— Налее-во! На полигон — бегом марш!
Ту же команду продублировал Призрак, в отличие от своего дружка, командовавшего спокойно, но его тихий и намеренно тягучий голос штурмовики слышали прекрасно.
Двор, выложенный речным камнем, вздрогнул от топота ног. Пятьдесят человек, из которых больше половины — новички, бодро помчались к распахнутой калитке, ведущей на Пустошь. Я не стал окликать Гуся, чтобы вставить ему фитиль в одно место. Позже поговорю, наедине. Негоже ронять авторитет командира перед подчинёнными.
Быстро размявшись, я в одних подштанниках спустился вниз. Стесняться мне некого. Женщин в доме нет, ругать за такие вольности никто не будет. Зато теперь появился самый настоящий денщик из новеньких. Молодой парнишка, безотцовщина, еще семнадцати не исполнилось. Привел его Викар и чуть ли не слезно попросил позаботиться о нем. Мать тяжело болеет, того гляди и богу душу отдаст. А тут и Михель потребовал, чтобы я обзавелся слугой. Негоже командору без помощников. Я долго отпирался, потому что не хотел отдаляться от своих штурмовиков. Но дон Ансело и Аттикус вразумили меня, сумев доказать, что наличие слуги нисколько не запятнает мою честно заработанную репутацию. И решение насчет Тью пришло сразу же. Я обрисовал пареньку его обязанности и пообещал учить его как штурмовиков, но по личной методике. Что такое «личная методика» Тью не понял, но восторженно смотрел на меня своими глубокими синими глазами, что никак не вязалось с его простоватым крестьянским лицом. Жесткие соломенные волосы торчали на голове подобно ежиным иголкам, отчего я мгновенно пришел в негодование. И через десять минут отрядный брадобрей начисто снес всю растительность. Тью особо не переживал. Он с удовольствием разглаживал новую парусиновую куртку, затянутую потертым стареньким поясом, который ему любезно отдал Рич, то и дело косился на сапоги, еще не веря, что одежда теперь его личная. А ведь пришел в одном дранье.
— Командор, я кашу принес! — встретил меня возгласом Тью, накрывая стол для завтрака. — А еще хлеб, сыр и свежие овощи!
Такой он у меня, простецкий парень из Акаписа. Зато теперь он выглядит как настоящий боец кондотты. За поясом торчит двуствольный пистолет, на другом боку — палаш, на обритой башке черная косынка. Это уже влияние Рича, сам так же ходит, пугает горожан, которые его не знают, своим видом.
— Воду приготовил? — спросил я, выходя на крыльцо. Голые ступни ощутили приятное тепло нагретого утренним солнцем камня.
— Так точно! — деловито ответил Тью и кивнул в сторону двух кожаных ведер для омовения.
— Ну ладно, — я хлопнул ладонью по мориону, висевшему на груди, и перемахнул через высокие перила. Приземлился в нескольких шагах от ведер. Взял одно из них и опрокинул на себя, оглушительно крякнув. Не глядя протянул руку, в которую денщик тут же вложил полотенце. Я растерся жесткой тканью до покраснения кожи и потопал в дом.
— Доклад, — потребовал от парня, идущего следом.
— Сержанты Гусь и Призрак увели людей на занятия. Капитан дон Ансело вместе с советником Аттикусом уехали в Акапис по каким-то делам, не смог выяснить, — деловито произнес Тью мне в спину. — Рич еще не появлялся. Наверное, от чародейки не может отлипнуть с ночи.
— Цыц, мальчишка! — я застыл на ступенях, ведущих наверх, и обернулся. Мой палец уперся в нос денщика. — Держи своё мнение при себе, когда дело касается любовных отношений других людей. Иначе горько пожалеешь.
— Понял, командор! — простецки произнес Тью, хлопая глазами. — Никогда больше!
— Молодец, — похвалил я. — Пойду переоденусь, а ты пока пол подотри. Наследил я здесь. Сам-то поел?
— Да, на кухне.
— Ну, ладно, работай.
В спальне я сменил мокрые подштанники на сухие, надел штаны и рубашку, сунул ноги в начищенные сапоги (теперь голова не болела по поводу содержания гардероба в порядке и чистоте), перед зеркалом опоясался ремнем, на котором в специальных петлях висели «Уничтожитель» и «Громовержец». Да-да, я придумал название для второго пистолета. «Рука Смерти» — слишком пафосно для огнестрельного оружия и не дает всей полноты ощущений, для чего сделана эта вещь. Ведь «руку смерти» можно отнести к чему угодно: к мечу, стреле, выпущенной из арбалета или лука, ядру, наконец. Я заметил одну странность. «Рука» давала оглушительный выстрел, после чего в ушах долго звенело. Не знаю, с чем это связано; возможно, с какими-то конструктивными особенностями или качеством металла. Так что в один из вечеров после очередной стрельбы по мишеням, пришла мысль, которая и воплотилась в название.
Кстати, «Уничтожитель» бил куда мягче, но шуму создавал не хуже своего собрата.
Переодевшись и причесав еще не высохшие волосы, я спустился в столовую, где для меня уже был готов простой завтрак. Питался из общего котла, как и прежде. Дон Ансело начал зудеть, чтобы я нанял прислугу следить за чистотой в доме. Пару хорошеньких горничных и повара для начала. Ага, намек на некие обстоятельства. Дескать, штурмовики два-три раза в неделю ходят в Акапис для снятия дефицита общения с женским полом, а командор ведет строгую жизнь монаха. Так нельзя. Когда еще леди Тира войдет в дом хозяйкой. К тому времени мужской стручок усохнет без дела. Умел Михель поднять настроение, за то и уважаю его.
Сытная пшенная каша с кусками мяса в жестяной миске еще парила, поэтому с удовольствием поел, заедая хлебом и пахучим козьим сыром. Налил из запотевшего кувшина молока в кружку, вспоминая, как Озава накладывала плетения на посуду. Хорошая вещь, не хуже ледника действует.
Я нахмурился. Чародейку нужно вводить в состав отряда. Пусть и слабенькая в плане целительства, но своими зельями и умением штопать раны пригодится. А неодарённого лекаря найду в Акаписе. Уже есть несколько кандидатов, дон Ансело к ним присматривается. Будут вдвоем в лазарете служить. Проблема в одном: девушка опасается вступать в отряд, памятуя о мести Рэйджа Котрила. Как будто она уже не предала его! Надо напомнить Ричу, чтобы давил на нее, не давая ни единого шанса соскочить. Без нашей защиты девке хана придет, и мой товарищ сам понимал эту истину.
Поев, я вышел на крыльцо и суровым взглядом окинул свое хозяйство. Возле ворот несли службу двое бойцов; заметив меня, сразу же встрепенулись, чтобы показать свое рвение. Я усмехнулся и направился в сторону казарм. Артельщики Викара закончили с крышей и окнами второго корпуса, осталось только возвести двухъярусные нары. Старшина еще вчера уверял меня, что им хватит трех-четырех дней, и можно принимать работу.
Над навесом кухни дымила печь, там крутился кашевар и что-то выговаривал своему помощнику, рубившему дрова. Этих людей я нанимал среди мирян, и едва отбился от желающих кормить штурмовиков. Видно, молва о щедром господине пошла в Акаписе нешуточная, а я ведь никому не обещал хорошее жалование. Десять рандов[1] в неделю, не больше. И тем не менее, охотников пойти в услужение хватало. Поэтому и не торопился нанимать кухарку в дом, горничных, конюшего и прочих, без чьих услуг обойтись тяжело. А вот кузнец не помешает, как и лекарь. Впрочем, Аттикус землю носом роет, обещал найти и того, и другого.
— Командор, мы будем сегодня заниматься? — вынырнул откуда-то Тью. — Солнце уже высокого.
— А ты как думал? Я же тебя не кашу мне носить взял, — я усмехнулся, увидев, как вспыхнуло от радости круглое лицо паренька. — Пошли за ворота, там есть полянка симпатичная.
— Может, на полигон?
— Нет, — возразил категорически. — Во-первых, ты еще не освоил первичные навыки штурмовика. Во-вторых, на нас будут пялиться бойцы, отвлекаться от службы. А мне это не нравится.
— А стража на воротах? — подколол меня Тью.
— Этим можно. Их всего двое, они на карауле. Заодно и поучатся.
Побеждать врага можно даже булыжником, если он вовремя попадется под руку. Но зачем нам камень, если есть холодное и огнестрельное оружие? Именно с овладения кортиком я и начал потихоньку обучать денщика. Сначала Тью захотел сразу же освоить палаш. Пожав плечами, я не стал его отговаривать, а просто попросил принести из дома клинок.
