– С охраной надо ещё договориться, – заметил Виноградов. – Есть у меня опасения, что они засядут на своих рудниках, и их силком с места не стащишь.
– Договоримся, – кивнул полковник и в голосе его послышались грозные нотки. – Ещё как договоримся...
***
В этот же день ближе к вечеру состоялось собрание, на котором присутствовали и заместитель мэра, и глава городского совета, и начальник охраны рудников. Были и я с полковником и господином Виноградовым. Мы расположили в зале совещаний за длинным столом. Обсуждали, что делать с индейским племенем и дезертирами, терроризирующими район.
Все сошлись на мнении, что следует найти банду и дать бой. Даже Алваро больше не противился этой идее. Он заявил, что оборону ослаблять нельзя, и сам он никуда не поедет, но если кто-то из жителей захочет принять участие в походе против головорезов, это их право.
Заместитель мэра, мистер Эриксон – полный господин в очках – согласился с этой мыслью, но сказал, что основные силы следует бросить на устранение угрозы, а не держать в городе. В понятие «основные силы» он включил помимо людей Белозёрова, который, собственно, и собирался возглавить операцию, ещё и броневик.
И вот по поводу последних двух вопросов возникли некоторые разногласия.
Ни я, ни Алваро, ни Добронравов с Виноградовым ни в какую не желали передавать броневик в чужие руки. Алваро считал, что машина должна остаться в Спринготоне, иначе жители окажутся беззащитными. А мне было непонятно, почему какие-то ребята хрен знает откуда прибывшие, которые палец о палец не ударили для освобождения Спрингтона, вдруг решают наложить на всё свои руки. И ладно бы, армия, так нет – какая-то частная охрана желает тут всем распоряжаться. А вот заместитель мэра, наоборот, целиком и полностью встал на сторону Белозёрова.
– Тогда решим следующим образом, – заявил Добронравов после часа безрезультатных споров, – пускай господин Белозёров руководит своими людьми, а мы будем действовать самостоятельно. Оборону возглавит либо господин Алваро, либо я. Мы – местные, знаем в округе все дороги и деревни. Скоро прибудут другие помещики со своими людьми. Полагаю, они не захотят подчиняться человеку приезжему, которого не знают.
– Здравая идея, – согласился Алваро. – Поддерживаю вашу кандидатуру, как старшего по званию. И броневик останется при нас. А мистер Белозёров пускай сам добывает себе броневик.
– И всё же лучше действовать сообща, – заметил я. – По отдельности наши силы не так велики, как хотелось бы. Нам противостоит около двухсот человек. У них есть бронетехника, и мы не знаем в каком количестве, и сильные. Допустим, у господина Белозёрова сотня бойцов. Но сколько у них пулемётов? Пять ручных? Этого недостаточно. С другой стороны, в городе почти пятьдесят жителей готовы воевать с бандой – этого мало, но у нас есть броневик, станковые пулемёты и сильные. И я не только себя имею ввиду. Если организовать грамотную разведку и определить местоположение противника – а людей для этого у нас хватит – мы сможем ударить по нему сообща.
– Мои люди подчиняются мне, – жёстко проговорил Белозёров, – а я – руководству шахты. При всём уважении, господа...
– При всём уважении, но Михаил говорит здравые вещи, – перебил Добронравов, насупив седые брови и недовольно зыркнув на начальника охраны маленькими серыми глазками. – Пока сюда не прибыли правительственные войска, нам хорошо бы держаться единым фронтом. А вашего упрямства, Алексей, я совершенно не понимаю. У нас одна цель: истребить банду. Сделаем это – в выигрыше окажутся все: и ваши, и наши. Так в чём проблема?
– Я не уверен, что мы достигнем взаимопонимания, Анатолий Андреевич, – возразил Белозёров. – Моя цель – защищать имущество компании. Именно за это мне платят деньги. И отдавать своих людей в ваше распоряжение не вижу смысла. Я отвечаю за результат моей деятельности перед руководством, а вы – ни перед кем.
– Мы отвечаем перед нашими семьями и теми людьми, которые гибнут из-за нашего бездействия, – мрачно возразил Алваро. – Это куда больше, чем прибыл вашей компании.
– И тем не менее, город обязан своим благополучием в том числе и шахтам, которые находятся на этой земле, – заметил заместитель мэра, поправляя очки и вытирая пот на лбу носовым платком.
– Не кажется ли вам, мистер Эриксон, что сейчас неуместно заниматься риторикой? – уставился на него Алваро. – В мирное время будете рассуждать, кто кому и чем обязан, а сейчас надо действовать.
Кажется, между главой городского совета и мэрией имелся некоторый антагонизм.
– Уж если кто-то и отвечает за жизни горожан, так это я, – буркнул заместитель. – И поверьте, я чувствую ответственность не меньше вас.
– Господа, прекращайте заниматься бессмысленными спорами, – остановил их Добронравов. – Право, враг у ворот, а вы как дети малые. Что ж, ели не хотите идти разумным путём, тогда разделим наши полномочия, как я и предлагал. Я возглавлю оборону, а господин Белозёров пусть занимается, чем считает нужным.
– Всё во власть метите, Анатолий Андреевич? – ехидно проговорил мистер Эриксон.
– Мне кажется, личные разборки сейчас не уместны, – заметил я.
– Согласен, – поддержал Алваро. – Не то время вы выбрали, мистер Эриксон. – Мысль Анатолия Андреевича разумна. Если не хотим вместе, так будем каждый за себя. Но ни пулемёты, ни броневик вы, господин Белозёров, не получите. И точка.
Затем принялись решать, где устроить штаб городского ополчения. Мистер Эриксон не желал, чтобы мы вновь заняли мэрию, ну мы и не стали возражать. Договорились разместиться в отделении почты и телеграфа на противоположной стороне улицы. Это было каменное двухэтажное здание с большими окнами на первом этаже. Там-то, в глубине помещения, мы и поставили один из пулемётов. А на втором, в комнатушке, где прежде сидело начальство, обустроили командный пункт.
Вечером, придя домой, я обнаружил полный порядок. Мебель была расставлена по местам, одежда – сложена в сундуки, осколки посуды и прочий хлам – выкинут на улицу и лежал теперь во дворе в виде кучи мусора. Лаура и Генри работали весь день.
Мы сели ужинать. Речь зашла о магии, и я рассказал об огненных чарах, которые видел сам. Лаура переводила, потому что Генри с трудом понимал мой английский. У парня аж глаза блестели, когда он слушал всё это. А потом он что-то сказал сестре.
– Генри говорит, что хочет тренироваться, – перевела мне Лаура.
– Ну я уже взялся тренировать двух своих приятелей, – сказал я. – Один, кстати, тоже владеет огненными чарами. Так что можешь присоединяться. Но только учти: вставать надо рано. И не отлынивать.
– У нас нет денег, – возразила Лаура. – Я слышала, что мастера в Саус-Энфилде, которые обучают такому, берут дорого.
– Ну а я не беру ничего, – улыбнулся я и добавил. – По крайней мере, сейчас. Так что пользуйтесь, пока есть возможность. Тем более, скоро я могу уехать.
– Куда? – спросила Лаура.
– За океан. Знаешь о такой стране, как Российская Империя? Вот туда. Там гораздо холоднее, чем здесь, а зимой идёт снег.
Лаура что-то сказала брату, тот ответил, а потом их беседа стала напоминать спор.
– Э, погодите, ребят, о чём спорим? – прервал я их.
– Ерунда, – нахмурилась Лаура.
– И всё же?
– Он говорит, что хочет поехать с тобой за океан.
– Вот как! – рассмеялся я. – А зачем тебе за океан, Генри? Там же холодно, будешь, поди, по родным краям скучать. Нет, боюсь, я не смогу тебя взять с собой. У меня там очень важные дела, и времени присматривать за тобой у меня не будет.
Лаура перевела мои слова, но как-то слишком коротко, и Генри понурился.
– Ну ничего, тут у вас тоже неплохо, – сказал я. – Если бы не дела, сам бы остался. А может, и останусь – не решил ещё.
На следующее утро мы с Алваро, Виноградовым и Добронравовым сидели в штабе. Думали про разведку: кого и куда отправлять. Я снова хотел поехать лично, но полковник сказал, что я нужен в городе. Вот только зачем, я не имел ни малейшего понятия.
