Роковой стилет обреченности
Ранг: легендарный
Физатака: +3
Свойство: компенсирует разницу в уровнях, если уровень обладателя стилета ниже уровня соперника
Вид: короткие клинки
Требования: нет
Если бы я не находился под действием сладких чар Маури, тут же, наверное, сдох бы от зависти. Вот это артефакт, мне бы такой! Я неохотно положил его на место.
Скрипнула дверь, и появилась Райна, в одной руке она несла ведро, в другой держала губку и небольшую синюю коробочку.
— Идем, — мягко сказала жрица, и мы снова вернулись в комнату, где стояла статуя. — Райна, объясни молодому человеку, что нужно делать.
Белокурая служанка улыбнулась и поставила ведро рядом с изваянием. Я внимательно взглянул на него — молодой бог, державший обеими руками кувшин, смотрел на меня незрячими глазами, и под этим взглядом что-то смутное шевельнулось в моей душе.
— Гермес?
Я обернулся, и Райна протянула мне губку и коробочку.
— В этой шкатулке специальный порошок, — пояснила она. — Натирайте им статую до блеска, только аккуратнее, не разведите здесь грязь на всю комнату.
Она сунула мне в руки все необходимое и ушла.
Поискав глазами Маури, я понял, что ее рядом нет. Мир сразу опустел, стал скучным и серым. Я тяжело вздохнул и принялся за дело.
Время шло, а я все не мог отделаться от ее образа. В ушах звучал глубокий мягкий голос, перед мысленным взором маячило неповторимое лицо, и даже запах ее духов, казалось, витал вокруг меня. Я сам себя не узнавал. И, натирая Тиндея, не переставал думать, как подкатить к жрице. Мысленно перебирал свои обычные приемы, но не видел ни одного подходящего. В голову лезла одна ерунда. Нет, чтобы соблазнить такую королеву, нужно что-то значимое. Это вам не какая-то студенточка, на фигню не поведется.
Постепенно опускались сумерки, свет из окон стал сине-сиреневым. Из сеней вошла Райна и поставила рядом со мной канделябр с горящими свечами. Стало намного светлее, и я снова принялся за работу. Трудился как сумасшедший, надеясь заслужить похвалу Маури. И мне это удалось: часа через два она выплыла из будуара, посмотрела на скульптуру и с легкой улыбкой сказала:
— У тебя неплохо получается, милый Гермес.
Мое сердце подозрительно стукнуло, я даже шагнул к ней, но она остановила меня легким движением руки.
— Твоя комната вон там, — жрица указала на дверь в противоположной от будуара стене. — Отдохни, поешь, сейчас Райна принесет тебе ужин.
И ушла в сени, а я еще несколько минут смотрел ей вслед, окутанный томящим соблазном. Как же хороша!
Справившись с дыханием и прочими признаками желания, я бросил недочищенную статую и направился в комнату, которую Маури назвала моей. У стены размещалась низкая походная кровать, в углу стоял стол с табуреткой, на нем горела свеча. Не успел я угнездиться, как вошла служанка и поставила передо мной ужин: тушеное мясо с картошкой, кринку молока, небольшой пирожок и пару яблок.
Я схомячил горячее, а яблоки закинул в мешок, на дне которого лежала одинокая Синяя жемчужина. Доставать ее не решился, в любой момент могла войти Райна. Вместо этого встал и подошел к окну.
На улице уже стемнело. Прямо перед собой я увидел высокий плетень, ограждающий наш временный лагерь. Чуть в стороне горел факел. Наступала моя первая ночь на «большой земле».
Интересно, Арсений вообще думает меня вытаскивать? И как он объяснил мое отсутствие родителям? В его умении заболтать отца и особенно мать я не сомневался. Наверняка впарил им какую-нибудь хрень про перевоспитание, про умение зарабатывать на хлеб своим трудом. Ничего, вернусь — сочтемся.
А пока я здесь, нужно как-то приспосабливаться. Самое простое — продать жемчужину. На эти деньги я оденусь, куплю оружие, сниму в Мергусе комнату. И начну ходить на охоту: надо ведь как-то качаться. Хотя в Мидкоре вполне можно было обойтись без этого — характеристики росли от разнообразных действий, в том числе ходьбы, прыжков и тому подобного. Но такой тип прокачки окажется односторонним: увеличится здоровье, выносливость. Но ни боевых навыков, ни хитрости не прибавится.
Было бы здорово, конечно, остаться с Маури. Вот только чем ее зацепить...
Решив поразмыслить об этом на свежем воздухе, я вышел из дома. Большинство торговцев уже свернули лотки, теперь их место занимали шатры, освещенные неверным светом факелов. Кое-где горели костры, у которых сидели игроки и неписи, но в большинстве своем народ спал. Я прошелся вдоль плетня, обернулся на домик жрицы: в окне будуара мерцал свет, отбрасывая блики в комнату, где стояла статуя. С другой стороны виднелось еще одно окно, темное — видимо, спальня хозяйки.
Поглазев на жилище Маури, я пошел дальше. Не скрою, мелькнула мысль вломиться к ней через окно, но я решительно ее отмел. Не та женщина, чтобы брать нахрапом. Тут нужны методы поизящнее. И я их найду.
Глава 8
За плетнем тихо шумела роща. Поднялся легкий ветерок, которому я с удовольствием подставил лицо. Спать не хотелось, и я отправился бродить по лагерю, прислушиваясь к разговорам у костров. Из обрывков бесед стало понятно, что Семь Ветров — это ежегодный праздник ремесла и торговли, которому покровительствуют боги-близнецы Тиндей и Колеор. Я припомнил статую «официанта» и сообразил, что на самом деле это гончар, держащий в руках только что вылепленный кувшин. Интересно, где его братец?
Я забрел довольно далеко от дома, когда услышал окрик:
— Не желает ли молодой господин посмотреть на мои товары?
Обернувшись, я увидел припозднившегося торговца. Похоже, купился на мой новый камзол. Но поначалу мое внимание привлек даже не он, а необычный источник света: на одной из стоек крепкой кибитки висела клетка с птицей, похожей на попугая. Пичуга вертела головой, оглядывая проходящих мимо людей, словно именно она выискивала покупателей. А перья ее излучали сияние. Настолько яркое, что я без труда рассмотрел и самого продавца, носившего имя Брадис.
Вид у мужика тоже был не самый обычный — светлая кожа, копна рыжих волос, такая же рыжая взлохмаченная борода, глаза навыкате. Явно не олнейг и не элгион, методом исключения можно сделать вывод, что это представитель третьей расы. Мениолец.
— Я заметил, что вы с большим вниманием наблюдали за моим питомцем, — взбодрился торговец, увидев, что я сделал шаг в его сторону. — Могу предложить перо из хвоста. Не его, конечно, а такого же скального вертоголова. Это перо можно использовать вместо факела. Гораздо выгоднее — и светит ярче, и не потухнет. Или, как вариант, для красоты воткнуть в шляпу, ваши дамы будут в восторге.
— И почем отдашь?
— Всего два золотых.
Сколько?! За обычную цацку, которая ничего, кроме понтов, не дает — двадцать тысяч медяков?! Походу, торгаш считает, что нашел богатенького простака.
Подозреваю, на моем лице отразилась вся буря негодования: Брадис состроил обиженную физиономию и почесал бок, словно там засвербило от моего недовольства.
— Благородный господин напрасно удивляется. Подобных диковинок не сыскать во всем Велентвее. Поверьте, и так совсем немного прошу.
Я усмехнулся — ага, конечно. Но вдруг увидел на поясе мениольца кожаный кошель с белой вышивкой и кинжал, инкрустированный красным продолговатым камнем. Хорош! Скорее всего, он не столь крут, как Стилет обреченности, но не воровать же мне у Маури. А у торгаша вполне можно.
— А за кинжал сколько просишь?
— За этот? — уточнил Брадис, будто был обвешан подобным оружием с головы до ног.
— Ну да.
— Не продается. Он мне от деда достался. В нем инкрустировано окаменевшее яйцо пурпурного стрелокрыла, которое дает Туман войны. Я ведь не воин, моя сила в умении торговать, а ситуации случаются разные. Мне уже не раз приходилось прятаться в Тумане при стычках с грабителями и таким образом избегать смерти.
После таких слов кинжал показался еще более заманчивым. Вот блин, никогда за собой такого не замечал. Может, игровая профессия накладывает отпечаток на характер? Такими темпами я скоро превращусь в клептомана.
