за отсутствие в Норвиче моды на почасовую оплату. Моим работникам ничто не мешало работать по-стахановски. Чтобы скорее получить обещанную плату. Задержался на первом этаже — ответил на накопившиеся у строителей вопросы. Советы оставил при себе: самому не нравились умники. Но вот парочку указаний подбросил, чтобы работнички не расслаблялись.
Торговый зал постепенно преображался. Всё меньше походил на сталинградские развалины. Всё отчётливей начинала наяву проявляться та картина, что давно уже существовала в моём воображении. Просторный зал с десятком колонн. Большие по меркам крельской столицы окна, через которые я уже сейчас видел любопытные лица прохожих. Пока горожанам внутри моего магазина смотреть было особенно не на что. Однако скоро всё изменится — зевак у окон станет в разы больше.
Шишу я на втором этаже не застал. Отсутствовал и кошель, который я оставил на столе утром. Похоже, что девчонка не дождалась моего появления — отправилась в магазин. А вот каша на печи всё ещё не остыла — в этот раз овсяная, похожая на обойный клейстер. С грустью вспомнил о натёртых чесноком перепелах, что подавали в трактире. Но решил не привередничать. И не дожидаться возвращения юной атаманши (спешил вернуться в подвал). Наполнил кашей миски собак, поел сам.
Клифские волкодавы повздыхали над своими порциями. А ведь Полушину овсянку когда-то уминали и повизгивали от счастья. Я прочёл собакам лекцию о правильном и здоровом питании. Пообещал, что из первой же партии медовых батонов отдам им половину. Клифы благодарно лизнули мои руки (Надя измазала меня кашей), обречённо склонились над мисками. Вот поэтому я и обедал без Шишы: не желал, чтобы девчонка слышала, как я убеждал клифов отказаться от диеты.
* * *
К вечеру алхимическая лаборатория стала меньше походить на учебный класс. Местами в ней уже угадывались признаки будущего цеха по выпечке хлебобулочных изделий, пусть мастер Потус и отказывался это признавать. Профессор Рогов помог мне продемонстрировать призраку старого пекаря некоторые возможности духовых шкафов. Мэтр в считанные секунды произвёл настройку одного из аппаратов, проконсультировал меня относительно техники безопасности и правил пользования оборудованием. Я отметил, что привычные для меня микроволновки всё же проще в использовании, но незначительно.
Стеклянный шкаф за полминуты вскипятил ведро воды. На его стенках не проступило ни капли влаги — отлично сработала вытяжка. Я не уловил в воздухе запаха гари. Не почувствовал увеличения температуры в комнате. И даже прикоснулся к духовому шкафу пальцем — убедился, что снаружи тот не нагрелся. Описал свои наблюдения мастеру Потусу, что демонстративно держался на расстоянии от оборудования лаборатории. Призрачного упрямца мои слова впечатлили. Старик пытался не подать вида, что заинтересовался работой «стеклянного ящика». Но всё же не удержался — засыпал меня вопросами. На которые мне помог исчерпывающе ответить профессор Рогов.
За день я перенёс на склад большую часть хрупких и мелких предметов, тысячу лет дожидавшихся на столах студентов. Убедился, что в уборке помещение не нуждалось: на полках и полу не нашёл ни пылинки. Магия не только сберегла содержимое логова Мясника, сохранив в идеальном состоянии все те предметы, что обязаны были за века обратиться в прах. Но и позаботилась об идеальной чистоте в залах и коридорах, очистила воздух. Я словно попал из глухой средневековой деревни в лоно продвинутой цивилизации, когда спустился из своего дома на площади Дождей в подземелья академии.
* * *
Вернулся домой — рабочих в зале магазина не застал. Зажёг фонари (за окнами начинало темнеть), заценил работу, что сумели проделать строители. Пришёл к выводу, что нанял не самых плохих специалистов. Но и не идеальных: завтра укажу отделочникам на обнаруженные недочёты — некритичные, но обязательные к устранению.
Клифы и призрак бродили по пустому помещению будущего магазина вместе со мной и тоже заглядывали во все щели и углы. Должно быть, со стороны мы походили на любопытную малышню или на строгую приёмную комиссию. А вот Шиша к нам не спустилась. Я заподозрил, что девчонка обиделась из-за того, что мы с волкодавами обедали без неё.
Признаков того, что моя будущая продавщица сварила очередную кашу, не увидел. На печи в горшке нашёл немного овсянки — ровно столько, сколько мы с клифами в обед оставили нашей малолетней кухарке. Девчонка к каше в обед не притронулась. Этот факт утвердил меня в мысли, что Шиша затаила обиду. Я покачал головой. Устало вздохнул.
Подумал о том, что в этой жизни не согласен терпеть женские заскоки. Что нужно сразу расставить точки над «ё» — объяснить юной продавщице, что свой норов она может демонстрировать кому угодно, но не мне. Я решительно зашагал на второй этаж. Тишину нарушали лишь мои шаги, да цоканье о доски пола собачьих когтей — волкодавы следовали за мной.
Жилая часть дома утопала во мраке. Я на ходу зажигал фонари, чтобы не свернуть шею на лестнице и в тёмном коридоре. Прислушивался. Первым делом заглянул в столовую. Нахмурился, увидев на полу грязные собачьи миски-корыта. Собаки ещё чавкали кашей, когда я после обеда спустился в подвал. Девчонка же не позаботилась о мытье посуды.
— Не думал, что женская натура уже проявляется в столь раннем возрасте, — пробормотал я.
«О чём это ты говоришь?» — спросил призрак старого пекаря.
«О моей работнице, о ком же ещё. Похоже, девчонка устроила мне бойкот. Расслабилась. Почувствовала, что на моём хребте можно ездить. Даже посуду не соизволила вымыть — показывает норов».
Я нахмурился.
Клифы заглянули в свои миски, понюхали присохшие к деревянной поверхности крупинки каши. Поочерёдно фыркнули, переглянулись. Посмотрели на меня. Насторожили уши. Прочёл в глазах волкодавов вопрос: «А где же еда?» Похоже, к вечеру собаки проголодались: согласны были ужинать и овсянкой. Мне тоже сейчас не очень-то хотелось тащиться в трактир.
Развёл руками.
— Вот такие вот дела, уважаемые.
Из стены появился призрак.
«Открой глаза, парень, — сказал мастер Потус. — Девчонки, етить её, нет в доме».
«Что значит: нет?» — переспросил я.
«То и значит. Я оббежал все комнаты, етить их. Твою продавщицу не нашёл».
— Да ладно.
Я взглянул на прямоугольник окна. Разглядел за окном почти чёрное небо с яркими точками звёзд (Норвич — не Москва: звёзды здесь на небе легко можно было отыскать), очертания двухскатных крыш домов, что на другой стороне улицы. В стекле увидел своё мутноватое отражение.
Вечер незаметно для меня сменился ночью.
— Странно.
Вновь взглянул на грязные миски.
Потёр подбородок — по старой привычке проверил его на
