Спина моя опустилась, руки стали локтями опираться о колени, а голова моя поникла вниз, смотря в покрытую мелкой галькой землю, — В чем смысл нашего существования? Звучит глупо, но что еще думать? Я буквально ощущаю бессилие…
В ответ на мое нерадостное слово слышалась лишь пустота молчания.
— Я даже не могу найти смысл жизни. Это нормально, что я буквально каждый день задумываюсь о том, чтобы завалить себя камнями в тоннеле или заставить стражника выстрелить в меня?! — уже практически на крик стал переходить я, не в силах контролировать свои эмоции, пока мои руки непроизвольно тряслись от нервов, — Я не понимаю зачем мне жить, если я буквально чертов средневековый раб!
У каждого бывают минуты слабости. И для меня эта минута шла прямо сейчас. Мысли запутались, мозг отказывался думать, лишь глаза стали наливаться слезами, вместе с болезненно-давящим чувством в груди, что медленно нарастало, хоть я и пытался сопротивляться ему.
* * *
Не знаю, сколько секунд, минут или часов я так просидел. Чувство времени расплылось, более не воспринимаемое.
— Не отчаивайся ты так. Не цепляйся за прошлое, каким бы оно ни было. Тоска по дому ничего не даст, тебе следует двигаться вперед. Разве в этом мире нет кого-то или чего-то, что ты желаешь увидеть? Стремись к этому, ведь иначе ты сожрешь сам себя в бесконечном цикле тоски и печали, — не успел я как следует подумать, как оказался обнят сзади. Теплые и нежные эльфийские руки обвили мои руки, замыкаясь на груди. Её запах приятно щекотал нос, хоть мы оба были с ног до головы в пыли и поту. Небольшие эльфийские груди нежно прижимались к моей спине сквозь две грубых холщовых рубахи, что нельзя было никак игнорировать. Однако, мне было не до этого, из-за чего все чувства, кроме слуха, оказались на задворках сознания.
— Тебе плохо, как и всем нам. Не сдавайся, борись, иди к своей цели. Мы вдвоем тебя поддержим на твоем пути, как и ты поддержишь нас однажды. Главное не сдаваться, и у тебя все получится. Ты придешь к своей цели, увидишься с тем, с кем желаешь увидеться, — услышал я уверенный голос Зои, до этого никогда не слышимый в таком тоне и с такой силой, — Главное — найди себе цель, ради которой стоит продолжать жить. Не отчаивайся в том, чего ты еще не знаешь. Ты же не знаешь, мертв ли тот человек, так не думай, что он мертв. Он жив, и ты это знаешь, не давай отчаянию заполнить тебя. Звучит просто, глупо и наивно, но, Алекс, попробуй. Я всегда готова помочь тебе на твоем пути, уверена, что и Денис не откажется, хоть я и мало его знаю. Живи дальше не для того, чтобы работать, а ради того, что тебе действительно дорого, — её голос под конец монолога становился все тише, в то время как хватка становилась все сильнее и сильнее, словно она не хотела отпускать меня, чтобы я не совершил какую глупость.
Но, если так подумать, разве она не права? Разве я не хочу найти единственного дорогого мне человека в этом мире, хоть он и находится неизвестно где? Поверить не могу, что Родион так легко умрет. Он слишком живуч, я знаю, что он и не такое переживет. В моей ситуации он бы молча долбил камень кайлом, после чего всадил бы эту кирку в Жирного при побеге спустя пару месяцев. Нет, так просто он не сдастся, я в него верю.
* * *
Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, мне нужно было выговориться или что-то подобное.
Зоя тем временем стала отпускать меня. Я же только сейчас обратил внимание на то, что на земле осталось несколько влажных следов. Быстренько стерев их кожаным ботинком с мягкой подошвой, я резво поднялся.
— …Спасибо… Это много для меня значит… Пожалуй, лучше вернуться к работе. Давай помогу, — с этими словами протянул я руку, чтобы помочь ей подняться. Вновь почувствовав её мягкие ладони, немного огрубевшие за последние недели, я отпустил её и направился в другой конец тоннеля, чувствуя некоторое смущение, которое я неуклюже попытался скрыть.
* * *
— Хм… — раздался чрезвычайно тихий звук хмыканья от мужчины, стоявшего за поворотом тоннеля, когда тот закончил слушать двоих. Понимая, что ему пора, он стал быстро, но при этом тихо и осторожно уходить подальше. Спустя несколько секунд о его нахождении на этом месте говорила лишь пыль, собравшаяся в растертые следы.
[Родион]
Как же неприятно все-таки. Никак не привыкну к этому жжению, которое во время эволюции даже немного сильнее. Ну или же это проделки моего воспаленного мозга, кто знает.
Намного важнее то, что я действительно стал выглядеть как крысолюд. Достаточно длинные руки, возможность ходить на двух ногах и более человекоподобная голова за счет длинной шеи. Конечно, эстетика последнее, что меня волнует на данном этапе, но быть уродом лишь на 95 % приятно.
Попытавшись не просто встать, а ещё и походить, я был неприятно удивлен. Видимо, слишком сильные отклонения от первоначального вида не позволяют управлять телом инстинктивно. Это что, получается, мне придется заново учиться ходить? Потому что такими ногами я могу управлять лишь сконцентрировавшись. М-да. Ну, хоть держать равновесие получается. Все же двадцатидвухлетний опыт бытия человеком пригодился.
Как же хочется есть… Намного сильнее, чем после любой мутации. И, как на зло, тушки совсем плохо себя ощущают. Был бы я человеком, то ни в коем случае не стал даже притрагиваться к ним. К сожалению, в этом мире выбор мне не предоставили, так что придется дерзать.
Попытавшись по привычки подойти к тушке я… упал. Повезло, что от травмы лица меня защитили своевременно выставленные руки. Я действительно инвалид…
Ух… Кажется, следующие недели будут непростыми…
* * *
Ладно, я погорячился с неделями. Но как же сложно было первые несколько дней… Не передать словами. И сложно было не потому, что я двигался словно столетний дед, а из-за еды. Так как я банально не мог никуда выйти в таком состоянии, приходилось доедать остатки, которые изрядно так прогнили. Вкус был ужасен, запах тоже, но я хотя бы не словил отравление. И убедился, что есть я могу буквально что угодно, пока это теоретически съедобно. Да, следует искать плюсы по жизни, иначе так и до «завершения карьеры» недалеко.
Благо, этот ужасный во всех смыслах период успешно пройден, и я научился
