— И давно ты любишь мою жену? — холодно перебил друга герцог.
— С тех пор, как узнал ее, — просто ответил Гант, — и сейчас я готов убить тебя за то, что ты лишил меня возможности хоть изредка видеть Алиссию, потому что, видя меня, она будет вспоминать, что я был свидетелем ее унижения… Я не могу позволить себе причинить девочке боль…
В душе Рэмиона полыхали ревность, обида, боль, непонимание и… безнадежность. Он понимал, что потерял Лисси, что она не простит его.
— Куда она поехала? — тихо спросил он.
— В Мон — Терри.
— К Даниону, — прошептал герцог.
— Да, — так же тихо ответил Гант.
В дверь кабинета постучали. Потом просунулась голова не до конца протрезвевшего дворецкого.
— Ваша Светлость, к вам дама, — Ратан старательно выговаривал слова, — говорит, что она ваша жена.
Лорды переглянулись и Рэмион указал другу на потайную дверь. Гант кивнул и исчез за ней.
— Проси, — велел дворецкому герцог.
— Рион, дорогой, твой мажордом непозволительно медлителен, — Линара впорхнула в кабинет с непринужденной грацией, — он заставил меня ждать!
— Линара, позволь узнать, что ты здесь делаешь?
— Любимый, ну, ты же сам сказал, что ждешь меня в нашем доме. Да, кстати, вели дворецкому подготовить мои покои, вечером привезут вещи, — щебетала женщина.
— Так, дорогая, а теперь присядь и объясни, как ты вообще осмелилась прийти сюда и что тебе от меня нужно? — герцог холодно смотрел на бывшую жену. Смотрел и искренне не понимал, как мог быть так слеп и страдать от любви к этой женщине.
— Ну, Рион, — протянула Линара, — ты сердишься? Ты ведь любишь меня, да, милый? И я тебя тоже люблю. Ах, я так ошибалась! Я была молода, Керин соблазнил меня, а потом он угрожал, что убьет тебя, если я не буду с ним… Дорогой, я так за тебя боялась, мне пришлось уехать с Керином, но я всегда, всегда любила только тебя! И теперь, наконец, мы снова сможем быть вместе!
— А ты в курсе, что я женат?
— Ах, на этой глупой графине? Рион, но это же не серьезно! Ты ведь не любишь ее, а она тебя — и подавно! Я помню Алиссию, та еще фанатичка, ее кроме молитв ничего не интересует, вот и отправь ее в обитель Всесветлого, там она будет счастлива! — Линара весело рассмеялась и тут же смех перешел в хрип — Рэмион сжал ее горло и прошептал:
— Это ведь ты вчера все подстроила?
— Рион, нет, клянусь!
— Сколько?
— Что? — непонимающе хрипела женщина.
— Сколько тебе нужно денег, чтобы ты во всем призналась и оставила меня в покое?
— Отпусти, я расскажу…
— Итак? — герцог брезгливо разжал руки.
— Пятьдесят тысяч ларов.
— Десять тысяч и я не сдаю тебя в допросную.
— Хорошо, — Линара недовольно поморщилась и начала рассказ.
Из ее слов выяснилось следующее. После побега Линара и Керин обосновались в Итарии, которая не поддерживала дипломатических отношений с Актанией. Поначалу, все шло хорошо — любовники наслаждались жизнью, выдавая себя за супругов, их приняли в высшем свете, Керин поступил на службу при дворце и, казалось, ушлой парочке сопутствует удача. Но продлилось это недолго. Керин пристрастился к популярной в Итарии азартной игре и, постепенно, проиграл все — даже те сбережения, которые были у Линары. Положение становилось безвыходным и тут у любовников созрел план — всего‑то и нужно было опоить герцога приворотным зельем, чтобы он, под влиянием возрожденного чувства, отправил Алиссию в Орден Белых Дев, а сам снова женился на Линаре — любой жрец с радостью вернул бы первому браку герцога законный статус. Все были бы довольны — любовники получали доступ к деньгам, опоенный муж был бы счастлив с любимой женой, ну, а Алиссия… а кого заботила ее судьба?
Но приворотное зелье почему‑то не дало нужного результата: его действия хватило лишь на одну ночь, да, и то, все время герцог шептал «своей Лисси» как он любит ее — рассказывая это, Линара скривилась и злобно сверкнула глазами — и все пошло не по плану.
— И сколько времени вы мне отмерили? — насмешливо спросил герцог.
— О чем ты?
— Когда вы планировали меня убить?
На Линару было жалко смотреть — она вся тряслась и посерела от страха.
— Что ты, мы не собирались… — залепетала она.
— Когда? Отвечаешь или я отдаю тебя дознавателям, а уж они‑то церемониться не будут.
— Через месяц после обряда, — поникла женщина.
— Где вы с Керином должны встретиться?
— Сегодня вечером, у часовни на кладбище в Сенье.
— Гант, ты все слышал?
Из открывшегося проема вышел Тремел и с интересом посмотрел на бывшую герцогиню.
— Да, уж, слышал, — протянул он.
— Тогда действуй.
Гант кивнул лорду и покинул кабинет.
— Ну, а вы, дорогая, воспользуетесь моим гостеприимством, — иронично улыбнулся герцог — а потом мы кое — куда прогуляемся.
Стук колес сопровождал размышления Лизы. Она снова и снова мысленно возвращалась к произошедшему. Рэмион, Линара, — а Тремел, на вопрос герцогини о личности женщины неохотно признался, что это бывшая жена герцога — измена, беременность, неопределенное будущее… Что ж, с герцогом все понятно — Линара вернулась и он счастлив, только, теперь непонятно, что будет с ней, с Алиссией? Как она поняла, разводов в этой стране нет и то, что король расторг первый брак лорда Аш — Шасси, было исключительным событием, а потому, если Рэмион захочет быть с Линарой, выбор у нынешней герцогини останется небольшой — либо обитель Белых Дев, либо… скоропостижная кончина. Разумеется, ни то, ни другое девушку не устраивало. Лиза задумчиво положила руку на плоский пока живот и легонько погладила его. " Не бойся, маленький, мама обязательно что‑нибудь придумает» — мысленно обратилась она к своему крохе. Ей было больно, обидно, страшно… а еще мучила неопределенность с Данионом. Что с ним будет? Если бывшие супруги сойдутся, то заберут ли они мальчика? Лиза мучилась и пыталась найти выход. Что будет лучше для Даньки? Она ему никто, да и ребенок охотнее выберет родителей… Но внутри все разрывалось при мысли, что Дани не будет больше в ее жизни… Измученная этими размышлениями Лиза не заметила, как вдали показался замок. Мон — Терри встретил ее тишиной. Колеса кареты гулко загрохотали по двору и навстречу гостям вышел сонный конюх. Увидев герцогский герб на богато украшенных дверцах, он тут же засуетился, торопясь взять лошадей под уздцы. Лиза вышла из кареты и направилась в дом, а сопровождающие ее воины остались во дворе, помогая конюху разместить коней в стойлах.
Экономка торопливо спускалась по лестнице навстречу хозяйке.
— Миледи, — присела она в реверансе, — добро пожаловать в Мон — Терри!
— Спасибо, Мелинда, — герцогиня приветливо улыбнулась женщине — вели приготовить мои покои и попроси одну из горничных разобрать мои вещи.
— Как прикажете, Ваша Светлость, — экономка, поклонившись, ушла распоряжаться насчет комнат, а Лиза быстрым шагом направилась в Левую башню.
В комнатах Даниона было сумрачно и тихо. Лизе стало тревожно, какое‑то нехорошее предчувствие заворочалось внутри. Открыв дверь спальни мальчика, Лиза замерла. Данька лежал в постели, в комнате пахло затхлостью, а на прикроватном столике громоздились пузырьки и бутылочки с лекарствами.
— Даня! — девушка кинулась к кроватке.
Мальчик не отзывался. Он был очень бледен, губы обметала лихорадка, ручка, за которую взяла его Лиза, была почти прозрачной.
— Данечка, родной, что же это? — девушка в панике огляделась вокруг. — Кто‑нибудь! — она яростно дернула шнур прикроватного звонка.
Вскоре послышались шаркающие шаги и в комнату медленно вошел мэтр Риган.
— А, это вы, миледи? — он поклонился герцогине. — Мое почтение.
— Мэтр, что с Данионом? — Лиза требовательно смотрела на старика.
— Он умирает, миледи, увы… — мэтр Риган печально вздохнул.
— Что с ним?
— Миасская лихорадка, миледи. Мальчик уже почти у Грани.
— Что можно сделать? — герцогиня подобралась в ожидании ответа. Она не собиралась сдаваться, Данька должен жить!
— В этом случае — ничего, — старик развел руками.
— Не верю! Должно же быть хоть что‑то! Нужно вызвать лекарей, нужно сообщить Тремелу, — Лиза лихорадочно думала вслух, — герцога вызвать, в конце концов!
— Миледи, уже слишком поздно, никто не успеет приехать, эта лихорадка тем и опасна, что развивается стремительно и не поддается лечению. На все воля Всесветлого..! Если бы рядом была его мать, можно было бы попробовать спасти ребенка, а так… — мэтр Риган задумался, а потом остро взглянул на герцогиню.
— Простите, миледи, мальчик вам действительно дорог?
— Да, — выдохнула Лиза — очень.
