много чего умела. И травами лечить, и роды принять, и корове от бремени разрешиться. С учебой только не получилось, считала, стара уже для учебников. Но Яга и без диплома могла любого доктора за пояс заткнуть.
— Кто?! — вот ту я точно поперхнулся, обрызгавшись водой.
— Яга… А, Ядвига она по паспорту была, но все её или бабой Ясей звали, или Ягой за глаза. Я ведь тоже хотел… Мальчик к белой панамке! Возвращайся к берегу! Граждане! Чей ребенок на зеленом круге пытается уплыть в Жданов? Остановите немедленно! Утонет, мы спасать не будем! У нас обед! — и с чувством продекламировал. — Можете плавать, а можете — нет, но у меня после часу — обед!
Половина пляжа засмеялась, зато мамочки напряглись и быстренько отыскали глазами своих неугомонных голопопых капитанов и подводников, усердно гребущих на кругах и матрасиках, и архитекторов, строящих замки и форты в опасной близости от воды.
Я хмыкнул про себя: молодец, Женька, прибаутки с юмором лучше, чем занудство и нравоучения, которых товарищам отдыхающим хватает в повседневной жизни на работе. А тут вроде и поругали, и предупредили, а на душе весело.
Как говаривал наш Потыпыч: «За сто рублей привет начальнику передадим по матюгальнику», — обучая пацанов, которых летом директора баз отдыха нанимали работать спасателями.
Я не торопясь прихлебывал воду и размышлял над Женькиным словами, сопоставляя их со своим воспоминанием. Что если в Евгении и вправду лечебная искра. Людей, которые умеют лечить руками, мало, но они есть и не отсвечивают, это я точно знаю. Просто в советское время говорить и думать про такие способности было не с руки. Тем более развивать.
Раз в будущем Ступин-Кукулин подался в реалити-шоу, значит, мало-мальски что-то умел, или хотел уметь. Просто здесь и сейчас наследство бабки его мало интересует, разве что курортницам головы дурить. Много мы взрослых слушаем в молодости? А если заложить нужный камешек в фундамент, глядишь, в будущем не придется парню краснеть на телевиденье, может, выучиться чему полезному.
— Так за чем дело стало? — не мог я признаться напарнику в том, что в далеком будущем экстрасенсы и знахари полезут как мухи на мед. Да только единицы среди них окажутся настоящими целителями.
— Ты о чем? А, ты все про бабку.
— Все о том же, ты же сказал, тоже хотел по ее стопам пойти, — подначивал я друга к откровенности.
— Не, я хотел в медицинский поступать, но испугался. Где я, лапоть деревенский, а где медицина, туда ж только по блату. Бабуля моя расстроилась, когда я передумал, месяц со мной не разговаривала.
— Ты? Испугался? Неожиданно, — удивился я. — Зря ты на себя наговариваешь, заканчивай педучилище и поступай в мед. Отец всегда говорил: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть об этом всю жизнь. Жалеешь ведь?
— Ну… — Женька кинул на меня короткий взгляд. — Есть малёха. Иногда накатывает, когда круги наворачиваем по стадиону. Какой из меня учитель? Я ж детей на дух не переношу, кричат, орут, не слушаются, — напарник огорченно вздохнул.
— Вот и думай теперь, что лучше.
— Не, не пойду, — после недолгих размышлений, замотал головой друг. — Кормить меня кто будет? Работать надо, студентом много не заработаешь. Если поступлю, еще столько же учиться придется.
— А ты попробуй поступить, для августа еще полмесяца, успеешь вспомнить и подготовиться, — коварно предложил я.
Женька ошалело на меня глянул, но задумался. Я не знал, зачем мне это надо, но отчего-то был уверен, что все делаю правильно. Мечты должны сбываться иначе жизнь становится серой и скучной, и человек превращается в зануду, формалиста и ворчуна, зарабатывает от неудовлетворенности язву и умирает раньше срока.
— Девчонки помогут, Светка химию лучше всех знает, остальное ты и сам можешь. С нашими-то русичками да русский не знать, — мы синхронно рассмеялись, вспомнив Татьяну Николаевну, её острый прищур, взгляд поверх очков и это её протяжное: «Та-а-варищ студент! Заниматься надобно хотя бы раз в неделю, у вас все задатки учиться на „отлично“!»
Даром что мы
