Это был какой-то религиозный экстаз. Вера всех этих людей… я ощущала ее, как теплые волны, которые накатывают на меня, придают мне сил, делают меня… более живой, наверное? И в какой-то момент я почувствовала, как исчезаю там, где была. А потом воплотилась прямо посреди монастыря. Абсолютно голая, кстати. Первое, что почувствовала — холодное прикосновение камня к ступням. Не представляешь, насколько это было приятно… Потом, конечно, стыдно стало: все же смотрят, повалились на колени, руки протягивают. А потом подошел Ри и укрыл меня своим плащом. И знаешь, я как-то сразу почувствовала, что теперь все будет хорошо.
Она рассказывала обо всем этом, вроде бы, почти бесстрастно, но чувствовал, как ее голос слегка дрожит, будто туго натянутая струна. Нет, все это далось ей совсем нелегко.
— А дальше? — я глядел на нее завороженно. — Зачем вы затеяли весь этот поход?
— Я чувствовала, что тебе нужна помощь. И не тебе одному, а всем. А потом еще появилась эта девушка… если честно, она немного пугает меня. Уж на что я странная, но она еще страннее.
— Все мы немного странные, — ответил я. — Наверное, поэтому все так.
Я слегка ухмыльнулся, осознав, что повторил недавние слова Ксай.
— Так или иначе, от нее я узнала подробности, — сказала Кира. — И поняла, что надо спешить. Впрочем, Ри и так рвался в этот поход. Ему ужасно хочется спасти мир.
— Звучит немного глупо, — ответил я. — Тоже мне, Бэтмен.
— Что же глупого? — удивилась Кира. — Разве не это предназначение мужчины — спасать мир?
— Не уверен, что у меня есть предназначение, — ответил я.
— А он — уверен, — спокойно произнесла Кира.
Ее лицо не изменило доброжелательного выражения, но я почувствовал себя так, словно мне залепили пощечину.
— Здесь ему мало кто будет рад, — сказал я. — Нельзя просто взять и спасти мир. Крюстерцы, конечно, счастливы ухватиться за любую соломинку, но регент не допустит, чтобы его королевство спасал какой-то пришелец. Это будет война, причем не с нежитью, а с людьми.
— Ри надеется, что с ними удастся договориться, — произнесла она.
— Я тоже надеялся, — сказал я с легким вызовом в голосе. — А он, я думаю, просто не понимает, куда влез.
— Послушай, Рома, — начала она. — Я все прекрасно вижу. Тебе очень неприятно, что я вернулась… не одна. Ты, должно быть, совсем не так это себе представлял.
Я опустил глаза и ничего не ответил.
— Но пойми, — продолжила Кира, — есть вещи, намного более важные, чем ты и я. Ты знаешь, что у меня есть дар. И я знаю — не думаю, а знаю!.. — что эта экспедиция спасет нас всех. Мы сможем покончить с Ником и его нежитью, вернуть мир на Монланд… ну, насколько здесь вообще бывает мир. И, может быть, даже сможем вернуться домой. И именно Ри сделает это возможным.
— Когда-то ты говорила, что это сделаю я, — тихо сказал я, подняв на нее глаза.
— Когда-то… — Кира на секунду запнулась. — Но, Рома, я и не отрицаю, что без тебя нам не справиться! Это все очень сложно, а то, что я вижу… оно словно в тумане, и я…
— Позвольте минутку внимания! — прервал нас зычный голос бургомистра, раздавшийся с галереи. — Дамы и господа, позвольте вам сообщить о том, что нами с его светлостью достигнута договоренность. Через несколько дней армия вольного города Крюстера присоединяется к святому освободительному походу, возглавляемому его светлостью и Вестницей Рассвета! Сегодня в храмах города начнут служить молебны за солдат святого воинства, ополчившегося против тьмы! Ура!
— Ура-а! — громыхнул весь зал. Люди срывали с себя шапки и бросали вверх. Почтенные сановники бросились обнимать друг друга, словно футболисты после выигранного матча.
— Только скажи мне, что ты не отказываешься, — Кира повысила голос, стараясь перекричать толпу. — Только одно слово. Это очень важно, без тебя ничего не выйдет.
— Я не отказываюсь, — ответил я. — Мне деваться некуда.
Кира улыбнулась, и ее улыбка показалась мне немного виноватой. Затем она наклонилась и быстро поцеловала меня в щеку, после чего растворилась в толпе.
* * *
Пивной погреб неподалеку от ратушной площади кишел возбужденным народом. Никто из них, в отличие от меня, не был в ратуше, но вести оттуда уже разлетелись по всему городу со такой скоростью, словно здесь работал Интернет.
Все говорили о грядущем походе против нежити. Все возлагали на поход самые радужные надежды. Всем не терпелось.
Город, еще вчера погруженный в апатию и безнадегу, разом преобразился, плечи горожан расправились, глаза загорелись, голоса стали громче. За соседним столом тучный купец с сальными губами хвалился, что отдал две трети своих повозок на нужды похода без обязательств по возврату. Лицо его при этом так светилось радостью, словно он нажил неслыханный барыш.
Макс, сидевший напротив меня, тоже выглядел радостным и возбужденным. Ксай, наоборот, была совершенно спокойной и отрешенной.
— Он поможет нашим в Кернадале? — спросил Макс, перебирая чуть дрожащими руками струны граммы.
— Поможет, — ответил я. — Но мы отправимся с ним. Егеря нужны его армии — как разведчики и учителя.
— Что ж, это можно, — Макс кивнул. — А ополчение из Кернадала ты тоже туда приведешь?
Я покачал головой.
— Ополчение еще не готово, — сказал я. — Сейчас это просто горстка напуганных крестьян и горожан. Хорошо если к весне Морионе сделает из них что-то, похожее на армию — тогда они смогут прийти к нам на помощь. Но пока рассчитываем только на егерей и твоих людей. Они ведь смогут обучать новобранцев?
— Смогут — особенно если их назначат офицерами, — Макс кивнул.
— Только тут есть один деликатный момент, — проговорил я. — Вообще-то, формально то, что этот герцог делает, это вторжение в карнарские земли. Фактически, война с Карнарой. Регент может закрыть на это глаза — а может и не закрыть. И скорее всего, не закроет. Мне он показался человеком, который не будет спокойно смотреть на то, как его волочат за шиворот. Даже если его таким образом спасают из горящего дома.
— И что же, по-твоему, будет? — спросил Макс.
— Известно, что будет — война, — мрачно вставила реплику Ксай.
Я кивнул.
— Так вот я это все к чему, — продолжил я. — Твои ребята — пока еще подданные карнарского короля, и вступление в армию герцога для них — государственная измена. Если потом кто-то из них попадет в руки королевских приставов… в общем, спасение мира от нежити едва ли сойдет за оправдание.
— Повесят, — мрачно проговорил Макс.
— О том, чтобы повесили, придется еще умолять, — добавил я. — К нам, кстати, это тоже относится. Поэтому я лично присягать герцогу не буду.
— Только по этой причине? — уточнила Ксай.
Я ответил ей мрачным взглядом, но она только с ироничным прищуром наклонила голову.
— Но если он нам поможет, мы должны что-то дать ему взамен, — Макс поспешил вернуть дискуссию в прежнее русло.
— Мы и дадим, — ответил я. — Будем для него проводниками и инструкторами. А вот наниматься ли к нему на постоянную службу — это пусть каждый решает сам. Сегодня, когда все расходились, он пригласил меня зайти через пару дней, обсудить детали. Я так ему и заявлю, что обучать людей мы готовы, воевать с нежитью — тоже, а вот сражаться ли на его стороне против живых людей — это пусть каждый решает сам.
— Лично я — буду и против людей сражаться, — решительно заявил Макс. — И мои ребята — тоже. Что нам этот регент в Карнаре? Чем он нам помог, когда мы в амбаре отбивались от лезущих изо всех щелей скорпидов? Нет, регента нам любить не за что и верность ему хранить незачем. А ты что думаешь?
— Я бы хотел держаться от этой свары подальше, насколько возможно, — ответил я, болтая в воздухе пустой кружкой. — Но, боюсь, не получится.
— От меня что-нибудь потребуется? — уточнила Ксай.
— Просто будь рядом, — сказал я. — С тобой спокойнее.
Она кивнула со своей обычной ироничной улыбкой, чуть приподняв кружку.
— Подумай пока, как распределить твоих людей по полкам, — сказал я Максу, сдув пену с очередной кружки кисловатого пива. — И куда сам подашься. Я, наверное, в авангард. Но мне там кто-нибудь из твоих тоже понадобится — в качестве проводника. И надо отправить весточку в Кернадал — пусть готовятся принимать обоз с едой. Надеюсь, он приедет не на пепелище.
