Одного такого десятника я вскоре нашёл, он сидел под навесом возле торговца копчёностями и пил пиво. Вид у него был уставший, видимо градоначальник основательно загонял, заставляя искать ночного вора.
– Доброго дня господин стражник! – поздоровался я, подойдя к нему.
– Чего надо? – он даже не посмотрел на меня, продолжая прикладываться к кружке с пивом.
– Хочу предложить заработать несколько монет.
– Несколько, это сколько? – предложение его заинтересовало, он даже пиво отставил, чтобы посмотреть на меня.
– Ну, так скажем десять монет за пустяковое дело. Мне нужно кое с кем поговорить, а для этого нужно, чтобы этому кое-кому обо мне доложили.
– С кем поговорить? – не понял стражник.
– С судьёй.
– Выкупить что ли кого собираешься? – он тут же сообразил что к чему.
– Да.
– Встречу устроить можно, давай! – он подставил ладонь, и я положил в неё пять монет. – Ты же десять сказал?
– Ещё пять после встречи.
– Нет, так не пойдёт, забирай свои деньги и вали отсюда, пока я тебя самого за решётку не посадил.
– Хорошо, хорошо, вот тебе ещё пять.
– Вот это уже другой разговор. Вон ту крышу со шпилем видишь? – стражник показал на здание с единственной остроконечной крышей в городе. – Это городская ратуша, градоначальник сейчас там, принимает посетителей, если поторопишься, можешь успеть с ним сегодня поговорить, - сказал стражник и заржал. Он только что заработал десять монет благодаря такому дураку как я. Все в городе знали, где сидит градоначальник и как к нему попасть на приём с жалобой или предложением выкупа родственника из тюрьмы. Я об этом не знал и сейчас выглядел полным идиотом. Десятник, получив от меня десять полновесных монет, тут же заказал себе ещё кружку пива и порцию копчёных рёбрышек.
– Ладно, будем считать, что информация тоже денег стоит, - подумал я и поплёлся на приём к градоначальнику.
Возле здания ратуши стояло около двух десятков горожан, пришедших сюда, чтобы выкупить из тюрьмы своих близких после устроенной стражниками облавы. Очередь уменьшать быстро, кто-то выходил от судьи довольным, а кто-то нет. Я вперёд всех не лез, мне нужно было быть последним кого примет судья, так как разговор у нас будет долгий.
Своей очереди пришлось ожидать не меньше часа и, когда я наконец-то попал в кабинет судьи или градоначальника, тут уже как посмотреть, он был уставший и слегка заторможенный.
– Говори, я слушаю?
– Добрый вечер господин Торсен, - его имя я узнал, пока ждал. – Для начала хочу, чтобы вы знали о том, что я вам сочувствую после того, что произошло ночью.
– В городе, наверное, уже каждая собака об этом знает. Что хотел как там тебя? – ответил он с раздражением.
– Ник, меня зовут Ник, я лекарь из Кештера. Я бы хотел заплатить за освобождение.
– И кого ты хочешь выкупить, лекарь из Кештера?
– Стражники недавно арестовали девушку, якобы отравительницу, вот за её освобождение я и хотел бы заплатить.
– Убийцы выкупу не подлежат, ты что не знаешь об этом?
– Знаю, конечно, но думаю, что при определённых условиях и этот вопрос можно решить.
– При каких ещё условиях?
– При гарантии того, что виселицу заменят на, так сказать, пожизненное заключение. Я со своей стороны готов гарантировать этой девушке пожизненное заключение, правда, оно будет недолгим, но это уже не столь важно.
– Я чего-то не совсем понял, можешь пояснить? – судья наконец-то посмотрел на меня заинтересованно.
– Цена вопроса две серебряных монеты. Я вам заплачу именно серебряными, а не медными в перерасчёте, - озвучил я цену. Прошлой ночью я его сделал немного беднее, и он сейчас явно хотел возместить потери.
– Какой-то у нас не серьёзный разговор, получается, - сказал Торсен. Это был небольшой прогресс в договоре, ведь он не сказал нет, и не выгнал меня. – Хорошо, три монеты серебром. Это серьёзная цена за человека, которому жить останется не более чем полгода.
– Почему полгода?
– Она больше не протянет. Я, знаете ли, проверяю действие новых лекарств не на себе, поэтому иногда выкупаю всякого рода убийц, чтобы на них проверять. Мой знакомый, лекарь Наврус, которого, к сожалению, убили в прошлом году и я об этом узнал только вчера, тоже так поступал. Разумеется, и он и я не выкупаем преступников там, где живём, иначе их родственники и друзья могут устроить весёлую жизнь.
Торсен слушал меня внимательно, при этом о чём-то думая. Его лицо сейчас не выражало никаких эмоций, поэтому, чем могли закончиться его думы, можно было только предполагать. Он мог меня выгнать, арестовать или приказать стражникам прибить по тихому.
– Четыре, - сказал судья после минуты молчания.
– Что четыре?
– Четыре монеты серебром.
– Это очень много за человека, который недолго проживёт, к тому же я даже её не видел, может она уже не сможет прожить и пары дней. Как-то не хочется платить за ещё живой труп.
– Хочешь на неё посмотреть?
– Разумеется, и если она окажется в нормальном состоянии после стараний ваших стражников, я заплачу вам четыре монеты.
– Стражники её почти не трогали, но так и быть я покажу её тебе. Почему именно она тебе нужна, у нас помимо неё много кто в подземелье сидит. Некоторые сидят так давно, что даже я о них забыл.
– Некоторые лекарства предназначены именно для женщин, поэтому она мне и нужна. Чем моложе тело, тем оно дольше протянет, - я врал как никогда и, судя по тому, как на это реагировал судья, у меня это получалось просто великолепно. Короче говоря, он поверил во всё, что я ему наплёл.
Судья позвонил в колокольчик и через некоторое время в кабинет вошёл его слуга.
– Покажи ему отравительницу, что сегодня утром арестовали, пусть на неё посмотрит, только не долго.
Я шёл за слугой судьи и думал о том, что это может быть ловушкой, сам иду в тюрьму, откуда уже не будет выхода. Оружие у меня отобрали сразу, как только я вошёл в здание ратуши и сейчас, кроме кулаков и удачи у меня при себе больше ничего не было. Сама тюрьма находилась в этом же здании, точнее в его подвалах и через несколько минут я был уже там. Тюремных камер тут было около десятка и во всех кто-то сидел или лежал. Девушка, которую я собирался выкупить, находилась в самой дальней от входа камере и была прикована к стене цепями.
– Вот она, можно сказать, цела и невидима, - сказал слуга Торсена, посветив на девушку фонарём.
– Кости, точно все целые?
– Все до одной, кровь на лице, это из носа, стражники слегка перестарались.
Убедившись, что девушка в относительно нормальном состоянии, я вскоре вернулся к судье для заключения сделки.
– Убедился?
– Да, она для моего дела подойдёт. Теперь обговорим, как её вывести из города незаметно, не хочу, чтобы хоть кто-то узнал, кто она и кто её увозит.
– Что можешь предложить сам?
– Как и договаривались четыре монеты, но только после того, как ваши люди приведут её к южным воротам в полночь. Я, знаете ли, не люблю платить за товар, которого у меня нет в руках.
– Ты наглец Ник, чтобы ставить мне условие.
– Это не вам лично условие господин судья, это условие нашей сделки. Товар в обмен на деньги сразу после получения товара. Тем более вы ничего не теряете, я же не за воротами буду ждать, а возле них со стороны города.
– А что мне может помешать и девушку оставить и у тебя деньги забрать?
– Ничего не помешает, но ведь вы так не поступите, иначе, кто вам потом ещё четыре монеты принесёт. Ваша репутация может пострадать.
– Ты мне ещё и угрожать вздумал?
– Даже в мыслях не было господин Торсен. Вы сами подумайте, если люди узнают, как вы со мной поступили, они после этого станут вас больше уважать? А предлагать другие выгодные вам сделки? Давайте не будем всё усложнять, вы в полночь привезёте девушку к южным воротам, где мы и произведём обмен. После этого вы её уже больше никогда не увидите, а со мной возможно ещё встретитесь. Я ведь умирать пока не собираюсь, в моих снадобьях есть спрос, и они приносят мне не плохой доход.
