– Государь, ты, как всегда, прав.
– Что скажешь о Тигране‑младшем?
– Твой младший сын во время учебы показал высокую одаренность, превзойдя остальных в изучении экономики, греческой письменности, культуры и религии. Он умен и особенно любит точные науки, знает, как управлять государством, у него благородные наклонности: учит языки, философствует, спорит со схоластами.
– Что, только одни положительные качества?
– Нет, конечно. Он высокомерный и самонадеянный, дерзкий, хитрый и изворотливый, никому не прощает обиды, первым лезет в драку.
– То есть вспыльчив и задирист. Это мне нравится! Обиды, думаю, нельзя прощать, а вот быть заносчивым – недальновидное поведение. Такие люди легко подвластны чужому влиянию. – Царь остановился и, в упор посмотрев на министра, спросил: – И кого же ты рекомендуешь мне в приемники?
Этот взгляд всегда пугал Васака. Казалось, царь читал его мысли, и, чтобы не выдать себя, он быстро произнес нейтральную фразу:
– Чтобы твоя держава после тебя не раскололась, я готовлю к царствованию обоих.
Тигран отвернулся и направился на террасу дворца. Глядя на расстелившуюся внизу долину, усеянную полосками обработанной земли, на сады и пастбища, он уверенно произнес:
– Конечно, чтобы удержать созданное мной, нужны и ум, и сила. Ум нужен хотя бы для того, чтобы не скатиться обратно к варварству, а сила – чтобы править. Так кто?
– Великий царь, не я, а боги советуют тебе! Мой удел очень скромен.
– Ошибка в таком деле, как наследование, может дорого обойтись царству. Мы не вправе сделать ошибку…
Снова войдя в помещение, стал говорить:
– Да, я должен быть уверен, что моя держава будет процветать, но мир таков, что владыка становится тираном: кругом плетутся заговоры, ко мне подсылают убийц. Как совместить жестокость со справедливостью? Не знаю.
– Мы, твои слуги, о великий царь, будем молиться за тебя.
– Мне предстоит еще много сделать, умирать рано. Не знаю, сколько времени отпущено богами, но хочу обеспечить своему народу право на вечную жизнь.
– Я твой верный слуга!
– Твоя задача подготовить сыновей к царствованию.
– Да, мой царь. Еще один вопрос. Рим предлагает тебе согласовать кандидатуру на престол Галатии, подконтрольную сенату. Вместо тетрархии – четырех равноправных властителей, предлагается одобрить на трон лишь одного Дейотара.
– Ну что ж, я не против. Поручаю тебе провести переговоры. Поторгуйся. Как опытный дипломат, уверен, ты достойно будешь отстаивать мои интересы.
Наступил вечер, на город опустилась тишина, жара стала спадать. Царь Тигран в тронном зале восседал на золотом троне, украшенном фигурами фантастических животных – крылатых быков и львов с человеческими лицами. Изображения фантастических существ, по поверьям, должны оберегать царя от воздействия злых духов, сглаза и порчи темной энергией. Окруженный свитой приближенных, он давал аудиенцию подданным. Рядом с троном слева стояли его сыновья, справа – цари Коммагены и Софены, вокруг – верхушка армянского общества, военная и служилая знать, в том числе губернаторы областей. Ниже подиума, на котором находились государь и свита, расположились писцы, которые документировали все сказанное.
Колонны в этом зале были цвета терракоты, а капители – парные морды быков. Тронный зал, как и все дворцовые постройки, – торжественен, монументален, грандиозен ради провозглашения верховной власти царя, повелевающего огромной державой. Через световые отверстия лучи солнца освещали внутреннее пространство зала, золотые щиты на стенах и мраморные статуи.
Царь благосклонно выслушивал жалобы и просьбы народа. В зал вошли очередные просители. Они пали ниц перед царем, им разрешили встать и говорить с монархом. Вперед вышел самый старший из них:
– О, великий царь, я Ованес из рода Каганкатваци. Ты отменил льготы нашей общине говару Ротпациан, что в ашхаре Утик. В горных районах земледелие – рискованное занятие. Была небывалая буря, посевы уничтожены, мы понесли большие убытки и не можем поставить требуемые объемы ячменя, пшеницы и масла. А наш губернатор в ашхаре бдешх Халхал требует дать все. Просим помощи.
– Я велю бдешху Халхалу и моему казначею рассмотреть этот вопрос. Помощь будет оказана. Идите.
Следующая делегация говорила об уничтожении скота и что люди изнурены болезнями. Все случаи происходили в районе горы Арарат, и Тигран задумался: «Какие силы наносят такой масштабный урон?» Царедворцы тоже шептались.
Вслед за представителями провинции в зал вошли пятеро аристократов из знатных родов государства.
– Государь, – начал Аравелян, старейшина рода, предки которого были возведены в дворянское сословие специальным указом царя Арташеса I за заслуги перед двором. – Мы, представители знатных родов Великой Армении, всегда поддерживаем тебя в любых начинаниях и не только платим налоги, но и добровольно даем золото и серебро на украшение твоей новой столицы.
– Так в чем же дело?
– Ты увеличил для крупных землевладельцев повинности и рекрутские наборы в армию, из‑за чего мы терпим убытки, а вот мелких землевладельцев и ремесленников ты вообще освободил от податей.
– Размер государственного строительства огромен, военные расходы также растут, да и армия должна быть боеспособной, – сказал Тигран.
– Дань, которую с нас взимают, очень тяжелая, – продолжал Аравелян, – а доходы падают. Например, ты запретил долговую кабалу, когда крестьяне не возвращают долги.
– Из‑за вашего непомерного обогащения значительная часть свободных крестьян разорилась.
– Ты провел налоговую реформу, и теперь денежные налоги зависят от размера территории, плодородности земли и количества крестьян. Эта реформа опять привела к снижению наших доходов. Налоги нас просто разорят.
Тигран стал сердиться:
– Я должен быть справедливым и поддерживать вечный порядок вещей!
– Вот римская знать, – не обращая на сердитый тон царя старый аристократ продолжал, – выкачивает из всего мира огромные богатства, а нам ты запретил заниматься поборами и ростовщичеством в завоеванных странах.
Царь гневно посмотрел на Аравеляна.
– Рим рассматривает покоренные земли лишь как объект безудержного грабежа. Нам это не подходит! – твердо сказал он.
Аравелян, решив высказаться до конца, продолжил:
– Мы не проявляем враждебность к твоим порядкам, но, отдавая две трети своих доходов в царскую казну, многие из нас на грани разорения. Мы всего лишь просим уменьшить бремя, наложенное на нас. Как в Риме.
Произвол римских наместников, злоупотребления чиновников, хищничество публиканов хорошо были известны в Армении, царь которой мечтал привести всех подданных к благоденствию. Но многие аристократы заблуждались: мол те царства, которые Рим делал своими союзниками, поднимались до его уровня развития. На самом деле Рим вызывал сильнейшую ненависть населения своих провинций и соседних зависимых царств.
Тигран встал. Это означало, что аудиенция закончена. Просители поклонились и вышли.
– Меня беспокоит усиление знати здесь, в Тигранакерте, и ее проримские настроения, – сказал приближенным царь. – Я чувствую сопротивление. Полагаю, надо выкорчевывать такие мысли из моих подданных.
Глава 9
В центре полуострова Малая Азия расположилось царство Каппадокия. Оно как пограничная полоса: на западе – римские владения, на востоке – Великая Армения.
Царем Каппадокии был Ариобарзан I Филороман, ставленник Рима. Прозвище Филороман дал ему народ, и оно означало узкую привязанность ко всему римскому, но знающие люди говорили, что римляне раскатали этого полного человека до тонкого и прозрачного послушания, словно пресное тесто фило для пахлавы. Ариобарзан при первой же опасности обычно сбегал в Рим, где его снова уговаривали вернуться в Каппадокию и править, а сенат даже принимал специальные постановления, в которых указывалось, что Ариобарзан имеет более других право на власть в царстве. Конечно, Рим заботила не личность царя Каппадокии, хотя закон требовал, чтобы зависимые царства управлялись наследными династами, а стабильность восточных границ и подконтрольность монарха.
