Сижу под радостно-зелёным деревцем на скамеечке, периодически размазываю ладонями по щекам слёзы. Плачу. Ну как, плачу? Вроде не собираюсь этого делать, однако слезинки из глаз всё катятся и катятся и никак не останавливаются. Это ЮнМи плачет. А у меня на душе паскудно и тоскливо. Обидно. Просто обидно. Ну, вот как так? Что такого сделал, чтобы так вышло? Только ж хорошее ведь делал! Что за жизнь у женщин? Совсем не сладкая. В любой момент можно попасть туда, куда совсем не собирался попадать. И главное — без всяких на то причин. Просто потому, что ты женщина… В кишках до сих пор ледяной комок. Блин, почему я должен жить такой жизнью? Чёртова ГуаньИнь! Такую свинью подложить… За что? Не, ну за что?!
О! Телефон звонит! Кто? ЫнХёк…
Задумчиво смотрю на экран телефона.
Отвечать? Мммм… Не, ну вас нафиг, ребят! Это была ошибка, связаться с boys-группой. Большая ошибка. Теперь всё, отныне с парнями — никаких дел. Только один или только с девчонками. И никаких пьянок отныне! Не нажрись я бы так вчера, может, ничего бы и не было бы. Впрочем, стопроцентно, не сейчас, так в другой раз, по иному бы случаю, всё одно, случилось бы… По-другому быть не может, нечего себя обманывать. Сейчас я вас всех внесу в блок-лист… Ууууу! Сколько вызовов от мамы и от СунОк!! Чёёёёрт! Совсем забыл, что меня дома ждут! Как вчера на съёмках звонок отключил, так он и болтается, в этом положении… Щас ещё дома получу…
Ну почему так всё хреново закончилось?! Вот уж воистину — благими намерениями выстлана дорога в ад! Организовал собственными руками себе собственный персональный ад…
Так, ладно, хватит ныть! Пока жив, нужно жить. Первое — еду домой, получаю по башке. Второе — узнаю название лекарства. Третье — ищу способ его купить. Нулевое — отправлю-ка я домой, для начала, эсэмесочку… Сразу звонить — не хочется…
(Тот же день, вторая половина дня. Храм ГуаньИнь. В одном из помещений, на скамеечке, в ожидании сидит ЮнМи.)
Хорошо тут, прохладно… Стены, пол, потолок, каменные, за зиму остыли и кондиционеров не нужно. Сижу, жду. Давно жду.
То, что было дома, когда я заявился, даже вспоминать не хочется. Всё было — и слёзы, и ругань. На крови поклялся больше так не делать. А что я ещё мог? И так, опять врать пришлось. Решил правду не говорить, дабы маму не убить…
Залез в интернет, узнал, как называется нужная мне чудо — таблетка. Мифолиан, вот как она называется. Использовать в течение 72 часов после контакта.
Семьдесят два часа, это трое суток. Время есть, — облегчённо подумал я тогда, прочитав инструкцию к применению. Вот только рано я радовался. Купить эту штуку для меня оказалось весьма проблематично. Отпуск — только по рецепту врача! Где взять рецепт? Не к врачу же идти, в самом деле? Семья этого может и не пережить…
Задавив накатившую было вновь панику, что всё пропало, мыслью о том, что у меня есть ещё целых три дня, я принялся рассуждать логически. Мне нужна помощь? Нужна! Где её взять? Мама, СунОк, дядя — это самый крайний случай. В таком деле нужна анонимность. А где взять анонимность? Телефон доверия! Точно.
Обрадовавшись, я усвистал из дома, несмотря на запрет. Наменял жетонов и взялся звонить из телефон-автомата по найденным в сети номерам спасения. А я ещё гадал, глядя на красные телефонные будки на улицах Сеула — на кой они нужны, когда у каждого есть телефон? Теперь думаю, что держат их исправными специально вот для таких случаев. Для анонимных звонков. И в цвет такой специальный выкрашены — цвет тревоги.
Дозвонился. Но и тут меня ждал облом. Операторы-психологи на другом конце провода были готовы отговорить меня от самоубийства, однако купить мифолиан они были совершенно не готовы. Все эти бла-бла-бла разговоры, оказалось исключительно виртуальным. Как дело доходило до конкретики, это, извольте, к врачу. Поняв, что на помощь здесь рассчитывать не стоит, я стал думать дальше, что я ещё могу предпринять и вспомнил приглашение настоятельницы из храма ГуаньИнь. Её рассказ про то, что при храме у них живут женщины, которым нужно укрыться от мира и которым не задают лишних вопросов. И ещё, вспомнил про её личное мне приглашение — заходи, если что. Деваться было больше некуда, поэтому я, недолго думая поймал такси и поехал в храм. Хорошо, что Корея маленькая страна. Меньше чем за час, я добрался. Ну, к настоятельнице меня сразу не пустили, пришлось ждать, пока она закончит службу или молиться, я не очень понял. Предал через монахинь, что ЮЧжин просит о помощи, напомнил моменты, когда тут был, чтобы настоятельница меня вспомнила. Наверняка, у неё много людей за день перед ней проходит, может и забыть, подумал я. Не забыла, пригласила, проводили.
Рассказал ей всё без утайки, мол, так и так, попал в ситуацию, помогите, больше некому.
— Расскажи мне про этого парня, — просит настоятельница.
Рассказываю про группу. Про Billboard и семьдесят седьмое место. Что это очень и очень хороший результат для новичков. Про то, что я пишу музыку и слова, и что эту композицию парням дала я.
Выслушав, настоятельница задумалась, внимательно смотря мне в глаза.
— Я знаю, что ГуаньИнь покровительствует детям и матерям, — не отводя взгляда и нарушая молчание, сказал я, — но это ещё не факт, что я рожу. И будет вам два трупа. А если рожу, то не знаю, кто тут от этого станет счастливым. Уж точно не я и не моя семья.
— Ты будешь знаменитой? — спросила она меня.
— Да, — без тени сомнения в голосе ответил я.
— Каждый идёт своею дорогой, — кивнув, непонятно ответила мне настоятельница и добавила, — Хорошо, ты знаешь, что сказала ГуаньИнь, для стремящихся вверх?
Видно поняв по выражению моего лица, что я первый раз в жизни слышу об этом, она мне процитировала.
— Вверх стоит подниматься совсем не для того, чтобы плевать на всех свысока, — наставительно произнесла она, — а для того, чтобы увидеть как можно больше тех, кто нуждается в помощи. Так сказала ГуаньИнь.
Ну
