вздыхает.
— Понятно — говорит доктор — что я вам могу ответить на ваш вопрос, Дже Мин-сии?
На несколько мгновений он замолкает, обдумывая ответ.
— Я, как доктор имеющий дело с различными отклонениями в работе мозга и нервной системы, могу вам сказать, что порою эти отклонения выглядят весьма и весьма странно. Настолько странно, что никаких логических построений "здорового" человека, подкреплённого историей и опытом всей мировой медицины не хватает, чтобы дать им хоть какую-то, устраивающую всех трактовку. Конечно, можно объяснять подобные непонятные случаи бредом повреждённого мозга, но существует очень много документально зафиксированных свидетельств, показывающих, что это не всегда так. Порою, люди, которые казались "странными", добивались неожиданных результатов, думая и действуя при этом самым необычным образом. Это, в особенности, касается тех, кто пережил клиническую смерть. Как показывает накопленная статистика, люди, которые умерли и вернулись назад, кардинально меняют свою жизнь в подавляющем большинстве случаев. Когда читаешь истории их жизни, их попытки объяснить свои поступки, то невольно приходишь к выводу, что они оценивают время совсем не так, как те, кто ни разу не умирал. Похоже, заглянув за грань, люди меняют свои представления о ценностях. Хоть все говорят и знают, что время их жизни это самое ценное, что у них есть, но на самом деле не все это до конца осознают. Не наслаждаются каждым прожитым мигом, не жалеют каждый прожитый час. Чтобы такое случилось, людям нужна потеря. Чтобы времени у них осталось очень мало. Вот тогда-то они задумываются и начинают проживать каждый час, каждый день, скрупулёзно подсчитывая оставшиеся минуты. Но, как правило, это случается, когда человек уже смертельно болен или ожидает казни в тюрьме. По сравнению с ними, пережившие клиническую смерть, находятся в гораздо лучшем положении. Как правило, после возвращения, их здоровье не так уж и плохо, чтобы нельзя было прожить ещё несколько десятилетий, а если несчастный случай случился в молодости, можно считать, что впереди ещё целая жизнь! Я как раз говорю о случае с вашей дочерью, Дже Мин-сии.
Доктор на мгновение останавливается, и снова продолжает.
— Похоже, у вашей дочери произошла переоценка ценностей, нунним. Хоть она очень молода, и у неё нет жизненного опыта, который она могла бы переосмыслить, но её нынешнее поведение выглядит именно так. Думаю, Юн Ми выбрала для себя цель в жизни, которую она намерена достичь. И делать это она будет без особой оглядки на мнение окружающих. Что она вам и продемонстрировала, взяв без спроса деньги и купив на них синтезатор.
— Доктор, — испуганно говорит мама Юн Ми, прикасаясь пальцами к щеке, — вы такие страшные вещи говорите. Неужели ничего нельзя поделать?
— А нужно ли что-то тут делать, Дже Мин-сии? Ваша дочь нашла для себя смысл жизни, знает, для чего она живёт… Многие всю жизнь пытаются это понять и не могут. А ваша дочь уже его знает. Повторюсь — стоит ли что-то делать?
— Но, доктор… такая цель? Какая-то она несерьёзная. Если бы она хотела стать врачом, или учителем… Я бы ещё поняла. Но, стать айдолом? Это… как-то… смешно, доктор! По-детски.
— Это её выбор, — пожимает в ответ плечами доктор, — если она так хочет, значит, ей это нужно. И думаю, глядя на неё, вряд ли вам удастся её переубедить. Потом, айдол — это только первая ступенька. В нашей стране есть много прекрасных певцов и актёров, которых помнят и чтят до сих пор, хотя некоторых из них уже давно нет в живых. Попробуйте подумать о ситуации в этом ключе.
— А если у неё не хватит для этого таланта?
— Вряд ли я смогу ответить на ваш вопрос, нунним. Я врач, а не предсказатель. Это шаманы могут сказать, будет ли сопутствовать человеку успех в его делах или нет. Я же могу только предсказать — будет человек здоров или нет. И то, как видите, мои прогнозы не всегда сбываются.
Доктор разводит руками. Мама Юн Ми задумывается.
— Ну а всё же, доктор — спрашивает она — если я заставлю её бросить её занятие? Как вы думаете, она — послушает меня?
— Вам виднее. Это же ваша дочь и вы должны знать её лучше, чем я. Однако, мне, как лечащему врачу, кажется, что в этом случае, впустую, будет потрачено много душевных сил, которые можно было бы направить в созидательное русло. И напомню, что стрессовые ситуации, для вашей дочери, в её состоянии, сейчас категорически противопоказаны. А ежедневные скандалы — это будет несомненный и непрерывный стресс. Вы понимаете меня, нунним?
— Да, доктор, — вздохнув отвечает мама, — я всё поняла. Спасибо большое, господин доктор…
Время: На следующий день, вечер.
Место действия: Небольшая комната, все стены которой увешаны различными оберегами и амулетами на цепочках, а также иероглифами, написанными на узких полосках бумаги. Множество колокольчиков, висящих на тонких нитях под потолком. В комнате, на толстом синем квадратном татами, поджав под себя ноги, сидит старая женщина с морщинистым лицом. Наряд её непонятен и кажется, что большей частью он состоит из лент коричневого цвета. На голове её — воздушная грива из седых и чёрных волос. В правой руке женщина держит трубку, с длинным и изогнутым мундштуком. Перед ней — небольшой низкий столик цвета тёмного каштана. На столике справа — подставка для трубки. Напротив, за столиком, тоже поджав под себя ноги сидит посетительница, одетая во всё красное. Вид у неё немного испуганный.
— Принесла? — спрашивает женщина, вынув мундштук изо рта.
— Да, госпожа мудан [47] — кланяется посетительница — волосы.
— Бросай — кивает шаманка, кивая головою в сторону небольшой жаровни.
Посетительница достаёт маленький мешочек, сшитый из золотистой ткани и, вынув из него тёмную прядь волос, бросает их на угли. Вспыхнув, волосы сгорают с лёгким треском. Шаманка глубоко затягивается из трубки и не торопясь выдыхает дым через ноздри. По комнате плывёт сладковатый запах.
— Духи здесь, — говорит шаманка, смотря на посетительницу расширенными зрачками, — они будут говорить со мною. Спрашивай.
— Уважаемая госпожа мудан, — снова поклонившись, говорит посетительница, — я хочу узнать о своей дочери. О том, что мне следует предпринять, чтобы сделать всё должным образом.
