Ну, что сказать. Считай один в сад выбрался, газетку почитать.
Хотя, сегодня утром, выйдя на тренировочное поле, я застал одну Гвену. Стояла и махала демоническим мечом, между прочим, моим трофеем, думая, что её никто не видит. Нет, она даже не пыталась научиться фехтованию. Гвена явно пыталась повторить трюк с бесконтактной рубкой. Пока, похоже, у неё ничего не получалось. Но поговорить не успел — уже через минуту вокруг суетились слуги, появился Сперат, пришел Леон с докладом о ситуации в городе. Мои наемники успели набедокурить, правда пока возмущаться слишком громко в городе никто возмущаться не смел. Фредерика я услал из под стен, с мутной задачей патрулировать дороги вокруг города. Чтобы не разлагались и сохраняли дисциплину. А за лучниками и остальными наемниками, требовалось приглядывать. Этим и занимался Леон, отчитываясь мне по утрам. Пока наемники пили дешевое пиво и устраивали поножовщину между собой — что всех вполне устраивало.
Я едва успел сделать комплекс упражнений на полчасика, помахать фламбергом, который пока не было чем заменить и даже начать тренировочный спарринг со Сператом — тот был слишком плох в фехтовании для моего спарринг партнера, но никого другого под рукой не оказалась — а у дверей в Большую гостиную уже выстроилась немаленькая очередь. Начиная с экономки, которая высыпала на меня ворох домашних проблем, заканчивая прибывшего от Городского совета представителя, жаждущего видеть меня на очередном “очень важном”, то есть абсолютно бессмысленном, городском мероприятии. Были арендаторы с земель принадлежащих мне, родственники убитых заговорщиков и погибших лоялистов боящиеся потерять земли, просто просители.
Когда у тебя есть деньги, многое становится легче. Можно просто заплатить, чтобы решили твои проблемы. Увы, я был слишком бедным в прошлой жизни и не умел пользоваться преимуществами своего положения.
Например, в разгар подготовки похорон моего отца и остальных, я вспомнил о погибших в поместье стражниках и слугах.
Они лежали крыле для слуг. Естественно я тут же озаботился и их погребением. По традиции этим должны были заниматься их семьи но…
Как я уже говорил, похоронить человека в этом мире — это не просто грустно, это еще и токсично.
Способов отправить умершего в последний путь было аж три. Способ для ВИП персон — сжечь. Красиво, надежно, дорого. Так поступили с телами моей семьи и приближенных. К счастью, дрова были запасены, а то цены на них взлетели втрое. Удачно, что отец планировал зажарить пару быков на свадьбе. Ну, в общем, почти хватило чтобы сжечь четыре человеческих тела. Тут вообще беда с дровами, а чтобы нормально сжечь человеческое тело, дров надо неожиданно много. Сжигание только для Регентства была ВИП услуга. Во всех остальных странах это была, скорее, обычная практика.
Способ второй, высокоморальный. Сдать тело жрецам. В храме тело рубят на куски и скармливают животным. Иногда просто оставляют падальщикам, иногда “священным животным”, которые содержатся в храме. Тут зависит от культа. Кости еще несколько недель должны прожариться на солнце. После чего останки считаются обезвреженными и их можно даже закопать. Теоретически. Разумеется, это тоже стоит денег, но выходит сильно дешевле чем телега дров.
И способ третий, бюджетный. Порубить труп на куски и выбросить в реку. Очень знакомо мне по прошлой жизни. Я знаю целый город, в котором сильны такие традиции. Уж нет ли связи между нашими мирами? Ладно шутки в стороны. Суть в том, что нежить, по неясным причинам, нейтрализуется текущей водой. Поэтому кости на дне реки “деактивированы”. Разумеется, этот способ хорош всем, кроме нескольких деталей — если тело, или куски тел, вынесет на берег ниже по течению, или река обмелеет, или кости окажутся в омуте со стоячей водой, то будут проблемы. Но, как правило, проблемы будут минимум лет через пять, поэтому последний способ утилизации трупов пользуется неизменной популярностью. Именно с его помощью добрые граждане Караэна под руководством Городского совета и планировали избавиться от полутора сотен тел сторонников Гонората. Или, как их теперь называли, “разбойников”.
Меня удивило, что при таком количестве жертв с их стороны, мы потеряли всего двух конных латников и нескольких оруженосцев и пажей. Но Фредерик на мой удивленный взгляд, когда он докладывал о потерях, фыркнул:
— Крестьянин может поранится, кося траву. Так же и рыцарь, когда косит крестьян. Если бы не демон, мы бы не потеряли ни одного воина.
“Воинами” он называл строго латников. Всех остальных, строго “людьми с оружием”. И, поприсутвовав на его работе лично, я начинал понимать, почему феодализм просуществовал чуть ли не тысячу лет. Если без всякой магии, мужик в доспехах, посвятивший годы тренировкам, буквально ультимативная сила, которой невозможно ничего противопоставить если ты нормальный, рабочий человек с личной жизнью. Это как против команды чемпиона по боям без правил в ринг выйти. Максимум, кровью своей его можно забрызгать. Тем сильнее множилось моё удивление, что кто-то все же попытался бросить мне вызов. Но моё удивление оставалось подвешенном в пустоте — все просто не понимали моих вопросов.
Просто “лихие, злые люди”. Разбойники. Как будто это монстры в компьютерной игре, сами заспавнились. Выяснить социальные и психологические причины пусть и не большой, но отчаянной поддержки Гонората сам я не смог и оттого всерьез задумался о том, что у меня надо как можно быстрее закрывать вакансию на должность частного особиста. Который бы мог выгрызать измену и прояснять всякое мутное.
Вообще местные, на мой, избалованный взгляд ко многому относились с излишним похуиспокойствием. Может у них поэтому тут такая дичь и твориться?
Серьезно, сбрасывать в судоходный канал полторы сотни трупов, которые потенциально могут вернутся всякими мерзкими “жующими мертвецами”, “мстительными духами” а то еще чем и пострашнее? И это тот самый канал, который делает Караэн торговым узлом? Это же как сливать в реку токсичные отходы...
Ладно, зря я на местных бочку катил. Нормальные тут люди. Такие же, как в моем мире.
Разумеется, все всё понимали, но все молчали, потому что никто не хотел платить. И тогда я заплатил девяти крупнейшим храмам Караэна по тридцать дукатов, чтобы они прибрались. Вокула так удивился, когда я заявил об этом, что даже отругать меня забыл.
Зато простым горожанам мой поступок очень понравился.
Я глянул на Вокулу. Со своим новым казначеем я проводил времени больше, чем муж с женой в моем мире. Там же обоим на работу надо ходить. А тут не надо. Вот и сейчас он рядом. Потея в толстом черном шерстяном камзоле, Вокула стоял в легком полупоклоне и тихо вещал:
— Пьяго Тук вчера во всеуслышание объявил, что он дружит с вами. Это может не значить ничего. А может, он задумал упрочить свои позиции в городе и заручается поддержкой сомневающихся. Также, как я слышал, вы обещали бурлакам вход и ночлег за стенами города. Они вчера требовали этого, но их не пустила стража и пришедшие к воротам люди Бруно Костолома. Это глава гильдии пивоваров и он на днях прислал десять бочек отличного пива. На словах от него просили передать, что он был бы рад с вами увидеться. Все они борются за ваше внимание, мой сеньор. Вам следует взвесить и обдумать, кому отказать, а кого не заметить.
Я слушал его вполуха. Вот уже второй день, как Вокула взял меня в плотную осаду, намереваясь втянуть в свои хитрые махинации с четверкой самых влиятельных людей города. Я не проявлял интереса. Он не проявлял раздражения, но не оставлял попыток. У меня уже была пара возможностей убедиться — Вокула и в самом деле легко разгадывал скрытые мотивы людей и мог подтолкнуть их в нужном ему направлении. И, хоть он и понимал людей возможно лучше, чем я, в тоже время он странным образом не видел очевидное.
Если чем-то можно манипулировать, этим нельзя управлять.
Пусть он играет с этими пауками в банке, если ему интересно. У меня сейчас есть дела поважнее. Этим я, кстати и занимался.
