Приехали к ужину, и нашу взрослую часть делегации сразу увёл к себе Копцев, сказав напоследок, что драться мне предстоит с финном Джони Найманом. Непонятный соперник! Ни рыба ни мясо, из титулов, кроме серебра чемпионата Европы трехлетней давности, есть бронза Олимпиады в Лос-Анджелесе. Корейцу, кстати, в полуфинале проиграл. Финский боксер — это сейчас не звучит. Вечером я внимательно прослушал, что мне сказали о моем бое, запланированном на послезавтра, наши тренера. Да, парень ниже меня, но резкий, что плохо. При этом так же, как и мой сегодняшний соперник, хорошо держит удар. Почти не проигрывает. У себя там, в Финляндии.
Выспался отлично, по плану у меня с утра тренировка, но, спросив разрешения, я был отпущен болеть за Костю. Махмутов, Шанавазов, Скрябин, Тарамов, Яновский. Сегодня у нашей сборной шесть поединков в одной восьмой финала. И надо же — первый бой, который был по расписанию, завершился проигрышем Тарамова! Это первая потеря в нашей сборной. Чеченец был явно недоволен собой. Руслан начинал как борец и лишь в пятнадцать лет стал заниматься боксом. Но талант у парня огромный, и если бы не этот проигрыш, мог бы пройти дальше. А соперником у него был знаменитый в будущем боксёр — немец Свен Оттке! Но пока лишь я знал, что в следующем тысячелетии Свен Оттке покинет ринг, став 2-м в истории непобежденным чемпионом мира среди профессионалов наряду с Рокки Марчиано! Что? Не слышали о таком? Ну, тут я даже не знаю, что и сказать! В общем, лишь я подбадривал Тарамова искренне.
Затем случились две победы Махмутова и Скрябина и наконец на ринг выходит мой друг. Как профи, Цюлов, в отличие от Оттке, выступает не очень успешно. Стиль Цюлова — работа на дистанции, постоянное движение, скрупулезный контроль соперника и 90% действий прямыми ударами. Профессиональный же ринг требует другого — нужен сильный удар, зрелище, обмен на средних дистанциях, кровь, нокауты. Да что говорить, если у Цюлова было прозвище «хороший парень».
Бой начался с атак Кости без всяких прощупываний, чай не в первый раз дерутся между собой, да и не в последний, насколько я помню. Но первый раунд не запомнился совершенно ничем. Соперники не показали ничего выдающегося, и я лично был в затруднении, оценивая, кто ведёт в поединке. Тренер, а в углу, кроме доктора дяди Миши, был сам Копцев, убеждал Костю, что всё хорошо, и надо и дальше работать в том же стиле, а я вот был уверен, что такой вымораживающий бокс до добра не доведёт, да и зрители были со мной согласны — они посвистывали весь такой же мутный второй раунд. И когда я услышал, как Копцев в перерыве опять стал бубнить «всё хорошо, прекрасная маркиза», то не выдержал и заорал так, что меня наверняка на ринге услышали.
— Жопа узкоглазая! Спишь там, что ли? Дави его, дави!
Да рискованно орать про узкоглазых в зале, где таких тыщ семь, но корейцы — те ещё шовинисты. Ни одного, кто знает русский язык, я за неделю проживания тут не встретил. Нет, сейчас уже и портье в гостинице, и официанты в ресторане, и охранники в спорткомплексе выучили с десяток русских слов. Я их и учу, время и силы трачу. Например, официантка в ресторане сегодня спросила меня, когда я поел:
— Карашо? Толия льючший! Люблю Толия!
А всего-то неделю учу её разным словам. Ну и, надеюсь, после той драки запомнятся ещё и наши маты. Нет, работы по просвещению местных предстоит много, да и не бесплатно учит наш язык кореянка Юна Ким. Кормлю её каракумом и пастилой, за которые она, кажется, теперь на всё готова. Ничё, мы еще долго тут будем, может, у нас чего и сладится. Запасы пастилы ещё есть, а на дне чемодана, вернее, в холодильнике, невиданная для этих мест сладость — шоколадная колбаса. Сам в Хабаровске сделал из печенья, шоколада, какао, сгущённого молока и орешек.
Пока я мечтал о Юне, Костя успешно долбил Цюлова, который такого психоза и напора в третьем раунде от него и не ожидал. Андреас уже пропустил парочку ударов, но не сломлен. Самое время подбодрить друга:
— Как девочка гладишь! Цзю бьёт как баба! — кричу на пределе своих сил.
Цзю вместо передышки идёт в ближний бой, кажется, получает пару ударов, но роняет немца на пол. Нокаут! Ору восторженно и прыгаю на месте как кенгуру. Седоватый кореец, видя мои беснования, отодвинулся от меня подальше.
Глава 12
Глава 12
— Это был эпический бой! Мой друг врывается в элиту мирового бокса! — доверительно рассказываю седовласому.
Видя, что русский тут пока не все знают, перехожу на английский.
— У вас отличное произношение, — удивился тоже на хорошем английском сосед и представился: — депутат парламента от Тхониль минчжудан, Чон У Гю.
— Анатолий Штыба, будущий олимпийский чемпион по боксу!
Дядька смеётся, а я решаю похулиганить, назвав единственно знакомое мне корейское имя, которое, впрочем, вспомнил недавно и то из-за виденного в далеком будущем фильма:
— Как дела у Но Му Хёна?
Вместо улыбки и нейтрального ответа типа «все хорошо», неожиданно получаю внимательный, почти враждебный, взгляд и чертыхаюсь про себя. Действительно, откуда я могу знать будущего президента Кореи, да ещё в данный момент и депутата-оппозиционера? А не из КГБ ли я?
— Я писал доклад по вашей стране, — поспешно вру и вижу, что дядька отмякает.
Вовремя начался следующий бой. Там наш Яновский уверенно победил соперника, как и несколько позже это сделал Шанавазов.
— Я специально тебя злил! — поздравляю уже в раздевалке Костю.
— Да, я догадался уже, хорошо, что зрители не поняли, что ты кричал, расист недоделанный. Тарамова жалко.
Русика утешают все. Конечно, это спорт и выигрывать постоянно и везде ни одна страна не сможет, и потери в составе ожидаемы, но Руслан хорошо подготовлен, и если бы не неудачная сетка…
Завтра бой у меня и у Артемьева. Ну, ещё у Казаряна, Зайцева и Мирошниченко и Себиева. Ничего не помню про их успехи на этой Олимпиаде, зато, услышав имя следующего Костиного соперника, у меня в памяти всплыла забавная история. Моххамед Хегази — довольно известный египетский боксер, имеет именитого тёзку-соотечественника, который вскоре сменит религию с ислама на христианство, что будет грозить ему смертной казнью! Помню читал, что после этого случая отец египтянина грозился, как истинный мусульманин, лично убить сына, а сын, как истинный христианин, папу простил. Забавные выверты памяти.
А вечером меня посетила гостья — молодая красивая дама невысокого роста. На ней было длинное синее платье с пояском на узкой талии, шляпка, а на ногах туфельки в тон платью.
Впрочем, «молодая» — понятие в отношении к корейским женщинам относительное. Моей гостье могло быть и двадцать пять и, прости господи, полтинник. Вид у дамочки был рассерженный, и что-то подсказывало мне, что наше общение не будет простым. Все же согласие на вход в свой номер я дал. Когда меня пугали бури?
— Ситдаум, плиз, — нарочно коверкая слова, предлагаю я гостье.
— Вижу, вы имеете привычку к ухаживанию за дамами, — ответила та тоже на языке Шекспира.
— Хотите сказать, ваши мужчины не замечают вашей красоты? — вернул комплимент я.
— Я вдова, к сожалению, но пришла я не за красивыми словами. Мне важно знать, что у вас с моей дочерью?
— Я? А вы не ошиблись номером? Русо туристо — облико морале!
— Вы Толья? А я мама Юны, — наконец прояснила ситуацию дама.
— Быть не может! Вы её сестра, наверное? — кобелизм в себе мне ещё изживать и изживать.
Кореянка улыбнулась, дав понять, что ещё один комплимент услышан и рассказала историю своей дочки. Корейцы-парни, как правило, боятся знакомиться со своими сверстницами, и причина, по которой ещё не выродилась нация — это свахи и сводни. Причём если у нас эти слова имеют негативный оттенок, то в Корее это уважаемая профессия. Вдобавок сводничеством могут заняться не только профессионалы, а и коллеги по работе, начальство и прочие. Так что ничего необычного в том, что у Юны есть официальный жених, не было. Хотя она его видела раз пять всего. Но тот, хоть и жених только, ревновать уже ревнует. Поскольку, как я говорил, корейцы девок боятся, то жених этот иногда наблюдал издалека за Юной, которая работала в ресторане. Вернее, подрабатывала, Юна — студентка. Видел он, и как я учил девушку языку, кормя ту сладостями.
