осыпающаяся ржавчина. Лязгнуло.
Снова присел, встал. Повторив так несколько раз, я почувствовал щелчок. Труба резко ушла вниз, потянув и меня вместе с собой. Одновременно услышал звук вытекающей воды. Пахнуло тухлым.
Видимо из проржавевшей трубы вытекли остатки находившейся там воды.
Проделывать все это в полной темноте было невероятно сложно. Ориентироваться приходилось только на слух и осязание. Естественно, не обошлось и без ошибок. Все получилось, только не сразу.
Аккуратно спустившись с ведра, я почувствовал, как отломившийся край трубы глухо ударился о пол. Заскрежетало. Быстро, не теряя времени начал сдвигаться в ту же сторону. Шло туго. Веревки сдирали лохмотья краски и ржавчины.
Через несколько минут я едва не уткнулся лбом в стену. Нащупал пальцами место излома, рывком стянул веревки с трубы. Теперь я был практически свободен.
Однако совершать побег со связанными за спиной руками было крайне неудобно.
Сделал пару шагов, почувствовал, как под ногами хрустит стекло. Наклонившись, аккуратно подцепил пальцами кусок и принялся быстрыми, но короткими движениями перерезать веревку.
Минут через шесть получилось. С сухим треском веревка лопнула.
Руки были свободны.
Настроение заметно улучшилось. Теперь у меня появился абсолютно реальный шанс. Из помещения со светом все еще доносились веселые голоса, смех. Отморозки, которых оставили, чтобы меня разговорить, ни о чем не подозревали.
Я нащупал на бетонном полу обломок кирпича, чуть дальше металлический прут. Выход из подвала наверняка имелся только один — в старых домах для каждого подъезда имелся только один вход в подвал, где у жильцов располагались отдельные кладовки.
Идти бесшумно было почти невозможно. Весь пол был усыпан бетонной крошкой, песком, осколками кирпича и другим мусором, скопившимся за многие годы. Наверняка, выход был где-то в той же стороне, что отморозки.
Стоило мне только приблизиться к свету — и только глухой не услышал бы, что в проходе кто-то есть. Поэтому, недолго думая, я снял ботинки, поставил их с краю.
Тихонько подкрался, прислушался. Небольшая комнатка, дверь открыта настежь.
Судя по голосам, там было двое. Слышался звон стаканов, чавканье. Один рассказывал какой-то анекдот, другой смеялся.
— Весело вам, суки?! — подумал я.
В следующее мгновение я резко появился в проходе. Тут же, что было силы, я швырнул обломок кирпича в морду сидящего напротив входа. Он как раз лениво качался на колченогом стуле, с согнувшейся спинкой.
Я только и успел увидеть испуганные глаза.
Попал я точно в цель — что-то глухо хрустнуло. От неожиданности тот, кому прилетело хрюкнул, и перекувырнулся через стул и рухнул в скопление пустых стеклянных банок. Раздался грохот бьющихся банок.
Второй вскочил на ноги, ринулся на меня, но неожиданно запутался в каких-то веревках сваленных в кучу. Все же устояв на ногах, он рывком устремился ко мне, но получил металлическим прутом по рукам. Второй удар я нанес сверху вниз, попав по левому плечу. А когда тот согнулся, напоследок добавил ему удар коленом в челюсть.
Клацнули зубы.
Бесчувственное тело рухнуло на пол. По-видимому, это и был Семен, который ранее глумился надо мной.
Первый, прикрывая ладонями окровавленное лицо продолжал лежать, подвывая. Видать, хорошо ему прилетело.
— Вставай, тварь! — крикнул я.
Тот опустил руки, поглядел на меня. Нос расплющило, перебило переносицу, все было в крови. Но глаза целы — жить будет, правда, на обложку журнала его точно не возьмут.
На вид ему было лет под тридцать пять, может меньше.
С трудом поднявшись, он попятился. Рубашка на плече была в крови, кажется, приземление в банки не прошло даром. Порезался хорошо, вон кровищи сколько.
— К стене отошел! — распорядился я. Сердце бешено стучало, в крови бурлил адреналин.
Тот неуверенно подчинился.
— А теперь говори, кто ты такой и какого хрена вам от меня надо?
Тот молчал.
— Имя!
— Прохор! — пробубнил тот. — Только я ничего не знаю, правда.
— Охотно верю!
Тот что-то залепетал, попытался вытереть сочащуюся кровь. — Нам заплатили по сто рублей, чтобы мы просто…
Он сбился, залепетал что-то.
— Пытали человека? — закончил за него я.
Тот всхлипнул, кивнул.
— Кто были те, что говорили со мной? — задал я второй вопрос. Одновременно увидел, что на импровизированном столике, на котором они развернули свою «поляну», лежал охотничий нож. Еще там были открытые консервные банки, несколько бутылок с пивом. Чья-то купорка — видимо эти гастролеры вскрыли одну из кладовых, попутно воспользовавшись запасами кого-то из жильцов. Вот уроды!
— Я не знаю, — промямлил Прохор. — Старшего зовут Клык. Он из Чехословакии.
— И все? — угрожающе рявкнул я.
— Да, я правду говорю. Правду.
Окон в помещении не было. Поэтому, если запереть тут обоих — лучшее решение. Никуда не денутся.
Именно это я и исполнил. Схватил со столика фонарь и нож, я выскочил из помещения и захлопнул дверь. В ушки, предназначенные для амбарного замка, я сунул свой прут. Согнул ушки, зафиксировав его там.
Теперь отсюда точно никто не выберется. Уроды, мля…
Вернулся, надел свои ботинки.
Буквально чувствовал, что подсохшая под носом и на подбородке кровь стянула кожу. Да и мой внешний вид тоже оставлял желать лучшего.
Посветил по сторонам, неподалеку увидел ведро с водой. Окунул туда голову целиком, умылся. Холодная вода мгновенно взбодрила, хотя я и так не жаловался. Адреналин свое дело сделал как надо.
Рванул вперед по коридору, подсвечивая путь фонариком. Выход отыскал быстро — он оказался заблокированным. Решетчатая металлическая дверь была закрыта — висел замок. К счастью, он не был закрыт, а только лишь накинут сверху.
Распахнув дверь, я выскочил из подвала, поднялся вверх по небольшой лестнице. Быстро осмотрелся. С первого же взгляда стало понятно, что я не в Припяти. Таких старых пятиэтажных домов в городе атомщиков не было.
— Твою мать! Куда они меня притащили? — прорычал я.
Прошел вперед несколько десятков метров, сел на лавочку. Судя по всему, было около трех часов дня. Неподалеку пацаны, лет тринадцати-четырнадцати, играли в футбол потрепанным облезлым мячом.
Я невольно посмотрел на свой трофей. Хороший нож, явно не советского производства. Такой просто так не достать. Скорее всего, от кого-то из тех, кто приходил на мой допрос.
— Эй, пацаны! — громко крикнул я, привлекая их внимание. — Нож охотничий нужен? Могу подарить.
Они прекратили игру, остановились в нерешительности.
Один отделился от компании, подошел ко мне. Смотрел на меня неуверенно, даже со страхом. Ну, еще бы… Я выглядел как натуральный уголовник!
— Держи! — я сунул ему найденный в подвале нож. Затем показал еще и фонарь. — Отдам и его, если кое-что сделаешь.
— А что надо-то?
— Как звать? — как можно более доброжелательно спросил я.
— Захар.
— Захар, сбегай-ка в
