к причудам преступников, и находят их уязвимость. — дал я подробную информация. — Вот, к примеру. Смотритель.
Глазницы машины засветились, и он поднял голову в мою сторону.
— Жду ваших указаний сэр. — безэмоционально сказал он машинным голосом из встроенного голосового модуля.
— Перед тобой агрессивно настроенный человек, с ледяным квирком. Твои действия?
— Выслушаю данного индивида, в случае, если он продолжит вести себя в крайней степени агрессивно, и возможной угрозы жизни граждан, я буду вынужден применить силу, сведя предполагаемый урон к минимуму. — сразу ответил он.
— А если он использует против тебя квирк?
Чешуйки смотрителя начали двигаться, и спустя секунду металлические чешуйки разогрелись до красна, то есть подняв свою температуру, что позволит ему противостоять ледяным квиркам.
— …Это очень интригующе. Но, если таких Смотрителей будет много, то разве будет необходимость в героях и полицейских?
— Да ты что, а я и не знал. Мелисса, много таких ботов я не могу создать, на каждую такую чешуйку я трачу крайне дорогие и редкие металлы, одна чешуйка стоит почти миллион долларов. — сказал я, и Мелисса подпрыгнула на месте от услышанной суммы. — Смотритель, отмена. — приказал я, и тело вновь вернулось в прежний вид.
— Этот малыш ещё теплый. — потыкала в него пальцем Хацуме.
— Сэр, что делать с данным субъектом женского пола? — указал он на Хацуме.
— Ничего…терпи короче. — ответил я, наблюдая, как Хацуме уже собралась броситься боту на плечи.
Хоть он и прототип, но уже вполне готов к эксплуатации, нужно лишь небольшая калибровка и парочка тестов. Более ранние версии Смотрителя, были крупнее, но при этом и дороже тоже. Потому я выбрал оптимальных худощавый двухметровый вид, кстати в Смотрителя ещё встроен плазменный луч. Он стреляет им, прямо из лица, лицевая часть бота раскрывается, как лепестки цветка, открывая отсек, откуда выходит сжатый плазменный луч.
Глава 58 — Материнская кровь
В сегодняшнее воскресенье, я, как и обещал Секо, пришел на ужин её семейства. Дом семьи Тодороки, выполнен в традиционно японском стиле, приличного размера участка, с большим задним двором.
Постучавшись в дверь, нас встретила симпатичная девушка в очках с белыми волосами, среди которых виднелись и красные локоны.
— Сёко, ты уже пришла. А это твой парень, о котором ты говорила?
— Моё имя Акира Мизуиро, а вы я так понимаю, сестра Сёко? Приятно познакомиться. — поздоровался я, держа Сёко за руку.
— А я как рада, что моя дорогая сестра, наконец смогла найти своё счастье. Я Фуюми, но ты можешь звать меня сестренкой. — дружелюбно улыбнулась она. — Проходите, не стойте на пороге.
Войдя в дом и разувшись, мы прошли к гостевой комнате, Фуюми посадила меня на пол, за традиционный японский столик с уже расположившейся Тодороки Рей, а Сёко села рядом.
— Здравствуй Мизуиро-кун, я очень рада, что ты пришел на ужин…с Сёко. — мимолетно взглянула Рей на свою дочь.
— А уж я-то как рад. — улыбнулся я в ответ.
— Мама…он тоже придет? — тихо спросила она.
— Твой отец. Да, он скоро будет здесь. — легко ответила она, будто муж, отправивший её в больницу, ни капли её не пугает. — Недавно он навещал меня в палате, он выглядел рассеянным, будто потерял что-то важное.
— Это он виноват, из-за него ты оказалась в больнице. Как он вообще смеет, так просто к тебе приходить. — недовольным тоном говорила Сёко, но я успокоил девушку, сжав её ладонь покрепче.
— Я дома! — в гостиную вошел молодой парень, немногим старше Сёко и очень похожий на неё. У него также, как и у Фуюми, были белые волосы с прослеживающимися красными локонами. — Мама, ты вернулась! — с ходу приземлился он рядом с ней.
— Да, Нацуо, я дома…а ты всё такой же растяпа. — поправила она его волосы.
— Ой, а это кто? — заметил меня Нацуо.
— Я Акира, парень Сёко. — ответил я, приобняв её за плечи.
— Парень? Но ведь сестра всегда такая холод… — не договорил он, увидев счастливую Сёко, прижавшуюся ко мне. — Впервые вижу сестру такой. — удивленно приподнялись брови парня. — Стой…ты же герой Тенгу! — ещё сильнее удивился он, а Рей вопросительно уставилась на меня.
— Есть такое, только теперь мое прозвище Гиперион.
— Ужин готов, и как раз вся семья в сборе! — вошла Фуюми с большим подносом в руках, а следом за ней зашёл Старатель.
Комната была в абсолютной тишине, усиливая нарастающее напряжение…к тому же Старатель увидел меня и нахмурился, но предпочел смолчать.
Не складываются у меня дружеские отношения с профессиональным героями мужчинами, такими как Аизава и Старатель…думаю, это из-за того, что когда-то мой кулак встречался с их лицами.
Вроде бы, всё начиналось очень даже хорошо, Фуюми наготовила много всего вкусного, все угощались ужином…Энджи сверлил меня и мнущуюся ко мне Сëко, взглядом…а его сверлил взглядом Нацуо.
— Тацута-агэ очень неплох. Ты чудесно готовишь Фуюми. — похвалил я её готовку.
Тацута-агэ — это японское блюдо, тушёное тофу с мясным фаршем.
А тем временем, напряжение за столом росло в геометрической прогрессии, особенно это было заметно по Нацуо, что, не прерываясь зыркал на Старателя волчьим взглядом, и похоже не выдержал.
— Я ведь пришел, этого достаточно? — встал он со стола и пошел к двери.
— Нацу!
— Нацуо, куда ты? — нахмурилась Рей.
— Простите, мама и сестренка, я не могу. Я просто не могу заставить себя. — ушел он, закрыв за собой дверь.
— Мда-а-а, а у вас очень дружная семья. Интересно, кто же из вас столп, на котором держиться всё семейство. — проговорил я, целенаправленно смотря на Энджи. — А что ты скажешь, тесть?
— Не зови меня так. Я не одобряю тебя, и отношения с моей дочерью. — грозным тоном произнес он.
— Твоё разрешение мне не нужно, так что хватить строить из себя заботливого отца. Я буду встречаться с кем хочу и когда хочу. — резко ответила Сёко, встав из-за стола вместе со мной. — Мы пойдем подышим свежим воздухом. Мама, сестра, простите, если испортили вам вечер.
— Эй Старатель. — обратился я к не шибко доброму тестю. — Не цепляйся за старое. Твой отец был настоящим героем, и умер как герой…но про тебя я не могу сказать тоже самое. — сказал я, смотря на отрешенное лицо Энджи.
Отец Старателя также, как и его сын, был героем. Он погиб, когда пытался спасти маленькую девочку из лап злодея, его труп увозили прямо на глазах сына.
— Можешь радоваться, ведь номером один ты
