понял, что самой приятной частью этого трипа была дорога туда и обратно. Конечно, близость к природе и все такое, но тем не менее — сложно отрешиться от мирского и войти в гармонию со вселенной, когда тебя заживо жрут оводы со слепнями, а в глаза херачит дым от костра. Да еще ко всему этому примешивается незабываемый аромат биотуалета. Словом, чувствовал я себя абсолютно несчастным. Милка этого искренне не понимала, и таким образом мы заколотили еще один гвоздик в гроб наших отношений. Маленький, но острый.
Но здесь совсем другое дело. Тусоваться рядом с компом, который выкидывает разные шизанутые фокусы, мне не нравилось. Вообще, если подумать, это вполне себе тянет на второсортную крипипасту с Мракопедии. Про смертельные файлы. Barelybreathing, потерянный мульт про Микки Мауса и прочие Мереаны Убийцы Глаз.
Славный был сайт. В свои позднешкольные годы я немало там времени провел до того, как портал утонул в водянистых «фестивальных» пастах с претензиями на высокий стиль. Скурвился, короче.
(Юри же вроде хорроры любит… что если предложить ей почитать кулстори про Вайомингский инцидент или бухту Кэндл? Так-то я неплохо их помню, мог бы заработать в ее глазах пару баллов)
Опять не о том думаешь, Гарик. Я потряс головой и зашагал по дороге в сторону школы. Можно было бы пойти к соседям через дорогу — там дом явно жилой. На окнах гардины висят, на открытой веранде есть кресло-качалка, а у крыльца газонокосилка стоит. Но этот вариант я отмел. Из осторожности. Вдруг после того, как я с жильцами побазарю, кто-нибудь из них потом у Саёри поинтересуется — чего это, мол, твой дружок тут ошивается, вопросы всякие задает. Тогда у Сайки самой возникнут вопросы, и я очень сомневаюсь, что она умеет держать язык за зубами. Эта болтушка за десять сигарет весь отряд заложит. А Монике только того и надо. Поэтому поступлю умнее. Только проверю сейчас кое-что для начала — мысль есть одна.
Я похлопал себя по карманам и вновь приуныл. Мобильник, похоже, остался дома, так что придется проверку геолокации отложить. А жаль, хотелось бы для начала узнать, в каком я, черт возьми, городе нахожусь. Да и есть ли у него вообще название.
Когда проходил ДДЛК в первый раз, меня не покидало ощущение, что вся игра втиснута в декорации. Никаких тебе персонажей второстепенных, ни разных мест действия, ничего. Даже папашу Нацуки не показали, ограничились упоминанием. Хоть это и не помешало фандому сделать из него сущего монстра, которого надлежит вздернуть за яйца на ближайшей сосне. Но суть в другом. Если задуматься, в самой игре все создает вокруг тебя ощущение искусственности, ненастоящести и рушит погружение. Как раз для того, чтоб к концу второго акта ты уже перестал во все происходящее верить и не очень расстроился из-за поступков Моники.
Но сейчас город вокруг меня не был пластиковым. Парочка студентов болтала на скамейке возле хозяйственной лавки о всякой ерунде. Мимо прогуливались собачники со своими коржиками, той-терьерами и таксами на поводках. Постовой в светоотражащем жилете стоял на перекрестке. Не знаю, зачем, если честно, я машин тут пока еще не видел толком, но на работе он явно не скучал. Солнце уже прошло свой пик и собиралось клониться к закату, хоть еще и не скоро. После загазованной Москвы дышалось тут так здорово, что голова шла кругом. Я еще раз вдохнул полной грудью и остановился. Слух уловил гитарные аккорды.
Очень знакомые. Я потер переносицу и направился в сторону источника звука. Нашелся он почти сразу. Смуглый мужик с длинными седыми патлами сидел у продуктового магазина. Дряхлая семиструнка в его руках и издавала те самые мелодичные переливы. Рядом валялся кофр, в который, по идее, прохожие должны были кидать монеты. Но сегодня деду не суждено было побаловать себя местным аналогом портвешка «три семерки» — подогрели его только двумя жалкими купюрами.
Мимоходом кивнув музыканту, я прошел в магазин. Яйца, про которые наплел Монике, покупать не стал, хотя жрачкой следовало бы затариться. Взял холодный чай в банке и какую-то хрень, с виду напоминавшую буррито. Чуток подкрепиться не помешает — вдруг местная железная дорога расположена в дичайших пердях, куда придется топать три часа. Кассир — парень по виду не сильно старше Гару, терпеливо ожидал оплаты, и тут я понял, что еще ни разу не пользовался здесь деньгами. Во всяком случае, бумажника при себе не имелось. Снова стало неловко, как тогда в «Красном и Белом».
Я пошарил по карманам брюк и, к счастью, обнаружил в одном из них карту. С пин-кодом повезло — подошел вариант «1234». Кассир кивнул, после чего протянул мне буррито в фольге и чай. Бинго, хоть что-то получилось нормально, без подстав. Обрадованный, я откусил махом половину и двинулся на улицу.
Может, так погодка повлияла или блинчик поднял мораль, но мне захотелось подойти к старому музыканту. Он как раз закончил песню и отхлебывал что-то из походной фляги. Надо бы поддержать подающего надежды артиста, что ли. Но только как?
Опять подфартило — пара монет отыскалась в пиджаке. Гару их со школьных обедов отложил, что ли?
— На вот, отец, — сказал я, протягивая гитаристу деньги, — тут, конечно, копейки, но уж что есть. Хорошо играешь.
Дед поднял глаза и уставился на меня. Почему-то я думал, что щас он окажется слепым, как всякие волшебные помощники в фантастических книжках, и начнет фонтанировать пророческой мудростью во все стороны. Но ошибся.
— Спасибо, — ответил он прокуренным голосом, — знаешь, у меня найдется штучка специально для тебя, малец.
И заиграл что-то латинское, с игривым таким мотивом. Смутно, надо сказать, знакомым. Его хрипатое карканье поразительным образом подходило к аккомпанементу, и я даже начал машинально притопывать ногой. Умеет создать настроение, старый черт. Блин, но откуда я знаю эту песню?
Когда гитарист подобрался к припеву, все стало понятно.
A little bit of Monika in my life
A little bit of Monika by my side
A little bit of Monika’s all I need
A little bit of Monika’s what I see…
Я отшатнулся и едва не навернулся на тротуар рядом со стариком. Одной строфы хватило за глаза. Подскочив словно ужаленный, я сжал кулаки и понесся прочь. Чуть не налетел на мужика с котом на поводке. Он недовольно на меня покосился и, кажется, даже крикнул что-то вслед, но я ничего не слышал. Как говаривал мизантропичный жиртрест Эрик Картман «Пацаны, идите в
