с явным разочарованием, грустью и обидой.
— Пхо-не-ма-ю, — медленно выговорил я через сухое горло.
Развернувшись уже было, фигура замерла и резко развернулась ко мне, тут же Подойдя ближе к прутья решётки и впившись в них руками.
— Ты… меня… слышишь! — с явно различимой радостью сказала фигура с длинными чёрными волосами, точнее, лишь с их остатками, что росли из почти лысой головы. — Ты… можешь… поговорить… со… мной… пожалуйста? — Теперь уже сочась надеждой, спросила нежить, но уже не совсем такая, как все, скорее такая же, как я.
Как минимум, отчасти!
Встав недалеко от клетки, я создал просты чары освещения, отчего вершина моего посоха стала и пускать мягкий белоснежный свет, что разом осветил большую часть коридора и клеток, а стоны и хрипы нежити в клетках стали чуть более отчетливыми.
Фигура мертвеца в клетке стала сразу намного более отчётливой. Видно, что лохмотья, что были ранее одеждой, довольно свежие и не такие износившиеся, как те, в которых себя осознал я.
В отличии от прочих мертвецов, тут глаза не были похожи на провалы в пустоту черепа, глаза были на месте и даже были достаточно живыми, чтобы сказать, что владелец их вполне себе осознающая себя личность.
— Кхто ты? — задал я вопрос, медленно проговаривая слова.
На мой вопрос нежить за клеткой аж улыбнулась. Натурально улыбнулась, хотя выглядело это и чертовски жутко с мертвой то плотью, иссохшей кожей, практически отсутствующими губами и так далее.
— Пленник. — Ответил труп. — Я… не… помню… имени…
— Давно ты здесь? — уже без лишних звуков, сумел спросить я.
— Давно… не… помню… — ответил труп и огляделся вокруг, — Не… могу… следить… за… временем…
— Ты помнишь что-то о своей жизни до клетки?
— Да… да-да… Помню… была… воровкой… училась… у… отца… поймали… узнали… что… проклятая… привезли… сюда… заперли… — медленно, очень медленно проговорила нежить, которая, судя по всему, является пойманной женщиной-воровкой. — А… ты… помнишь… себя?
— Отчасти… — прохрипел я в ответ и задумался, собирая в одну линию событий все то, что помню о себе. И это оказалось на удивление сложно — понять, что произошло до, что после… так ведь ещё и стало понятно только сейчас, что таких вот линий событий у меня две и одна с другой, судя по имеющейся памяти, никак не связаны. — Я был чародеем. Учеником школы Дракона. Доучился, выпустился. Потом путешествовал, а после попал… на войну. Не помню, с кем шла война. Но там я умер. Умер, и… не помню. Дальше, я уже очнулся здесь… — собрал я воедино все события, которые помню о своей жизни.
— Как… ты… выбрался? — спросила она. — Я… пыталась… сделала… все… что… могла… ничего… не… получилось.
— Отойди к стене, — указал я на дальнюю часть стены, подальше от дверей решётки, что труп девушки тут же и выполнил, сразу, довольно бодро отойдя в сторону.
Я же в это время сосредоточился и сотворил чары Копья Души, посылая его точно в замок клетки.
Огромный магический снаряд мгновенно преодолел расстояние между мной и клеткой — два с половиной метра, после чего столкнулся с препятствием.
Однако противостояние не продлилась долго и через мгновение чары уже прорвались дальше, пролёте всю клетку и ударив по стене, выбивая огромное количество камней, образуя широкую и глубокую воронку.
Металл клетки, который я ранее пытался пробить на протяжении сотен циклов, сейчас был пробит всего лишь одним ударом.
На месте замка был лишь разорванной и вогнутый внутрь клетки металл прутьев, что образовывали широкую, почти в метр диаметром, дыру, через которую я, например, мог легко пролезть.
— Вот так я выбрался. Только намного дольше… — ответил я, опуская катализатор с рукой, но удерживая внимание на начавшейся медленно выбираться из дыры в клетке нежити.
— Я… свободна… — тихо проговорила она, счастливыми глазами осматриваясь вокруг, после чего вновь посмотрела на меня. — Ты… помнишь… своё… имя?
— Нет. До сих пор, этого я так и не смог вспомнить.
— А… новое… взял? — спросила нежить, наклонив голову.
— Нет. Мне оно было без надобности. В основном, я только убивал всех на своём пути и ни с кем так и не заговорил. У меня небыло причин взять себе имя.
— Я… могу… буду… говорить… И… ты… будешь… говорить… со… мной… Нужно… имя. — уверенно заявила она, — Чтобы… не… забыть… себя… снова…
— И какое имя ты взяла себе?
— Лунара… как… луна…
— Ты помнишь луну?
— Это… немногое… что… я… не… забыла… — грустно ответила она.
Посмотрев назад, туда, откуда я пришёл, указал себе за спину.
— Иди туда. Там костёр. Жди там… если хочешь.
— Не… хочу… идти… туда… хочу… говорить… общаться… — более эмоционально сказала она и ни на шаг не отойдя в сторону.
— Тогда иди за мной, — сказал я и направился в конец коридора.
— Я… за… тобой… — услышал я.
Не смотря на то, что она сказала, что хочет говорить, проделали путь мы до конца коридора в молчании и тишине, разве что чары освещения я никуда не убирал, оставляя их активными — требуют они магии совсем немного, настолько, что я могу их поддерживать почти постоянно — магические силы восстанавливаются быстрее, чем требует на себя заклинание. Но обычно, я их не использую за ненадобностью — и так все прекрасно вижу в темноте.
Больше никого, кто сохранил бы сознание и личность в клетках я не нашёл — такие же обезумевшие, забывшие себя мертвецы, что лишь скалились на свет и становились чуть более активными в его присутствии.
Развернувшись в тупике коридора, я посмотрел на идущая за мной нежить и не обращая на неё внимания, стал сотворить чары Стрелы Души, убивая нежить в клетках.
Лунара смотрела удивлённо на мои действия, но не пыталась мне никак мешать, пока мы не добрались до выхода и спустя некоторое время не вышли обратно к костру.
Усевшись у последнего, я снова коснулся рукоятки пылающего меча, но быстро понял, что мне немного не хватает для того, чтобы получить достаточную, критическую массу этой духовной субстанции.
Ненадолго взглянув на Лунару, сразу же и отвернулся — убивать ради небольшого количества частиц души единственную нежить, кроме себя, которая все ещё не потеряла личность, я не хочу и не буду — раз она ещё помнит себя, значит помнит и страдания в клетке, в одиночестве и темноте. Заставлять её страдать ещё больше я не желаю. Однако и отправляться в коридоры снова, чтобы убить нежить, которая должна была воскреснуть, у меня нет никакого желания — это можно повторять бесконечно,
