— О, смотрите, маленькая компаньонка очнулась. — радостно отметил мои попытки перевернуться с живота на спину всё тот же голос.
С трудом перевернувшись — нервная система всё ещё «гудела» после ментального удара — я увидел говорившего. Это был молодой, лет всего двадцати пяти, парень с породистым лицом. Рядом с ним находился старик, худой, с седыми, коротко стриженными волосами, он был вторым сильным Одарённым в помещении.
— Лиза! Ты как⁈ — воскликнула Таня, вытирая запястьями слёзы с горящего красным лица. Видимо, это была не первая пощёчина, что ей досталась.
— Ннормально… Где мы?
— У меня в гостях! — радостно оскалился парень.
Хм, это точно не церковники, его агрессия больше направлена на Таню. И не какие-то мои недруги среди аристократов. Значит, это те самые неизвестные, которые пытаются бизнес у Леровских отжать! Не зря же Таня с охраной каталась.
— Хорошо, что ты пришла в себя. — парень бросил Таню и подошел ко мне, присел на корточки и ткнул пальцем, будто в какую-то зверушку. — Я тебя уже будить хотел!
Так. Надо выбираться отсюда. На мне, к счастью, никаких оков нет, Одарённые-то мои силы не чувствуют, так что сбежать может получиться. Надо отвлечь только этого молодого и старика. И какой-нибудь компромат на этих сделать. Не зря же они камеры тут поставили, явно хотят запечатлеть что-то приятно для себя. И не очень приятно для нас с Таней. Тогда… Сделав вид, что я в страхе отползаю к стене, у которой лежали матрасы, вынул телефон, включил на нём запись видео и положил под стену, так, чтоб камера всю комнату видела. И защитил небольшой иллюзией и Печатью Защиты. Вот! Теперь в случае чего у меня тоже будет интересный фильм!
— Зззачем будить? — я отыгрывал страх.
— Как это «зачем»? Снимать фильм! Вон, видишь, у нас даже камеры есть! Ты же хочешь стать актрисой? Все девочки хотят ими быть. Будешь играть главную роль в фильме «Чтоб станет с Татьяной Леровской, если её родители будут артачиться!». Ха-ха-ха!
— Вы… вы хотите меня убить⁈ — я ужаснулся и стал отползать от парня, но он схватил меня за ноги и вернул на место.
— Ну что ты! Мы хотим доставить тебе удовольствие! А ты доставишь его нам! Верне, не мне, а вот этим славным людям. — он кивнул назад, где стояла восьмёрка мужиков с кривыми мордами. — Снимем всё на камеру и пошлём твоим опекунам. И подпишем — «А Танюша — следующая!». Ха-ха-ха!
— Не надо! Пожалуйста! — я пустил слезу, делая самый испуганный вид, на какой был способен. — И вообще, меня трогать нельзя! Если что, то у меня с князем Вишневским — самые тёплые отношения! Если вы меня тронете, то он вас накажет!
— Аха-ха! Святая простота! Видели, а? — он повернулся к восьмёрке подручных, те услужливо хохотнули, снова посмотрел на меня. — Да мне на твоего князя посрать! Кто он такой? Мелкий князёк из занюханной дырищи! Я из московского рода Каменевых! Такие князьки, как твою трахатель, должны при виде нас кланяться до земли и целовать нам ноги!
— Он… он вам не простит, если вы обесчестите меня! Это будет для него делом чести! — выкрикнул я, стуча зубами. Надеюсь, это у меня натурально получалось.
— Серьёзно⁈ Да после сегодняшнего он сам будет рад тебя прибить! Ха-ха-ха! — парень перешел на громкий шепот, будто делится тайной, но такой, чтоб его все слышали. — Тем более за мёртвых любовниц мало кто мстит! Так что, дорогуша, уже этим вечером ты будешь кормить рыб в Оке, и нам за это ничего не будет!
— Неправда! Князь не успокоится! — выкрикнул я попытался лягнуть парня ногой, но тот легко уклонился и усмехнулся. — А если сам не сможет, то пожалуется Его Императорскому Высочеству! Царь-батюшка точно не оставит это дело в стороне!
— Пф, ха-ха-ха! Ну ничего себе у тебя самомнение! Самого Императора на свою защиту ставишь⁈ — парень выпрямился и в запале шлёпнул себя по ногам. — Только, понимаешь ли, на Императора мне тоже начхать! И даже насрать, как и на твоего князя! Даже если Михаил Фёдорович что-то вздумает бузить, то ему напомнят, как Каменевы помогали Петру Четвёртому на трон взойти, и он заткнётся, как миленький! Ха-ха-ха!
— Нет, нет, ты лжешь! — я стал всхлипывать.
— Ха! В любом случае ты этого не узнаешь!
Он снова подошел к Тане, присел уже у неё и стал пальцами касаться её лица, проводя от подбородка к уху, откинул прядь волос.
— Эх, жаль, что тебя трогать ещё нельзя. Я бы с удовольствием покувыркался тут с тобой, красотка. Надеюсь, твоя семьё будет артачиться подольше, даже после видео про эту любительницу князей и императоров. Тогда у меня будут развязаны руки сделать с тобой всё, что мне хочется сделать!
— Пошел ты, козёл! — Таня подалась вперёд и плюнула в парня.
— Пф, как банально! — он даже не пошевелился: перед его лицом появилась тонкая водяная плёнка, которая поймала плевок и рассеялась. — Наслаждайся зрелищем! А я, пожалуй, пойду, выпью вина, не очень люблю смотреть, как слуги удовлетворяют свою простолюдинскую похоть. Тем более объект для удовлетворения не то, что мне нужен.
Парень поднялся, подошел к восьмёрке мужиков, до того держащихся в стороне. Безмолвный старик пошевелился, встал за спиной парня, как тень.
— Тэк-с, господа, напоминаю! Не смейте и пальцем трогать маркизу Леровскую! Если ослушаетесь — я лично позабочусь, чтоб все части тела, которыми вы её трогали, вас покинули! Всем ясно⁈
— Ясно, ваше благородие! — вразнобой откликнулись мужики, бросая жадные взгляды в мою сторону.
— Великолепно! Удовлетворяйтесь пока что только вот этой шклявой малолеткой. Хоть она и тощая, но вроде крепкая, до утра вам должно хватить. И чтоб всё засняли на камеру! Понятно?
-конечно, ваше благородие!
— Надеюсь, что так. Если благородная маркиза будет отворачиваться, чтоб не видеть, один должен держать её так, чтоб она всё-всё прекрасно могла рассмотреть!
— Ваше благородие….А как же приказ не трогать её⁈
— С пошлыми намерениями не трогать, балда! А чтоб заставлять смотреть — можно! Всё, начинайте!
Парень, а за ним и старик, вышел из помещения. Оставшаяся восьмёрка мужиков не стала терять даром время — некоторые стали сразу же сбрасывать одежду, а один, самый нетерпеливый, бросился ко мне, рывком поднял на ноги и прижал к себе спиной, гуляя руками по моей тушке. Было жуть как противно, но я решил дать им первый и последний шанс.
— Если вы меня и Таню сейчас отпустите, то я замолвлю за вас словечко перед Князем Вишневским и вы не умрёте! — громко выкрикнул я.
— Ха-ха-ха! — засмеялись некоторые из них, но никто даже не подумал что-то такое делать.
Значит, сами выбрали свой путь на тот свет!
Я резко присел, потом подался чуть назад и вверх и, схватив мужика за спиной за руку, бросил его через бедро. А потом, пока он не опомнился, поднял ногу и резко опустил ему на голову. Та лопнула, как арбуз под молотом, расплескав своё содержимое по матрасу.
— Что за… — успел пробормотать один из них.
Поздно! Я выпустил молнии из правой руки, превращая их в длинный хлыст с семью хвостами. Взмах, удар — жгуты из молний обвили всех семерых ещё живых бандитов, обвившись вокруг них. Защититься сумели только двое, самые сильные из оставшихся, один воздушник, второй ледяной. Рывок хлыста на себя. — и пятеро тел распадаются на части, разрезанные молниями, как колбаса.
— Она Ведьма! — заорал довольно сообразительный воздушник. — Приморозь её!
Ледяной без промедления взмахнул руками, выполняя какую-то технику, и снизу резко похолодело — лёд стал сковывать ноги, поднявшись за полсекунды до бёдер. Воздушник тоже не ворон считал, в ту же секунду он выполнил свою технику, и на меня полетели сотни воздушных лезвий, по остроте и твёрдости не уступающие лезвиям кос.
Воздушные лезвия сошлись надо льдом, но там меня уже не было. Я шагнул через пространство, оказавшись за спиной воздушника, и ударил его рукой-копьём. Сложенная подобно наконечнику копья левая рука пробила рёбра мужчины, и я выдернул её назад, держа ещё бьющееся сердце. Оно содрогалось в импульсах, выплёвывая густую кровь, а воздушник повернулся ко мне, царапая себе грудь, будто пытался её расковырять, а потом свалился на пол. Снова взмахнул рукой с хлыстом, но теперь он трансформировался в копьё. Бросок — и громовое копьё пробивает наспех воздвигнутую ледяную полусферу и влетает в тело ледяного Одарённого. А потом взрывается, и куски мужика разбрызгиваются по всей комнате. Разве что в меня не летят — мешает его же собственный ледяной щит, который не успел исчезнуть.
