— Люютц! Большое спасибо, что пришел за мной!
— Ч… чегоо?!
В момент, когда я увидела Лютца, ожидавшего меня вне территории храма, я наполнилась неописуемым чувством облегчения. Охваченная эмоциями, я прыгнула на него, крепко обняв, передавая всю свою благодарность. Он немного пошатнулся, но устоял на ногах. Когда же я прижала свою голову к его плечу, Лютц вздохнул.
— Ты опять что-то натворила?
— …Мне кажется, что да. Хотя я и понятия не имею, что же я сделала, но думаю, что я подорвала пороховую бочку под собой самым захватывающим способом.
Он похлопал меня по голове, затем улыбнулся.
— Мастер Бенно уже ждет тебя, у него была та улыбка, от вида которой кажется будто вены на его лбу вот-вот лопнут.
— Ах?…А можно я просто пойду домой? Я уже так устала.
— Он сказал мне привести тебя, даже если мне придется тащить тебя за шиворот. У твоего лица цвет все еще выглядит не так плохо, так что с тобой будет все хорошо.
— Ааааххххх…
Поход в храм уже и так меня измотал, а теперь еще все указывало на то, что Бенно собирается прочитать мне нравоучения. Я доверяла Лютцу, как своему верному союзнику, но сейчас я почувствовала себя преданной.
Чувствуя себя теленком, которого ведут обратно в загон, меня привели в магазин Бенно. Казалось, что он уже поджидал меня, так как меня немедленно отправили в его кабинет. Мне сказали сидеть в том же кресле, как и обычно. Напротив меня сидел сам Бенно. Позади него стоял Марк. Лютц, вместо того, чтобы сесть рядом со мной, сидел рядом с Бенно.
— Прошло всего мгновение, не правда ли, Мэйн?
— …Д-да.
— Итак, у меня накопилась гора вещей, которую я хочу высказать тебе…
Я уже приготовилась. Похоже, что будет очень долгий разговор. Бенно сделал долгий, медленный вдох, затем открыл рот, чтобы заговорить.
— Прежде чем я начну, у меня есть сообщение от Коринны. Она сказала, что хотела бы увидеть платье и заколку, которые ты надела на церемонию крещения. Это был очень уникальный наряд. Очень привлекательный! О чем ты только думала, надев что-то подобное?
— Это были обноски Тори, мы просто их изменили. Он нам ничего не стоил. Я не особо против показать его ей, но я не знаю, что моя мама, сделавшая наряд для меня, думает об этом, не против ли она его показать. Так что мне придется спросить у нее.
— Понимаю, — с легкостью согласился он. — Но все же, пожалуйста, сделайте это.
Он сложил руки на столе перед собой, слегка наклонившись вперед, смотря прямо на меня.
— А как насчет того, чтобы просто рассказать мне все? Я должен решить, что с тобой делать, но только после того, как услышу о том, что же случилось в храме.
— А? Разве Лютц вам не сказал?
Прошло же несколько дней с церемонии крещения. Я думала, что он давно уже расспросил Лютца об этом, но, похоже, что он ничего не знает.
— Информация из вторых рук всегда искажается. А если у меня есть шанс спросить сам первоисточник, то зачем же мне спрашивать Лютца? Кроме того, всегда есть вероятность, что т что-то все еще скрываешь.
Он посмотрел на меня, как дикий зверь, смотрящий на свою добычу, и у меня встал ком в горле. Похоже, он будет пытать меня безжалостно.
— …С чего же мне начать?
— С момента твоего падения во время церемонии. Расскажи мне все, что произошло после того, как вы с Лютцем разошлись, и ничего не утаивай.
Я рассказала ему как упала в обморок, заблудилась в поисках туалета и случайно оказалась в месте только для дворян. Когда же я стала рассказывать ему о встрече со жрицей и увиденной мной библиотеки, его глаза расширились от изумления.
— Библиотека? Я не думал, что в храме есть что-то подобное…
— Вы не знали, мистер Бенно?
— Бесцельное блуждание в области дворян — чрезвычайно опасное занятие, которое обычные люди не делают. Задумайся о своей собственной глупости. Что бы ты делала, подвергнув себя такой опасности?
— Угх…
Все было правдой, в такое место обычные люди не приходят и не уходят, поэтому, посмотрев на эту ситуацию глазами Бенно, я поняла, что он был абсолютно прав. Конечно же, благодаря тому, что я заблудилась, я смогла найти библиотеку, поэтому все для меня сложилось хорошо.
— Жрица сказала мне, что только люди, связанные с храмом, могут войти в ту библиотеку, поэтому я подумала, что должна непременно стать жрицей как можно быстрее, поэтому я тут же пошла к главе храма, чтобы спросить у него про это.
— Хоть изредка думай своей проклятой головой! Ты бездумная маленькая девочка!
— Ой, больно же! Больно жее!
Бенно наклонился вперед и стал тянуть меня за обе щеки. И Марк, и Лютц, похоже, подумали, что это вполне разумное решение, и ни один из них не пошевелил и пальцем, чтобы хоть как-то помочь мне. Я потерла свое ноющее лицо, Бенно же, выглядя недовольным, заставил меня рассказывать дальше.
— А потом? У тебя уже есть разрешение?
— Он сказал мне, что, если я получу одобрение родителей и сделаю пожертвование храму, то он позволит мне стать жрицей.
— Пожертвование? И ты сделала его?
Он резко нахмурился, став выглядеть очень сурово. Я могу уже сказать, что он обеспокоен тем, что я так легкомысленно сделала пожертвование, не получив сначала разрешения на обучение. Чтобы успокоить его, я гордо раздула грудь и ответила ему.
— Нет, сэр, еще нет. Основываясь на приблизительной оценке стоимости книг и суммы денег, которые у меня сейчас имеются, я рассчитала плату за использование той библиотеки. Я сказала им, что могу пожертвовать вплоть до одной большой золотой монеты, но на этом все; я еще не сделала никакого пожертвования. Я не такая идиотка, которая отдала бы свои деньги, не зная наверняка, что действительно сможет присоединиться к храму!
Я планировала успокоить его, но Бенно, за которым вскоре последовали и Марк, и Лютц, болезненно посмотрели на меня, как будто у них у всех внезапно появилась сильная головная боль, а затем Бенно опустил плечи.
— Мне не нужно лишний раз напоминать тебе, какой же ты колоссальный простофиля, когда дело доходит до денег.
— Но благодаря этому они относились ко мне очень хорошо…
— Ну еще бы!
Я подумала, что это большие деньги, но кажется, что такая сумма денег, которую я предложила, ошеломляюще огромна даже для крупного торговца.
— Потом же, когда я пришла домой и поговорила со своими родителями, они сказали, что специальность священника или жрицы — работа исключительно для сирот, и они очень разозлились и запретили мне.
— Ну, они все же правы, разве нет?
— Главный священник сказал, что там обучаются и знатные дети.
Я наклонила голову, не совсем понимая, почему же мой отец так разозлился. Бенно грубо почесал себе голову, затем принялся объяснять мне кое-что о духовенстве.
— Ты же заметила, что духовенство носило сине-серые одежды, верно?
— Заметила.
— Те, кто одет в голубые одежды — дворяне, те, кто носит серые — сироты. Серые жрецы и жрицы фактически являются рабами, работающими в храме, не получая заработной платы и служа в качестве слуг и помощников синих.
— А?!
Я думал, что такая разница в цветовой гамме была лишь из-за ученичества или простой формальности. Я даже и не подумала, что будет настолько большое различие.
— Если бы ты, не дворянка, присоединилась бы к духовенству, то стала бы сестрой в сером. Конечно же, ты будешь навеки отрезана от своих родителей.
Я шумно сглотнула. Теперь я поняла, почему мой отец был так взволнован. Дело не только в том, что это работа, на которую я совершенно не способна, то конечно же, моему любящему отцу было бы противно только от одной мысли о моем присоединении к храму.
— Итак, Лютц рассказал мне, что ты ходила в храм сегодня, чтобы отклонить их предложение, но действительно ли ты это сделала?
— …Эмм, там я как-то упомянула, что у меня пожиратель, и они притащили какую-то золотую чашу, которую держала одна из каменных статуй в зале поклонения, а затем, как только я прикоснулась к ней, она засияла, после чего они дали мне письменное приглашение для моих родителей.
