Он не стал настаивать, просил держать его в курсе событий. План операции был разработан подробный – фотоснимки лагеря имелись достаточно подробные.
Флотилия из двадцати самоходных барж, четырех катамаранов и девяти лодок шла к Новосибирску двое суток – скорость у барж была десять километров в час, ночью отдыхали на берегу. Загодя запустили дронов и получили свежую картинку – лагерь занимал почти весь северный берег устья реки Бердь, начинался в районе современного моста через реку. Там же был брод через Бердь, по которому перемещался караван с пленниками.
- Самое время ударить – решил Леонид. Он отдал по рации приказ о выборочном огне из автоматов и пулеметов для уничтожения охраны конвоя. Ширина реки на броде была примерно триста метров, катамараны подошли к броду на дистанцию триста метров и открыли огонь короткими очередями по всадникам. Те начали отстреливаться из луков, но силы были явно не их пользу и остатки монголов ретировались на берег, оставив рабов на броде. На берег реки высыпало около тысячи всадников и они открыли шквальный огонь по лодкам – пришлось быстро уйти подальше, поскольку стрелы утыкали защищенные борта лодок, и только натянутая на них мелкоячеистая сетка-рабица спасла их от пробития. Катамараны открыли массированный огонь по всадникам на берегу, пули из ПКМ собирали обильную жатву. К катамаранам присоединились три баржи, ведя огонь из пулеметов, гранатометы решили оставить на потом. Прошло четверть часа боя, за это время рабы выбрались назад, на северный берег реки Бердь, освобождаясь от пут. На южном берегу образовался вал трупов лошадей и всадников, остатки всадников оставили попытки попасть в лодки из луков и отошли от берега вглубь суши. Леонид дал команду открыть огонь из АГС-17, прицеливание шло через камеры дронов. Началась суета вокруг шатра предводителя – Леонид отдал команду накрыть из минометов ставку командования монголов. Раздались хлопки минометных выстрелов, местность вокруг шатра вспухла от взрывов осколочных мин. Несколько мин попали в шатер, разнеся его в клочья. Лошади, испуганные взрывами метались по лагерю, внося дополнительную панику. Монголы начали разбегаться кто куда, небольшой отряд всадников двинулся по дороге на Барнаул. Леонид приказал накрыть его из минометов. Отстреляв десяток мин на предельной дальности, минометы ополовинили и так небольшой отряд. Баржи легко перешли через брод и двинулись вдоль южного берега Берди, обстреливая из минометов группы всадников. Выскакивающих на берег всадников они встречали огнем из пулеметов.
- Пора запускать агитатора – решил Леонид, приказал по рации прекратить огонь и запустить агитационный дрон с мощными громкоговорителями. Через них он стал транслировать обращение к монголам, зачитанное пленным Зулусом:
- Сдавайтесь в плен, бросайте оружие и становитесь на колени с поднятыми руками, в этом случае воины князя Валерия Ивановича оставят вас в живых.
Монголы, оставшиеся в живых, в основном лежали, закрыв голову руками. Они стали подниматься с поднятыми руками. Леонид отдал команду Зулусу – тот ее передал через дрон – идти к реке, садиться на лодки. Цепочка монголов потянулась к реке, к берегу пришвартовались две баржи для их приема. Три баржи, прошедшие брод, высадили десант, одеты бойцы были в комплекты защиты «Ратник», напоминали в них инопланетян. Два отделения бойцов, среди которых был Ахат, сын Акима, старосты Самуськов, двигались к лагерю монголов. Бойцы вышли к лагерю, в котором монголы держали рабов. Ахат обратился к ним, сообщил, что они свободны и могут идти на все четыре стороны. Кому некуда идти он пригласил в свое селение в Самусь, под защиту князя Валерия Ивановича – это его воины разбили монголов. Народ потянулся к баржам, там их встречали мужчины из Самуськов, специально поехавшие за этим. Они размещали бывших рабов на лавках, поили и кормили их – на корме баржи стояла полевая кухня с мясной похлебкой из перловки. Погода стояла теплая – плюс двадцать пять градусов, поэтому дополнительной одежды не требовалось, хотя Леонид прихватил несколько сотен одеял. Было много детей, они явно голодали до этого – видя это повар перегрузил готовое блюдо в термосы, и вновь раскочегарил печку полевой кухни. Пока ожидали остальных, по предложению самусьцев, освобожденные начали приводить себя в порядок тут же на речке – им выдали мыло, вафельные полотенца. Три бойца остались охранять освобожденных, остальные бойцы пошли собирать пленных монголов. Их набралось больше, чем рассчитывали – примерно полторы тысячи. Ими загрузили одиннадцать барж, которые сразу тронулись к Самуськам. Раненных собрали на двенадцатой барже, за ними ухаживали мужчины и женщины из Самуськов, взятых с собой для этой цели. Тяжелораненых монголов добивали свои же – прерывали их мучения. Собрав трофеи караван тронулся в обратный путь. Три дня караван шел к Самуськам, за это время три десятка раненых скончались – их трупы тут же, без церемоний, сбрасывали в реку. К приходу каравана Аким с односельчанами приготовили для освобожденных рабов приюты - навесы, под которыми можно было переночевать, подготовили сено для лежанок. Баржи пришвартовались, в первую очередь на берег сошли освобожденные рабы, их развели по приютам, потом начали решать вопрос с пленниками. В Томске уже ждали горы картошки и мешки с крупами для кормежки пленных и освобожденных – за ними сразу отправились катамараны. Полевые кухни работали не переставая, обеспечивая горячим питанием выросшее население Самуськов.
За оставшимися лошадьми отправили две баржи с людьми Акима – лошадей-то было свыше двух тысяч, их надо было перегнать в Самусь. Аким ходил, подбоченясь – еще бы, население селения многократно выросло – не то, что было раньше. Полным ходом шло строительство бараков для новых поселенцев и пленных, для которых бараки строились в отдалении от поселка. До осени их должны были закончить – пилорама работала весь световой день, на ней работали мужики Акима. Он взял себе десяток рабов из пленных и обучал их премудростям работы на лесопилке, которые сам освоил достаточно хорошо.
Миронов подвел итоги военной компании весны 1230 года на Руси.
- Итого, у нас имеется тысяча семьсот тридцать военнопленных-рабов, которые мы можем использовать по своему усмотрению – докладывал Леонид в начале июня. – Тех рабов, которые разобрали сельчане, мы можем им продать, а можем и забрать себе – они нам принадлежат по всем законам. Затраты на эту компанию составили тридцать два миллиона российских рублей – это на технику в том числе.
- Леонид, вы трофеи-то почему
