К счастью, солнце почти зашло, осталось скоротать за тренировкой время до наступления ночи. Я надеялся, что сестра не рискнёт тревожить меня, думая, что я сплю. Я взял со склада тренировочный меч и упражнялся на имеющихся у нас чучелах, как безумный, проходя все стадии: от стыда из-за всплывающих в голове картин, свидетелем которых я стал, до ярости и раздражения. Как она могла просить меня не ходить с Каидом, а сама ушла с каким-то мужчиной? Я вымещал все эмоции привычным мне способом, надеясь, что они просто исчезнут и завтра мне удастся притвориться, что ничего и не было. Нельзя отмотать время назад, но можно перестать придавать увиденному особое значение.
Очнулся я, когда с треском сломал деревянный меч о толстый тренировочный столб, специально установленный для отработки ударов в одиночку. Мышцы ныли и горели, ладони покраснели, а пальцы тряслись от излишнего напряжения, с которым я сжимал рукоять. Чувствуя, что во мне остались крупицы злости, я отбросил сломанное оружие и через голову стянул рубашку. Было нечем дышать, воздух не приносил свежести, а пот неприятно стекал по телу. Я вытер лицо рубашкой и отбросил её на ближайшую скамью, сожалея, что не захватил с собой воды.
– Илос?
Я вздрогнул, обернулся на женский голос и с облегчением выдохнул.
– Да, Элен. Вы ещё не уехали?
– Нет, отправимся в путь завтра. Мы прибыли на праздник, чтобы выказать уважение и передать Райяну с Роксаной письма и документы от наших родителей. А также, чтобы вручить подарки и плату за вашу помощь.
Я более не махал мечом, поэтому она осмелилась подойти ближе. В свете вечерних факелов глаза Элен казались темнее, когда она хоть и со смущением, но медленно оглядела мой торс.
– Мой брат был вежлив?
Я задал вопрос со всей серьёзностью. Несмотря на моё доверие к Каиду, захотелось убедиться. Элен отреагировала улыбкой и игривым наклоном головы.
– Очень. Хотя…
– Хотя? – переспросил я, когда она оборвала себя, закусив губу.
– Я надеялась на твою компанию.
– Ты сейчас здесь, в моей компании.
Это не было намёком или приглашением. Я ответил так по привычке, любя подобной игрой слов дразнить Тею, но Элен не была знакома с этим. Я шумно втянул носом воздух, когда она поспешно положила ладони на мой живот и бок. Она придвинулась совсем близко, запрокинула голову и посмотрела мне в глаза, вновь окутывая запахом роз. Я ждал, с интересом наблюдая, предпримет ли она что-то ещё. Элен принялась гладить мою кожу смелее, и тогда я сам наклонился и накрыл её губы своими. Я не смог избавиться от всех эмоций через тренировку и боль в мышцах, мне было необходимо что-то другое. Поэтому я наслаждался поцелуем, жадно прижимая Элен к себе, надеясь, что её присутствие отвлечёт меня и полностью сотрёт из памяти вчерашний праздник. Если бы я принял предложение Каида остаться, то сейчас всё было бы проще.
– Прошу, оставьте нас, мне нужно поговорить с братом.
В этот раз я не вздрогнул, а лишь раскрыл глаза, услышав холод в голосе сестры. Я медленно разорвал поцелуй и выпрямился. На лице Теялы была вежливая улыбка, но в этот раз и глупец понял бы, что она фальшивая.
Элен смутилась, почувствовав напряжение между мной и Теялой. Девушка сразу убрала руки с моего тела, попросила прощения и поспешно покинула поле. Мы с сестрой не проронили ни звука, даже не посмотрели в сторону Элен, уже позабыв о её существовании. Сверлили друг друга взглядами, пока были слышны удаляющиеся шаги. На сестре было простое платье, на плечи она набросила накидку, и это было к лучшему – чем меньше её кожи я видел, тем мне было спокойнее.
– Илос.
Я с трудом скрыл дрожь от окативших меня воспоминаний, стоило сестре обратиться ко мне. Молча, не заботясь об отсутствии рубашки, я стремительно направился к выходу с тренировочного поля, не готовый разговаривать с Теялой. Но сестра не отставала, следуя за мной.
– Илос!
Мои ноги длиннее, а шаг шире, поэтому я решил, что с лёгкостью смогу от неё оторваться. Я свернул в самые тёмные аллеи ближайшего сада, желая скрыться в тенях, если понадобится. Однако сестра упрямо отбросила все приличия, бегом догнала меня и вцепилась в локоть мёртвой хваткой.
– Проклятье, да остановись ты!
И я замер. Сам не знаю почему.
– Чего тебе, Тея?
– Давай поговорим.
– Говори.
Она тяжело выдохнула и замялась, не зная, с чего и как начать самый неловкий разговор в нашей жизни. Я терпеливо ждал, а она сильнее терялась под моим испытующим взглядом. Но всё же сестра заговорила с вызовом и с упрямо вздёрнутым подбородком, как делала всегда, когда пыталась скрыть неловкость.
– Как много ты видел?
– Достаточно.
– Я оттолкнула его, как только ты ушёл. Ничего не было, – резко бросила она.
Она прикрывала страх дерзостью, но, даже зная это, я оскорбился, услышав обвинение в её тоне. Будто я во всём виноват.
– То есть то, что я видел, ты называешь флиртом, сестра? – Я почти выплюнул этот вопрос.
– Не тебе меня упрекать. Ты и Каид спите с кем ни попадя! Я попросила тебя не уходить!
– Я сказал, что вернусь!
– Ты не…
– Я вернулся! – рявкнул я и порывисто шагнул ближе к сестре.
Впервые я поднял на неё голос, поэтому смутился и замолчал, увидев, как распахнулись её глаза. То ли от страха, то ли от удивления. Вокруг нас собрались тени, стеклись, как туман, и мы оба знали, что они мои, несмотря на то что я редко показывал Дар сестре.
– Я вернулся, – сдержаннее повторил я, но не разогнал сумрак, который плотным туманом обступил нас. – И я не спал с ней. Каид, возможно, но я… просто проводил её до павильона брата. Около часа мы показывали им сады.
– Но я же видела, как она трогала тебя толь…
– Проклятье, Тея! Это были простые прикосновения. Вот такие! – разочарованно застонал я, схватил её за запястья и притянул к себе, уложив одну ладонь Теялы на свой живот, а вторую на рёбра под грудью. – Вот, Тея, в этом ничего особенного.
Глупец.
– Я весь потный и грязный после тренировки, кто захочет трогать? А мы с тобой столько лет спали в одной кровати, и я обнимал тебя, пока тебе снились кошмары. Мы держались за руки каждый день, ели, играли вме… сте…
Глупец.
Мои мысли будто иссякли вместе со словами, Тея не отняла ладони от потной кожи, а провела пальцами по моему животу. Мышцы, словно подчиняясь ей, судорожно напряглись, и я выдохнул сквозь зубы. Вернулась странная тяжесть в груди, а рот наполнился слюной. Как тогда, в том чёртовом переулке со сладким запахом персиков. Мне даже почудилось, что я снова почувствовал их аромат.
– Тея, что ты делаешь? – как можно безмятежнее выдавил я, старательно собирая мысли воедино.
– Ты сказал, что я могу так же. Что в этом нет ничего особенного.
– Ничего особенного в том, чтобы трогать, Тея, а не в том, что делаешь ты.
– А что я делаю, Илос?
Я невольно привалился спиной к стволу сосны, которая, к счастью, оказалась позади. Привалился и сжал зубы, силясь стереть из памяти, как она простонала моё имя прошлым вечером. Я теперь всегда буду вспоминать об этом, когда она будет ко мне обращаться? Или пройдёт время и моё сознание вновь станет свободным? Тея придвинулась ближе, а я, растеряв все силы, наклонился и уткнулся носом ей с макушку, вдыхая аромат волос.
– Ты так сопротивляешься… – задумчиво протянула она, поглаживая мой живот. – Удивительно, на тебе нет ни единого шрама. Ты действительно настолько ловкий, как говорят братья?
– Что ты хочешь от меня, Тея? – Я постарался придать твёрдости своему голосу, несмотря на бродивший в голове туман.
– Наклонись.
И я подчинился, решив, что она собиралась прошептать ответ мне на ухо. Вместо этого Тея обхватила руками мою шею и прижалась ко мне всем телом. Я невольно обхватил её талию руками, боясь, что Теяла упадёт, но она не упала, а подалась вперёд и приникла своими прохладными губами к моим. Тот поцелуй был сладким и неправильным, но, когда я раскрыл для неё губы, позволяя с жадностью взять всё, что она желала, поцелуй стал злым и запретным, с привкусом скопившегося раздражения. Он приносил боль и наслаждение, как и свет её огня.
