но его опыты больше основаны на интуиции, чем на точном расчете. Хотя, какие его годы.
Проснулся в предрассветных сумерках, утреннею пробежку сделал к вечному огню. Огонь горел также, как и накануне, единственно, что не понравилось, вокруг плафона роились мошки.
«До наступления зимы придется раз в месяц чистить плафон и стекла», — взял себе на заметку.
Когда вернулся в крепость, ко мне сразу же подошли Николай и Иван, с довольными физиономиями.
— Мы нарисовали чертеж, — протягивает Николай мне листы бумаги.
На чертеже широкий обод, поверх которой крепится сдвигающаяся крышка. Крышка отодвигается и возвращается на место при помощи рычага. К ободу крепится пятиметровая кожаная шторка, которая опускается и поднимается при помощи веревки по принципу жалюзи.
— Ну что же, вполне жизнеспособно. Молодцы! — хвалю ребят, лица которых расплываются широченной улыбкой. — Сколько времени потратили на изобретение?
— За час управились, — улыбается Иван, только ему присущей скромной, но при этом хитрющей улыбкой.
Передаю чертеж, подошедшему Борису:
— Борис, в крепости сможете сделать или в Усадьбу чертеж везти?
— Володя, тут не сложно, мы сами смастерим и завтра установим.
Попрощавшись с Борисом и ребятами гарнизона:
— Придем в следующий раз дней через восемь-десять. В случае нападения на крепость либо возникнет иная проблема, требующая срочной помощи, подавайте сигнал тревоги короткими световыми импульсами, — даю последние наставления, после чего отправляемся в путь.
Домой пришли к ужину. Встречающая нас Эвика выглядела взволнованной, но увидев меня, озарилась нежной улыбкой. На её немой вопрос, сообщил:
— Эвика, я рад тебя видеть. Со мной всё в порядке, проход из царства мертвых закрыл. На этом месте сейчас вечный огонь, пока он горит, проход будет закрыт.
— Володя, как раз к ужину поспели. У нас всё в порядке, полным ходом идет переработка урожая.
— Хорошо, а сейчас мне еще надо к наблюдателям на Маслёную подняться.
Взобравшись на гору, выслушал доклад наблюдателя:
— Ночью видели на западе яркие короткие вспышки света практически на линии горизонта. Вспышки продолжались около пятнадцати минут.
— Сплошной столб света наблюдали?
— Нет, только вспышки.
— Молодцы! Продолжайте наблюдения, если ночью еще раз увидите из Кунгура вспышки, немедленно объявляйте тревогу.
Удовлетворенный услышанным, отправился на ужин. По дороге анализируя, пришедшую мысль:
«Если сделать прожектора на основе керосиновых ламп и зеркал, то с Маслёной горы можно подавать ночью направленные сигналы азбукой Морзе более чем на пятьдесят километров, то есть они будут видны в Кунгуре, а также и на сопке, намеченной под строительство крепостицы, а подача сигналов на Маслёную из Кунгура уже произведена».
У меня аж дух захватило от возможности получения моментальной связи и ее охватом в радиусе пятидесяти километров. Это же по площади будет 7850 квадратных километров. Забыв об ужине, уселся в мезонине за расчетами возможности изготовления переносного либо передвижного на повозках или шлюпе прожектора. Использую ранее произведенные расчеты по прожектору в Кунгуре, но там диаметр метр и без стекла, мне же нужно как можно меньше. А с учетом вогнутого стекла, которое мы можем изготовить, не больше тридцати сантиметров в диаметре.
Задумавшись над очередным вычислением, вдруг замечаю сидящую на стуле, подобрав ноги под себя, Эвику, которая смотрит на меня и улыбается своей нежной улыбкой. Увидев, что я её заметил, Эвика вскочила со стула:
— Володя, ты не пришёл на ужин, я уже в третий раз его разогреваю и приношу тебе, но ты так к ужину и не притронулся.
Смотрю на углу моего стола стоит деревянный поднос с накрытыми полотенцем миской с графином.
— Эвика, почему не сказала?
— Володя, ты так был увлечен расчётами, что я побоялась тебя отвлечь.
Смотрю на часы, а они показывают два часа ночи.
«Ничего себе увлекся расчётами», — а слух, улыбаясь, обращаюсь к Эвике:
— И что у нас на ужин?
— То, что можно есть холодным, — смеётся Эвика. — Сырники со сметаной и вишневый компот.
Эвика пододвигает поднос поближе ко мне, снимает полотенце, а на подносе миска с сырниками, горшочек сметаны и графин с вишневым компотом. Понимаю на сколько я голоден и в один присест уминаю миску с десятком сырников со сметаной и выпив две кружки компота, отваливаюсь на спину кресла.
Эвика, пока я ел, смотрела на меня с неизменной нежной улыбкой с полным обожания взглядом. Когда я поел, Эвика собрала посуду, пожелала мне спокойной ночи и удалилась из кабинета.
Проснулся в семь утра, когда уже все жители Усадьбы провели утреннею тренировку, успели позавтракать и приступили к ежедневным делам. Про себя порадовался:
«Построенная мной система работает и больше ручного управления не требует. Конечно в моём прошлом это было бы невозможно, но здесь другое время и другие взаимоотношения людей. Указания старейшины, главы рода, вождя, выполняются беспрекословно, в противном случае наказание одно — смерть, бывает еще изгнание из рода, что фактически равносильно смерти. Да и дети тут взрослеют рано и к двум-трем годом уже понимают цену хлеба и как он тяжело даётся. Хотя кормим ребятишек как на убой, но я не разу не видел, что бы кто-то из них не доел свою порцию, на тарелках даже крошки не остается. В племени нет ни одного, кто бы не познал, что такое голод.»
Прошел на кухню, где дежурная смена накормила меня салатом из свежих огурцов, помидоров, редиски и зеленью со сметаной, огромной порцией кулеша с утятиной и литровой кружкой горячего взвара. После завтрака вернулся в мезонин и продолжил свои расчёты, затратив на них еще три часа.
Выхожу из кабинета, а под дверью стоит Константин, один из шести детей, переданных мне царем сираков Зорсином VI. Увидев меня, пацан падает ниц.
«Володя, как бы тебя это не коробило, но здесь такая жизнь. Все воспринимают тебя как короля и божество в одном лице. То есть ты божественный король и должен вести себя соответственно. С королями и божествами панибратства не может быть» — думаю про себя.
— Константин, ты зачем пришёл? — поднимаю паренька.
— Владимир, меня прислал Николай, сказал, что я буду выполнять твои поручения.
«Вот и начиная обрастать свитой — у меня есть вестовой», — мелькнула мысль.
— Константин, сообщи Николаю, что я его жду в мастерской у Ивана.
Константин мгновенно срывается с места и убегает.
В мастерского Ивана два трехлетний мальчика, весной выкупленных в городище Имень, высунув свои язычки от усердия, войлочной тканью полируют стекла. Увидев меня, моментально пали ниц.
Вышедший из лаборатории Иван, низко в пояс мне поклонился.
— Иван, а где все твои помощники?
— Володя, все на переработке урожая, а
