В прошлом звезды сияли не хуже высокогорных. И что? За две недели Лешка впервые поднял голову и уперся взглядом в небосклон. Нет, не любоваться неземной красотой. Просто куда-то смотреть надо, когда на душе паршиво настолько, что даже лицо удержать не можешь, пришлось на улицу бежать.
— Дался ей этот рояль! — негромко пробурчал Батяня.
— Тут не в рояле дело, — Артем стоял за спиной уже минут пять, но в размышления командира не вмешивался. — Галку всё достало. Она собиралась сходить в поход, окунуться в экстрим на две недели и сегодня вернуться в Замятин. Она на это настроилась ещё дома. Всё произошедшее воспринималось, как разновидность этого экстрима, который должен закончиться в определенный срок. Срок вышел, ничего не закончилось. Её уже с утра колбасило. А рояль сыграл роль спускового крючка. Мечта детства… А парни в эту мечту в грязных бахилах… Вот и сорвалась.
— Ничего себе сорвалась, — Лешка потер ушибленную взбесившейся девушкой скулу. На ушиб плевать, Бульбе в глаз покруче прилетело. И откуда столько мощи в худеньком девичьем теле? — Делать-то что?
Артем пожал плечами:
— Да ничего уже. Что могли — сделали. Рояль бы до ума довести, была бы ей отдушина. Сможет Андрей настроить?
— А куда он денется, — отмахнулся Батяня.
— Так он вроде по флейтам…
— Какая разница?
— Так там даже струн нет!
— Есть такое слово "надо", — Лешка повернулся к руководителю. — Будет возиться, пока не справится. Эйнштейна в помощь выделим. И Галку! Пусть хоть каким делом займется. Авось следующая истерика будет, когда придет что-нибудь крупное, на чем она сможет сорвать злость, — Леха снова потер саднящую скулу. — Подвернись ей сегодня тигр — точно бы на куски порвала!
— Или котята бы сожрали, — усмехнулся Артем. — Как они на всех шипели!
— Шипели? — Буртасов мотнул головой. — Этот, черно-белый, рычал не хуже волкодава! А самая мелкая даже кусаться собиралась! Или показалось…
— Да, защитники у Галки растут серьезные! Но Петров их одним словом успокоил.
— Как же, успокоил! Послушались, и только! Как бы они не сожрали всех, когда подрастут.
Артем вздохнул:
— Понимаешь, мы здесь всё время будем идти по грани. Вечно за стеной не отсидимся. Или изобретем супероружие, или нас сожрут. Звери эти могут стать вундервафлей. А могут закусить нами в какой-то момент. Но без них нас схарчит кто-то другой. С гарантией. Лучше рискнуть. И со срывами так же. Биологические часы у всех тикали. Срыв может начаться в любой момент и у любого. Непредсказуемо. А ещё можем друг на друга начать кидаться. Сначала материть, потом с кулаками, а там и до ножей дело дойдет. Или копий.
— Да ладно! — услышанное не укладывалось в голове. — Галка — домашняя девочка, в чужой, в общем-то, компании. А мы с детства вместе. Хоть в походе, хоть в драке!
— Слышал такой термин: экспедиционное бешенство?
— Оно же кабинная лихорадка? Когда в малых группах народ собачиться начинает? Читал. Но там во всех примерах были случайные люди. У каждого свои цели, устремления, мировоззрения вплоть до противоположных. Даже если военные — схоженность по приказу не наступает. И в антарктических экспедициях — тоже. А мы то…
— У нас больше шансов, — согласился Артем. — Да и в случайных коллективах бешенство накрывает не всегда. Но помнить об этом надо. И что-то делать. Дать каждому какой-то якорь в жизни. Я вот за Дудника почти не беспокоюсь, у него такой якорь — оружие. А вот с остальными…
— Мда… — Лешка непроизвольно зевнул. — Ладно, пойду спать. Утром на свежую голову обмозгую.
Нормально поспать не получилось. В спальне вместо Бульбы обнаружилась сидящая на нарах Лапа.
— Лёшенька, — томно пропела Светка. — У меня есть для тебя ма-аленький сюрприз. Сегодня с тобой сплю я.
— Да на здоровье, — усмехнулся Буртасов. — А в чем подвох?
— Да никакого подвоха, — томности в голосе прибавилось, но вот следующая фраза была произнесена тоном "Железной Лапы". — Ты побыстрее под спальник лезь, а то холодно, блин! Лежу тут, постель ему грею, а он копается!
— Ладно, не шуми, — Лешка стянул верхнюю одежду и забрался на нары. — Объясняй ситуацию.
Светка подкатилась вплотную и пристроила голову на плечо:
— Тебе надо что-то объяснять?
— Слушай, Лапа, — хмыкнул Буртасов, обнимая девушку за плечи. — Кончай прикалываться! Можно подумать, я тебя не знаю! Если бы ты собиралась делать то, на что пытаешься намекать, так и сказала бы: "Буртасов, я пришла тебя трахнуть!"
— Ну вот, — вздохнула Светка. — Не даешь подурачиться. Хоть бы сделал вид, что купился…
— Я сегодня уже получил свою порцию колотушек, — Буртасов почесал скулу. — Галка чуть челюсть не снесла, а ты вообще убьешь. Я тебя, "канэшна хачу", но без летального исхода.
— Значит, всё-таки хочешь? — томность вернулась.
— Лапа!!!
— Ладно, ладно, — уже нормально сказала Светка. — Буртасов, я пришла трахнуть твой мозг.
— Не сомневаюсь. А на какую тему.
— Само собой на сексуально-матримониальную. То есть трахательную. Во-первых, не я заняла место Бульбы, а он — моё. Галке надо выплакаться кому-то в жилетку. А как они смотрят друг на друга последнее время, только такой бесчувственный чурбан, как ты, не заметит.
— Я заметил, — Лешка состроил обиженной голос. На Светку не подействовало:
— Значит, даже такой бесчувственный чурбан, как ты, заметит. В общем, Бульбу я отправила туда.
— Нормальная мысль, — сказал просто, чтобы что-нибудь сказать. Очень уж неожиданно.
— Ненормальная. То, что ты подумал — для Галки слишком радикальное средство. Она хоть формально и взрослая, но в этих вопросах — дитя дитем. А поскольку повторная истерика нам не нужна, Тарас Тарасович заинструктирован до полусмерти. Дальше братского поцелуя в щечку дело не дойдет.
— А ты, значит, взрослая и опытная?
— По крайней мере, циничная и трезвомыслящая! Буртасов! Перестань гладить меня по спине!
— Тебе не нравится?
— Мне фиолетово! А тебя с мысли сбивает! — Светка убрала голову с Лешкиного плеча и откатилась. — А главный вопрос куда сложнее. Нам здесь жить годы. Скорее всего, вообще до конца. Правильно?
Лешка согласно кивнул. Потом сообразил, что собеседница его не видит и озвучил:
— Скорее всего.
— А у нас восемь парней и всего две девушки.
— И что?
Нет, Лешка понимал к чему клонит Лапа. Сам задумывался на эту тему, но мысль отбрасывал, мол, как-нибудь само образуется. А Лабжинова, похоже, так не считает.
— А то, что пройдет полгода, максимум год, и начнутся схватки за самку! Ты хочешь, чтобы Бульба убил Чуму из-за Галки? Вопрос риторический. А за меня с Дудником или Эйнштейном драться будешь? В лучшем случае, образуются две семейные пары, а остальной шестерке останется выть на луну. Ну или гомосексуализм и самоудовлетворение.
— И что ты предлагаешь?
— Погоди. Есть ещё один момент. Если мы хотим, чтобы наши потомки выжили, нам необходимо сохранить все имеющиеся гены. То есть рожать мы с Галкой должны от всех мужчин. Улавливаешь?
— Уже с трудом, — честно признался Лешка.
— Ох, Батяня, перенос точно отражается на мужских мозгах не в лучшую сторону. У нас два выхода. Полиандрия и свободная любовь! И оба требуют, чтобы мужики отучились ревновать!
— Поли что?
Буртасов тянул время. Растерялся, о таких вещах и парни между собой не очень-то разговаривают, а уж с девчонкой, хоть она сто раз "свой парень". Но надо. Потому как Светка говорила сейчас очень важные вещи.
— Полиандрия — это многомужество, образованный ты наш. Я беру четверых в мужья, и Галка четверых. И все имеют регулярный качественный секс без чрезмерной перегрузки дамы. Может, я не права, и четверо — многовато, но меньше никак не выйдет, это я и без Эйнштейна посчитаю. А второй вариант — живем одной большой шведской семьей. Кто с кем хочет, тот с тем и ложится. Естественно, без какого-либо насилия. Мне он кажется перспективней.
