— Плюмбаты! — скомандовал я щитоносцам. Они достали по первому короткому дротику со свинцовым шипастым шариком недалеко от острия, из тех шести, что были закреплены у них на обратной стороне щитов и держа их за другой конец, с замахом из-за спины отправили «марсовы колючки» в полёт. Второй ряд щитоносцев проделал следом то же самое и некоторые всадники, не доезжая до нас тридцати метров, вылетели из сёдел, когда их лошади встали на дыбы, когда копытом попали на лежавшие на земле свинцовые колючки. Остальные, тут же перестали брать разгон, сдерживая своих скакунов и поворачивая назад.
— Строимся и снова отходим, — оценив обстановку, тут же приказал я, и отряд стараясь держать строй, снова зашагал вперёд.
* * *
— Сеньор Витале, — Марко качал головой, видя, как мы огрызаясь, уменьшали расстояние до Александрии, — если бы не ваша осторожность, а также придумки, и правда, лежать бы нам всем здесь белыми косточками.
С этим весьма жизнерадостным утверждением был согласен не только я, но и все матросы, поскольку несмотря на раненных, которых мы и не думали бросать, всё равно упрямо шли вперёд. Шедший рядом с моими осликами математик, временно переквалифицировавшийся в погонщика, также активно кивал головой. Арабские всадники пока не могли нанести нам серьёзного урона, зато сами с каждой попыткой атак теряли и теряли бойцов, а ещё больше лошадей, которых я приказал не жалеть и подстреливать первыми.
— Это нам ещё повезло Марко, что Субэдэй рассказал мне о монгольской тактике применения войск, — хмыкнул я, принимая всеобщую благодарность, — арабы используют похожую, так что я просто придумал на неё хоть какой-то вариант ответа, хотя конечно без собственной конницы, нечего и думать, как пытаться их контратаковать, лишь отходить, пока есть силы.
— Надеюсь наш гонец смог добраться до корабля, — вздохнул он.
Ответ на этот вопрос мы получили только через день, когда к арабам прибыло подкрепление и они усилили обстрел, а мы, тратя стремительно тающие болты и плюмбаты, могли лишь их отгонять от себя.
Развязка наступила тогда, когда я сначала услышал такой знакомый для уха грохот, а затем над нашими головами со свистом прошелестело ядро, оторвавшее голову одной из лошадей, и продолжив свой полёт дальше, переломало и убило ещё как минимум пятерых преследующих
— Доехал, — зловеще прокомментировал это смертоубийство, мой бомбардир, — ну доберусь я сейчас до своих пушечек.
— Боюсь ничего у тебя не получится, — улыбнулся я, видя смятение в рядах врага, когда прогремел второй выстрел и более точно нацеленный снаряд сделал небольшую просеку из трупов, и бьющихся в агонии скакунов.
Пока арабы думали, что сделать дальше, отряд ускорил шаг и наконец воссоединился с нашими товарищами, которые сразу стали принимать раненых и оказывать им помощь.
— Как никогда рад вас видеть сеньор Филиппо, — обратился я ко второму помощнику нашего капитана, который стоял рядом с двумя пушками и их обслугой. Неудобные на суше маленькие морские лафеты, были заменены на наземные с большими колёсами, которых мне успели сделать ровно два, именно поэтому я и попросил такое количество пушек выслать нам на помощь.
— Взаимно сеньор Витале, — он шутливо выполнил поклон, — смотрю вам организовали горячие проводы.
— Даже чересчур, — улыбнулся я его шутке, — два дня не могли расстаться с хозяевами.
— Сеньор Джакопо после получения от вас сообщения подготовил корабль к отплытию, мы можем уйти сразу, как только вернёмся на борт «Елены», — обрадовал меня он.
— Отлично, тогда собирайтесь, мы продолжим путь, пока наше сопровождение думает, как быть дальше.
Когда все засуетились, я попросил Фибоначчи править моих «скакунов» вперёд.
— Ну что, Леонардо вы уже не пожалели, что поехали со мной? — обратился я к нему, — мстительности и мелочности сына такого великого человека, каким был Салах ад-Дин, можно только удивляться, хотя в рассказах купцов и простых людей Аль-Азиз предстаёт благородным защитником веры и человеком слова.
— Думаю вовсе не деньги стали тому причиной, сеньор Витале, — он покачал головой, — султан несколько лет готовился к вашей партии с ним, а вы проходя, словно начинающего новичка, разгромили его. Так что я точно рад, что последовал с вами, ничего хорошего во дворце султана меня точно теперь не ждало.
— Если хотите, я могу доставить вас до Пизы, — предложил я ему, поскольку мне он за эти два дня и правда понравился своим спокойствием и рассудительностью, не смотря на преследующих нас врагов, — между нашими городами мир, не думаю, что мне придётся топить кого-то, чтобы попасть в гавань вашего города.
Он улыбнулся.
— Ваш корабль слишком известен, чтобы у кого-то закралась мысль помешать вам в этом и да, я был бы благодарен вам. Если отца в городе не будет, и не будет каких-то других мешающих мне факторов, то я склонен принять ваше предложение, сделанное мне во дворце султана. Оно ведь ещё в силе?
— Конечно Леонардо, — радостно закивал я головой, — у меня для вас есть отличная задача, как раз под ваш ум.
— Да? — удивился он, — есть что-то в чём вы пасуете?
— На это у меня просто нет времени, — признался я, — и ваша помощь в расчётах была бы просто моим спасением.
— Хорошо, до Пизы нам далеко, думаю за время пути мы сможем с вами что-то придумать, — согласился он.
* * *
24 мая 1198 года от Р.Х., Венеция
Месяц в пути, да ещё и с таким попутчиком как Фибоначчи, прошёл крайне плодотворно. Найдя благодарного и самое главное понимающего слушателя, я вывалил на него все нерешённые проблемы с размерами будущего корабля. Мне хотелось сделать гибрид слона и носорога, а именно совместить положительные качества галеонов и флейтов, избавившись по возможности от их недостатков, а для этого нужны были расчёты, чтобы тот монстр с водоизмещением в 1200 тонн, которого я планировал к постройке, мог отлично держаться на воде и обладать хорошими мореходными качествами, поскольку задачи, который он должен был решать, я не мог осуществить с помощью «Елены». На новом корабле мне нужны были солдаты, которые будут только сражаться, чтобы не рисковать моряками, обучение которых было невероятно долгим и дорогим удовольствием. Я решил, что для боёв на суше, мне во всех смыслах будет проще и дешевле возить с собой именно пехотинцев, дело которых будет воевать. Набрать их можно везде, а вот найти наёмника, который быстро сможет переучиться под работу с такелажем бригантины, было практически безнадёжным делом. Все кто сейчас был со мной, учились этому годы, во время долгого путешествия.
Естественно, свои планы я держал при себе и математику давал только задания, без привязки их к тем целям, которые мне нужно было решить и он весьма вдохновлённый новыми, непривычными для себя формулировками, основательно засел за расчёты. Дело так захватило его, что даже в родном городе он побыл ровно два дня, лишь взяв вещи, и переговорив с родными, с которыми не виделся несколько лет. И уже скоро вернулся к нам, снова засев за бумаги.
* * *
В родном порту царило привычное глазу оживление, ставшее ещё более активным при нашем прибытии. С пристани многие жители махали нам руками, приветствуя корабль, вернувшийся домой.
— Вы весьма узнаваемы сеньор Витале, — Леонардо, стоявший рядом с моими носилками с удивлением смотрел за быстро собирающейся толпой.
— Хоть убейте сеньор Боначчи, но не знаю причины этого, — я сам был удивлён не меньше его, — ладно бы мы как прошлый раз вернулись из Индии, но за последнее время я не помню, чтобы мы совершали чего-то такого же значимого.
У человека рядом со мной отпала челюсть и он поражёно на меня уставился.
— Вы были в Индии? На этом корабле? Вы нашли морской путь?
— Не только в Индии, и в Китае сеньор Бонначи, — я покосился на него, — я считал, что об этом многие знают, это ведь весьма широко обсуждалось в Европе.
