В реальном времени наша битва заняла не больше двух минут, если навскидку. Но когда я вырвался в нормальный режим с бешеным сердцем, с диким желанием отдыхаться и повалился на землю без сил вместе со стуком от множества падений, в уши ударил грохот от моего АКМ!!
И тогда я вдруг понял, что много чего упустил!
Рванул обратно, где оставил биться магов. А там Ольви с дичайшими глазами, злющая, похлеще всякого вампира, с моим автоматом в руках высаживает почти в упор обойму в пятящегося Акелдаму. И, похоже, уже не первую. И ведь нашла магазин соединённый со вторым, да зарядила сама!
Замечаю, что пули зависли, вероятно, с первого магазина в замедляющем поле, но не остановились, а неумолимо идут на него. Маг с недоумением выставляет магические щиты, которые легко прошиваются пулями! И не зря он это делает, следующая очередь уже проходит в замедляющее поле легко и вонзается в тело. Вязкая защита упыря постепенно утрачивает свойства. Все пули входят в него.
Млять! Замечаю вокруг него контур портала, и быстро убираю его. Следом ещё один! Убираю! Свалить решил⁈ Да хренушки. Маг дёргается от выстрелов и давится собственной кровью.
Раздаётся холостой щелчок, всё!
Разъярённая Ольви с несуразным рыком отбрасывает автомат и долбит в мага шквалом сосулек, которые сшибают его с ног!
Но тот быстро приподнимается и раздаётся из глотки мерзкое и пронзительное:
— Страааах!!
Боль пронзает башку такая, что кажется в мозг вонзились раскалённые иглы! Магичка с визгом оседает, зажимая уши. Сквозь вопли слышу, как стонет и Райна. На перепонки наплывает золотая броня, но поздно! Из ушей вытекает горячее.
Руины вокруг, догорающие доски и плотная тьма, всё поплыло! Замедляю время на максимум и перехожу в боевую форму! Поле боя перемешалось в серое болото, бушующее в шторме, и я практически наощупь добираюсь до Высшего!
Кое — как привыкнув к колебаниям, на этот раз вижу, как в районе нашпигованной и сочащейся кровью груди ублюдка возникают прозрачные блёстки, очень напоминающие кристаллы! Контур сложный, но запечатлеть в памяти не сложно, особенно, когда после него снова вырывается замедляющее поле! Но теперь оно не такое мощное и вязкое, и поэтому мой клинок медленно, но верно прорезает его, продавливаясь до самого горлышка. Башка с недоумевающими зенками слетает с первого же удара. После чего вся магия спадает к чертям.
Второй Высший готов.
Когда возвращаюсь в нормальный решим и бегу лечить Ольви, меня штормит, как в усмерть пьяного, практически ничего не слышу из — за лопнувших перепонок. Похоже, ещё бы немного и у меня бы лопнули глаза. У магички уже все белки красные от лопнувших капилляров.
Восстанавливаю её магией лекарства. Опомнившись, Ольви грубо отталкивает меня и ползёт куда — то в сторону!
Вскоре до меня доходит, куда ей нужно. На руках у красноглазой, на вид очень потерянной Райны лежит Гунуа с раздробленным черепом, и в груди у него зияет здоровенная дыра. Проверяю пульс. Не дышит, мертвее всех мёртвых.
Перед глазами вмиг проносятся все наши уроки, когда он учил меня в изгнании. Всё самое доброе и светлое. Я же его не просил. А он всегда защищал меня. И свою внучку от любил и оберегал, как мог…
Млять, жалко деда. В этом грёбаном месиве не думал, что подкатит даже ком к горлу. Но подходит и злость. А следом ярость.
Времени на скорбь и утешения нет, как ни цинично…
Учуяв горячую кровь и перестав бояться Акелдаму, вампиры рванули к нам. Похоже, вражеских магов, стремящихся поддержать своего господина, наши сумели прикончить. Три тела валяется неподалёку.
Из — за руин укреплений прикрывать нас выскочили «рыцари» и «кошаки» во главе с Гароем, залитым кровью с ног до головы, надеюсь, не своей. Шатаются, как пьяные, и громко кричат друг другу. Всем досталось от Акелдама. К счастью, и гуляющим по округе вампирам. Лишь поэтому они не рванули сразу, а дали мне время схватить бьющуюся в истерике Ольви, подтащить её к Райне с телом Гунуа и телепортировать залётных хотя бы на второй рубеж обороны к госпитальному пункту, где у нас дежурит Ревекка и лекари Галактиона.
Магичка не может успокоиться. Бьётся в истерике, взгляд обезумивший, кидает в меня ненавидящие взгляды. Рвётся в бой, треплю за плечо, чтоб остыла.
— Это война! — Рычу, кривясь от болезненного звона в ушах. — Какого хрена полезли⁈
— Пошёл в задницу, дай мне автомат! — Не унимается.
— Да сдох он уже! — Кричу на неё. — Угомонись…
Бьёт в грудь кулачками слабенько. Прижимаю крепко, сперва пробует оттолкнуть.
Но затем вцепляется в ответ и начинает уже рыдать в голос. Что бы ни было между ней и Гунуа раньше, деда она любила.
— Тише, девочка. Он погиб не напрасно. Мы с вами грохнули Акелдама.
Не думал, что она вернётся. После всего, что произошло… ой не думал! Ещё и Гунуа с Райной притащит. Выходит, они мою шкуру и спасли, я бы не вывез, пришлось бы валить, если бы дали. А кто его знает, какие у Акелдама были фишки, может, и не дал бы мне уйти.
— Я благодарен вам, — шепчу. — Но мне нужно возвращаться. А ты не вздумай.
Ревекка с ошалелыми глазами встречает нас. Ей с передовой навезли уже три сотни бойцов. Докладывает, что все четыре шатра переполнены.
Не теряя времени зря, вернулся на передовую. В течение следующих двух часов общими усилиями мы отбили оба фланга. И во многом благодаря внезапной и стремительной контратаке.
Две бригады тирских конников по две с половиной тысячи человек из резерва вдарили быстрым броском навстречу по обезумившим от крови и жрущим плоть на ходу упырям. К сожалению, по правому флангу твари из свежих гард продвинулись до самых катапульт, уничтожив почти три батареи и нанеся значительный урон обороне, которой пришлось отступать под бешеным натиском. Из танков не тронутым остался только один, и то потому, что у него снаряды кончились, а экипаж затаился. Благодаря эффекту неожиданности удалось смести вампиров с обеих скальных плато. Тысячи три вампиров порубили и скинули к херам обратно.
Третьего хагра гарпия всё же дожгла.
Страшно подумать, если
