Тоня даже слегка раскрыла рот от удивления.
— Девочки, на подготовку нам дали всего две недели. Поэтому рекомендую потратить это время с пользой и больше не задавать глупых вопросов… Берите пример с Греты Ругер…
«Неужели за две недели они хотят слепить из нас настоящих следователей?» — удивлялась Оксана. Она уже почти привыкла к новому имени Грета.
Алевтина Ивановна оказалась наставником от Бога. Она очень доходчиво объясняла не только теорию, но и приводила много конкретных примеров из прошлой сыскной жизни.
Неделя пронеслось незаметно. С утра до вечера девушки занимались теорией, тренировались на полигоне или в большой комнате, отведенной под спортзал. Только в воскресенье, после обеда, девушкам разрешили немного отдохнуть. Старшей группы назначили Дарью Гурьеву, высокую круглолицую девушку, лет двадцати пяти. Однажды вечером Дарья отозвала Оксану и тихо сказала:
— Я знаю что ты из бывших. Насквозь тебя вижу.
— И что же ты видишь?
— Чужая ты. Нет в тебе пролетарской жилки. Странно что тебя вообще в ЧК взяли.
— Следователь сказал, в ЧК мало образованных…
— Мне почему-то кажется, ты совсем не та, за кого себя выдаешь. Прикидываешься, а сама…
— Давай лучше не будем ссориться, у нас вроде одно общее дело.
Дарья вздохнула:
— Алевтина Ивановна попросила меня написать на всех характеристику. Я так и напишу, что считаю тебя неблагонадежной. Кстати, какое у тебя образование?
— Высшее… — пожала плечами Оксана. — В моем деле все данные…
— Я же не читала твое дело. Послушай, ты намного нас старше. Как вообще попала в эту группу?
— Много будешь знать — скоро состаришься… — улыбнулась Оксана, ее откровенно раздражала эта надоедливая Дарья.
Девушка хмыкнула и ушла на кухню.
Утром Оксану вызвала к себе Алевтина Ивановна, наставники жили в соседнем доме напротив.
— Грета, давай поговорим с тобой начистоту, для чего ты в Органах?
— Предложили. Слышала, в ЧК нужны образованные люди…
— Ты же из бывших. Умна, образована, знаешь несколько языков… на занятиях все тщательно конспектируешь, кстати, тебя хвалит Василюк…очень хорошие результаты по стрельбе.
— И?
— Староста Гурьева считает тебя неблагонадежной. И я тоже.
— Это все слова. Думаю, после обучения я покажу на деле, на что способна…
— У тебя есть личные просьбы, пожелания?
— Вы можете позвонить в ГубЧК и узнать, не объявлялся ли мой супруг Олег Козырев?
— Твой супруг? А почему у вас разные фамилии?
— Так получилось…
— Хорошо. Сегодня я позвоню и узнаю.
Про Олега так и не было никаких вестей. В ГубЧК он тоже не объявлялся, Оксана начала беспокоиться, но сейчас она ничего не могла сделать. Ей оставалось терпеливо дождаться окончания обучения. Она слушала лекции, стреляла из пистолета, метала ножи, сюрикэны и училась рукопашному бою. Вторая неделя тоже пронеслась довольно быстро.
После окончания курсов девушек доставили в Волокамск и расселили в небольшом общежитии, во дворе Губ ЧК. Оксане досталась небольшая комнатка на втором этаже, крохотная как каморка, но зато без соседей. Кровать, маленький шкаф и стул. Спартанская обстановка.
За время курсов Оксана сбросила килограмма четыре. Да и свежий воздух пошел на пользу, она чувствовала что стала немного выносливее, сильнее, удивительно, но зачет по стрельбе и метанию ножей она сдала лучше всех…
В общежитие царил строгий военный порядок. Возле входа, на первом этаже постоянно дежурил вооруженный красноармеец. Оксана не успела еще как следует отдохнуть с дороги, как всех собрали в большой комнате на первом этаже, явились и чекисты из управления.
Начальник ГУбЧК Дубровин, невысокий коренастый мужик, зачитал приказ о переименовании структуры ЧК в ОГПУ, позже озвучили список новых сотрудниц и пожелали всем успехов в службе. В этот же день Оксане выдали новую форму.
Вечером Оксана узнала в Управлении, не искали ли ее. Но оказалось, никто ее так и не спрашивал. Да что же это такое… не мог же человек просто так затеряться. Следователь Маклаков, который вербовал Оксану на службу в ЧК, еще до отправки на курсы обещал помочь с поисками Олега. Завтра, первым делом, она обратиться именно к нему…
Утром Оксану и Зою дежурный вызвал в тюремный двор следственного изолятора. Их встретил следователь Маклаков и сходу спросил:
— Ну что, как прошло ваше обучение?
— Нормально, — пожала плечами Зоя.
— Скажите, про моего мужа Олега Козырева что-нибудь удалось выяснить? — с надеждой спросила Оксана.
— Пока еще нет, — пожал плечами следователь и показал вперед.
Там стояли охранники, а чуть дальше, возле бетонного забора, двое растрепанных небритых мужчин, один в военном полушубке, второй в легкой рваной рубахе.
— Зачет по стрельбе сдали? — строго спросил Маклаков. — Вот и проверим, как вас на курсах обучили.
Он кивнул красноармейцу.
— Шарыгин!
Молодой веснушчатый красноармеец подскочил и протянул девушкам револьверы.
— Это преступники, убийцы, — твердо сказал следователь, показав на мужчин у забора. — Тот что без рубахи — зарубил жену топором, расчленил и отправил посылкой в Рязань. Второй по пьяни семью соседа перебил из ружья. Четверых, даже малых деток не пожалел… Они приговорены к смертной казни. И вы прямо сейчас приведете приговор в исполнение.
Оксана ошалело взглянула на трещину в заборе. Одно дело стрелять по фанерным мишеням, а другое по живым людям. Нет, она вовсе не нанималась в палачи… Преступники стояли в двадцати шагах и щурились. Они были даже чем-то похожи, почти как братья.
— Исполняйте! — сухо сказал следователь.
— Мой в рубахе, — прошептала Зоя и взвела курок.
Она шагнула вперед и процедила сквозь зубы:
— Развернись к стене, тварь!
Убийца усмехнулся:
— Хочу в глаза тебе напоследок посмотреть, сучка красноперая…
Зоя выстрелила, но первый раз промахнулась, пуля только слегка взлохматила волосы убийцы. Но вторая пуля ударила прямо в глаз. Бандит коротко вскрикнул и рухнул на асфальт. Он несколько раз дрыгнул ногами и замер. Даже отсюда было видно его страшное лицо с черной дырой вместо глаза.
— Грета Ругер! — громко сказал следователь.
«А ведь я знала, что нужно будет стрелять в людей… но ведь думала в бою, а не в безоружного…» — пронеслось в голове у Оксаны.
— Грета… — выдохнула Зоя. — Он нелюдь, он в детей стрелял…
Бандит усмехнулся:
— Их души теперь в раю. Хоть они не увидят вашего красного беспредела…
Оксана вскинула пистолет и выстрелила, пуля слегка задела шею преступника. Бандит захрипел и потянулся к горлу. Сразу раздался второй выстрел, прямо в лоб. Бандита отнесло назад и он рухнул на землю как тяжелый мешок.
Оксана отдала револьвер охраннику, на негнущихся ногах подошла к каменной стене, и ее тут же вырвало.
Из двери здания показался невысокий доктор с маленьким саквояжем. Он подошел к расстрелянным, осмотрел, померил пульс и кивнул следователю:
— Готовы!
В этот день Оксану больше не беспокоили. Она провалялась в общежитии почти до вечера и даже не ходила на обед в столовую. Это было для нее тяжелым, страшным потрясением… Неужели она дошла до такого? Нет. Нужно просто представить что сейчас война. А эти преступники, убийцы, бандиты — враги. Но нет, она больше никогда не будет стрелять в безоружного, это выше ее сил… Оксана вжалась лицом в подушку и заплакала навзрыд…
В половине четвертого в двери постучали и заглянула Зоя.
— Маклаков приказал тебя сегодня не беспокоить. Наверное заметил, тяжко было после расстрела…
— У меня будто руки до сих пор в крови… — пробормотала Оксана.
— Ты казнила нелюдя. Зверя. И вообще, это была проверка.
— Проверка?
— Грета, нельзя изменить уклад жизни, сбросить оковы капитализма — не запачкавшись кровью. Отбрось эти свои романтические предрассудки. Сейчас время суровых и решительных действий.
