— Только магически одаренных? А обычных бандитов? — с надеждой спрашиваю я. — А то я вернусь в лес и...
— Нет, — перебивает череп. — Мне не нужна их жизненная сила. Кстати, удивлен, что ты не возмущаешься на такие коварные методы. Говорю же, у тебя черная душа, парень.
Череп скрежещет, и я понимаю, что он так зловеще смеется. Но больше похоже на мопса с бронхитом.
Молчим. И молчание это затягивается.
И тут я понимаю...
Череп больше ничего не скажет. Он просто затихнет, и я никогда в жизни не услышу от него ни единого слова. Не знаю почему я так в этом уверен. Просто знаю и всё. Чувствую. Каждой клеткой своего тела.
Что ж... Интуиция редко меня подводит, и она давно говорит, что череп не всегда лукавит. Будто бы не в его интересах нарушать основные условия контракта. Я определенно чувствую подвох, о котором потом могу пожалеть, но в моем деле это норма. Иногда приходится рисковать. Особенно в ситуациях, когда тебе кто-то желает смерти, а ты толстый тюфяк в новом и неизведанном мире.
Не бывает халявы в тяжелых ситуациях... За всё нужно платить. Я всегда так жил. Всегда это понимал.
Подхожу к черепу. Атмосфера накаляется, воздух тяжелеет. Не могу понять, почему.
«Незабываемые ощущения». Так он сказал.
Протягиваю руку к белой кости, замираю на мгновение и...
...чувствую раздражение черепа от моего сомнения. Его эмоции сгущаются в пространстве, намекая, что я на грани терпения могущественного существа. Мол, ты, жалкий червяк, совсем не понимаешь, какую великую услугу тебе оказывают.
Ладно уж, хрен с тобой, крутой парень. Я всегда держу свои обещания. А я пообещал заключить с тобой контракт, чтобы спасти свою жизнь. С Кисой я бы в лесу не справился и сейчас бы кормил червей.
Интересно, он знал, что я сдержу обещание?..
Касаюсь белой кости.
Сначала ничего не происходит, но вот...
Чувствую... могильный холод, въедающийся в пальцы, в локти, в плечи, в сердце. Кровеносный орган сдавливает. Ощущение, что я окунаюсь в ванную с сухим льдом и мешаниной из вонючих кишок.
Не успеваю почувствовать отвращение, как приходит... СТРАДАНИЕ!
Пытаюсь отдернуть руку, но она будто прилипла!
— Дрянь, — сжимаю зубы до боли в деснах.
Голос черепа звучит в голове:
— Не ной, парень. Привыкай — ты не в сказку попал. Так... ну-ка... ага, вот твоя душа. Какая сладкая м-м-м. Черная... Сейчас я ее сожру и... Ой, да шучу я. Просто поставлю метку и... Вуаля!
Ему смешно, гниде. А мне больно. Меня либо жарят на костре черти, либо нанизывают на тысячи игл. Скрежеща зубами, я падаю на колени, схватившись за руку. Боль дичайшая. Особенная. На грани обморока. Но в какой-то момент агония становится странной. Как будто... приятной. ОЧЕНЬ ПРИЯТНОЙ! Все отвратительные эмоции приобретают совершенно противоположные оттенки! Боль — сладкая! Ненависть — радость! Гной — вкуснота! Тьма — свет!
Не успеваю удивиться новым восприятиям, как «мерзкие» ощущения пропадают. Уходят навсегда...
Тяжело дыша, встаю на ноги, облокачиваюсь о стол.
— Это было... болезненно...
Голос черепа меняется на слащаво вежливый:
— А я люблю, когда вы все страдаете. Кстати, можно было сделать и безболезненно, но эмоциональный эффект не тот. А теперь самое интересное. Признайтесь, вам же понравилась? Вы же почувствовали ЭТО, Мастер?
Главное, выкинуть эти ощущения из головы. Выкинуть и всё. Это просто наркота какая-то. Ничего более. Химия тела. Забудь, Ден. Просто забудь.
— Сам в шоке, но... да...
Глава 7
Подхожу к лежащей на полу Кисе. Вблизи она еще красивее. Пепельные волосы, выразительные глаза и пышные алые губы. Грудь небольшая, но зато отчетливо видны соски, проступающие через белую рубаху. Надо же. Я думал, в средневековье женщины ближе к двадцати с черными зубами, сединой и хроническим радикулитом. А тут прямо конфетка даже по нашим меркам.
Череп понимающей хмыкает:
— Приступайте и не смущайтесь меня, мастер. Я и не такое видывал.
Оборачиваюсь на болтуна, вздергиваю бровь:
— Что ты несешь?
— Как что, мастер? Мы находимся в самом недоступном в мире месте. Вы в теле молодого и кра... хм-м... просто молодого человека. Я по вашим глазам всё вижу. Перед вами дикая и необузданная красотка в глубоком сне. Никто и никогда ничего не узнает. Даже она... Пользуйтесь. Можете делать с ней ВСЁ, что пожелаете. Развяжите завязочки, стяните эти облегающие штанишки, раздвиньте ей ножки, стяните трусики... Кружевные... Я-то знаю, какие они у нее. Тридцать часов с ней провел. А потом...
Перебиваю:
— Завязывай. Не знаю, как у вас тут принято, но в моём мире за такое убивают. И меня это устраивает.
У них тут есть кружевные трусики? Поразительно.
— Правда? Какой вы скучный, мастер. Вот я в свое время...
Отмахиваюсь от черепа. Вот что делать с этим клоуном? Интересно, если его замотать в тряпки, станет тише?
— Кстати, череп, как тебя зовут?
— Это секрет. Но вы можете называть меня как угодно. Однажды я был Брейном, Сычом, Паразитом, мне преклонялись, как Первозданному, Божественному, Владыке Тьмы, Света и Развратителю Невинных. Самый веселый звал меня просто костью.
— Костью? — задумчиво переспрашиваю. — А это мысль. Будешь Костей.
— Может, придумаете что-то оригинальное?
Пожимаю плечами:
— Могу называть развратителем невинных.
— Лучше Костей.
— Договорились. В моем мире это нормальное имя. Полностью — Константин.
Голос Кости так и сочится иронией:
— Какая честь для меня. Так вы будете слушать остальные условия? Или оставим глупые приписки? Кому они вообще нужны.
Ну, начинается. Хотя... предсказуемо. Что еще взять с черепов.
— Так и знал, что оставишь что-то на потом. Я ведь тебя предупреждал. Ты что, дождался, когда мы контракт заключим?
— На самом деле, нет. Основные правила я вам уже поведал, а остальное — это так... мелочи. Больше моя биография, чем какие-то правила. Ну, не хотите, я не настаиваю. Но я не всем это рассказывал. Если откажетесь, потом никогда не узнаете.
— Ну-ну. Ладно, какой мне резон отказываться. Валяй.
И Костя стал рассказывать...
Как я и предполагал, помимо ускоренного времени, в анклаве можно быстрее регенерировать. А если точнее, то в два раза быстрее заживает любая болячка. Быстро стареешь, а значит и всякие клетки в организме «плодятся» быстрее. Но это не касается заболеваний. Тут они, наоборот, прогрессируют. Онкологией лучше не болеть. Предыдущий владелец со своим больным сердцем только ускорял свою кончину.
В общем, получив ранение, можно уйти сюда и отлежаться пару дней, а не несколько недель реального времени. Бонус, конечно, интересный, но я надеюсь, что он никогда не понадобится. В конце концов, это же мир магии. Исцеляющие зелья или типа того разве не неотъемлемая его часть? Но чертов Костя даже на такие вещи отказывается отвечать.
Еще он мутно намекнул, что анклав — это, по сути, пещера, находящаяся то ли очень глубоко под землей, то ли вообще в ином измерении. Хрен поймешь. Отказывается говорить прямо, глумясь над моими мыслительными терзаниями.
Зато удалось выжать немного подробностей его прошлого...
Во времена, когда Костя был «не черепом», анклав служил ему убежищем для темных делишек. Но потом с ним что-то случилось (то ли убили, то ли инфаркт схватил), и он связал свою душу с этим местом. В общем, чем-то напоминает крестраж. Только этот крестраж — болтливый склад с искаженным временем. В общем, Косте захотелось жить и он прибег к чему-то очень неприятному...
К слову, о неприятном. Я понятия не имею, как вообще возможно так играть со временем. Всегда считал, что оно за гранью всякой фантастики, науки и магии. Время — это то, что невозможно ужать. То, чему невозможно приказать.
Ладно, черт с ним. Я уже понял, что если начну задаваться вопросами, то спячу. Всё потом. Главное — не забывать одно правило. Игры со временем никогда не доводят до добра...
