Потихоньку, срок моего пребывания на сто тридцать седьмой заставе подходил к концу. Я не только укрепил границы Российской Империи, но обеспечил всех обитателей заставы защитными и спасающими от жары амулетами, за что все были мне очень и очень благодарны, особенно некоторые представительницы противоположного пола, откровенно предлагавшие легкий флирт с обязательным интимом в финальной стадии. Разумеется, я отказался, ибо портить отношения с их отцами, тем более, мужьями желания не возникает. А еще я обеспечил бесплатной магической энергией целый поселок. Отныне не только военнослужащие имели возможность заполнять Силой магические аккумуляторы своих чародейских девайсов, но и любой желающий из числа их семей и вольнонаемного контингента.
Успехи на поприще предотвращения несанкционированных пересечений границы в районе сто тридцать седьмой заставы были замечены высоким начальством. Майор Овчинников готовился к переводу в Вознесенск Черноморский на приятную штабную должность с повышением в чинах и званиях. Разумеется, офицер прекрасно понимал, кому именно он всем этим обязан. Так что наши с ним взаимоотношения перешли в стадию взаимного уважения. По службе он вообще не лез в мои дела. Ну и я, согласно древним воинским заветам, старался держаться поближе к кухне и светлых очей начальству не мозолить.
За Грань больше не ходил. Все-таки, опасаюсь тех трехметровых металлических чертей. Вдруг до сих пор там шарят в поисках пропавшего амулета. Не, как-нибудь опосля, если, конечно, доведется сюда попасть. А не доведется, и ладно, ништяков в виде внепространственного хранилища, чудесного браслета и самых разных заклинаний я вытащил оттуда богато.
Что касаемо камешка, взятого с погибшего от рук големов дирижопля, я его для начала изучил самым тщательнейшим образом. Ладно, слегка преувеличиваю — всего лишь попытался изучить, но так и не смог разобраться в его структуре. По большому счету, там и разбираться особо не в чем, всего-то зацикленный поток непонятным образом структурированной энергии, даже магической формулы не удалось рассмотреть. Пришлось применить его по назначению, согласно полученной от демона инструкции. Взял в руку перед сном, сжал покрепче и мысленно пожелал употребить себе во благо. Хлоп, на месте камня образовалась пустота. Сразу никаких изменений в себе не почувствовал. Лишь на следующее утро, взглянув на своё внутреннее магическое средоточие, осознал, что его насыщенность увеличилась, иже с ней подросла регенеративная способность моего источника Силы. Прибавка обоих параметров ориентировочно составила процентов пятнадцать — это я уже с помощью имевшегося в моем распоряжении лабораторного оборудования установил. То есть, уровень магистра от артефакторики я уверенно перепрыгнул и на данный момент являюсь фактическим грандмагистром. Ёханый бабай, я так вскоре переплюну самого Савелия Митрофановича Тернового, декана факультета, на котором мне только предстоит начать свое обучение артефакторике. Впрочем, у меня уже имеется опыт утаивания некоторых моих возможностей от весьма и весьма сильных одаренных. Так что, авось, как-нибудь да пронесет.
Всю свою служебную деятельность, кроме некоторых моментов, я тщательным образом документировал, поскольку ректор Блинов при первой же нашей встрече потребует, помимо устного, также письменный отчет. И упаси Господь, если ему в моих действиях что-то не понравится. Впрочем, мне стыдиться нечего. Состояние магической службы на заставе за какие-то пару месяцев приведено к уставному, а это означает, что моему преемнику будет значительно легче тянуть служебную лямку. Теперь, пожалуй, здесь управится даже самый тупой боевик-стихийник. Так что, подавайте-ка мне на замену очередного нерадивого капитана Коловратова!
Какой-либо реакции с противоположной стороны границы на загадочное (только не для меня) исчезновение капитана Золтона Месароша не случилось. Допускаю, что пропажа близкого родственника эрцгерцога обсуждалась и обсуждается на уровне министерств иностранных дел и центральных органов внешних разведок, но мне об этом ничего неизвестно. Ну и ладно, не знаю и знать не желаю — крепче спится по ночам, особенно после горячего секса с Ольгой Васильевной. Это я её специально называю по имени и отчеству, чтобы ненароком не проколоться перед сослуживцами, назвав Оленькой, ибо для всех мы с ней абсолютно чужие люди. Да и какая связь возможна между шестнадцатилетним пацаном и солидной тридцатилетней дамой. А вот и возможно, но кому-либо знать об этом не обязательно. Так-то.
В положенный срок на заставу прибыл мой сменщик бравый старший лейтенант и младший магистр на этот раз (О чудо!) от артефакторики.
Меня представил начальник заставы. Старлей обозначился сам:
— Александр Родионович Скоробогатов, — чем вызвал у меня бурный приток самых положительных эмоций, коих было бы еще больше, окажись он жутко грассирующим Бородачом. Впрочем, мою реакцию, магик расценил как радость, связанную со скорой возможностью покинуть эти гнилые места и ничуть не был удивлен, поскольку самому не очень-то хотелось оказаться в здешней тьмутаракании.
Пообщались. Чин по чину представил ему по описи лабораторное оборудование, расходные материалы, а также всю литературу. Содержимое книг и научных журналов уже давно покоилось на полках моей абсолютной памяти, так что нужды забирать отсюда что-то из не принадлежавшего мне имущества у меня не было. Также, передал административные права на управление установленным вокруг Прорвы сторожевым периметром, и магический ключ-допуск к системе реперов, обеспечивающих циркуляцию манопотоков, питающих охранную систему границы и зарядные устройства. В заключение вручил Александру Родионовичу свой зачарованный карабин с изрядным количеством магических патронов к нему. Благо, тащиться вдоль всего охраняемого участка границы нам не пришлось, да и не за чем. Старлей оказался мужиком понятливым и грамотным в пределах своей чародейской комперетции и подписал все необходимые бумаги без излишней щепетильности.
Худо-бедно с передачей подотчётного мне имущества управились за день. Осталось лишь получить в канцелярии подписанные и заверенные соответствующими печатями и подписями документы, свидетельствующие о том, что лейтенант Зубов Владимир Прохорович дурака не валял, а честно отбывал положенные два месяца на сто тридцать седьмой пограничной заставе и по окончании этого срока имеет право отбыть в заслуженный отпуск на малую родину до начала третьего учебного семестра.
Также я не забыл и механиков. Подогнал им мотоцикл, которым попользовался лишь самую малость, зато полностью перебрал, заменил сомнительные детали, еще и магией немного подшаманил, получилась классная тачка, получше многих новых заграничных. Оформили должным образом купчую. Парни были рады, мне кажется, до конца не верили в бескорыстную щедрость офицера Мажеского корпуса. Предлагали, как положено, обмыть сделку, но вежливо я отказался.
С Ольгой Васильевной простились горячо и страстно. Ночи нам вполне хватило, чтобы досуха выжать друг друга во всех планах: физическом и магическом.
Провожали меня без особой помпы. Отходную для офицеров-сослуживцев я не устраивал, поскольку так и не сошелся близко с кем-либо из комсотава заставы. Причиной тому, скорее всего, мой юный возраст и нежелание таскаться по вечерам в офицерское собрание Лишь майор Овчинников на прощание крепко по-отечески меня обнял и на русский манер трижды поцеловал, слава Богу в щеки. Пожелал удачи и лично усадил в кабину отбывающего в Вознесенск Черноморский армейского грузовика.
Пара часов уже знакомого мне бездорожья и еще полтора часа по ухоженному тракту и я въезжаю в славный город на Черном море, который два месяца назад прославил в словах и музыке песни, льющейся в настоящий момент практически из каждого окна. Эвон духовой оркестр в парке под крытой на случай дождя летней сценой бойко так выдувает «У черного моря», да еще с замысловатыми импровизациями. Тут же народ кружится в танце. Приятно, чёрт побери!
