ещё впереди.
Под такое дело попросил договориться с каким-нибудь актёром попроще. Мне необходим мужчина в возрасте до сорока лет. Мужик должен быть фактурным и запоминающимся. Дино сразу предложил некоего Роже Анена, аргументировав это тем, что тот сейчас особо не занят. Плюс актёр является, чуть ли не коммунистом, и должен согласиться работать в нашем проекте. Позже, когда я увидел француза на пробах, до меня дошло, что это «Комиссар Наварро» из популярнейшего сериала девяностых.
Я немного разъяснил глубинные моменты, с намёками и эзоповым языком. Итальянец, молча меня выслушал, а потом заржал как конь. По его словам, точно так же западный зритель должен в роли коварной Византии воспринять Советский Союз. Что касается наезда на антисионизм, то особых проблем он не видит. До таких моментов и докапываться никто не будет, так как главное — это зрелище, которое ждут от моих фильмов. Приятно, что товарищ Мещерский уже стал маркой качественного продукта!
В общем, мы договорились. Ди Лаурентис срочно летит домой консультироваться с юристами и актёрами. Мне же предстоит битва с комиссией, которая должна утвердить сценарий. Судя по тому, что вокруг этого процесса началась непонятная свистопляска, то покой нам только снится.
Надоела эта жара. Хотя миллионы советских граждан в это время устремляются на юг именно за ней. Только они валяются на пляже, купаются и отдыхают, а наша съёмочная группа пашет без выходных в очень жёстком режиме. У нас график, в который необходимо уложиться. Ведь большая часть съёмок запланирована на весну и лето, поэтому приходится ценить каждую минуту.
Вот сейчас у нас небольшой перерыв, а я вместе с ассистентами обсуждаю следующие сцены. Рядом, на специальном макете, изображающем ладью, другая часть съёмочной группы начнёт снимать высадку воинов. Я тут ввожу некоторые инновации, и второй режиссёр работает самостоятельно над сценами, не требующими диалогов. Это значительно экономит время.
Что касается моего помощника, то всё произошло спонтанно. Перед Новым годом я оказался в компании, которую собрал Франческо. Кроме итальянцев и парочки художников, там оказалась чета Тарковских. Так вот, я разговорился с Ирмой Рауш, которая сейчас оказалась фактически без работы, и нашёл точки соприкосновения. Её муж происходящее явно не одобрял, а может, завидовал. Но здесь мадам проявила настойчивость и, через неделю после разговора, присоединилась к нашему коллективу.
Кстати, именно она помогла с выбором главного героя. В роли Млавы я не видел никого кроме Тереньтевой. Она подходила по всем параметрам начиная с того, что блондинка и заканчивая эдаким флёром советского секс-символа. Всё-таки та самая сцена в «Битве за Кубань» не только поставила крест на браке актрисы, но и вознесла её на пьедестал. Этот образ я и решил эксплуатировать в новом фильме. Плюсом шла популярность Нонны в Европе.
А вот на роль Ратибора кого только не попробовали! Грешным делом, на пробы пригласили даже Богатырёва и Ивашова. Но первый совершенно не подходил по харизме, а второй по типажу. Мы практически утвердили на роль молодого Ерёменко, только мне он совершенно не нравился — излишне аристократический образ для древнего воина. Был вариант с Морозовым, но он занят и готовится к съёмкам в комедии «Семь невест ефрейтора Збруева». Жалко, так как из десятка актёров, принявших участие в пробах, Семён лучше всех вписывался в образ.
И тут Ирма приводит пока никому не известного Бориса Галкина. Я и забыл про этого актёра. Помню только, что он играл какого-то десантника, и фильм с его участием был весьма популярен. Первые пробы показали, что товарищ нам подходит. Мы его, правда, основательно погоняли, в том числе заставили помахать мечом. Ну, прямо вылитый древнеславянский воин! Повезло мне с помощницей, просто подарок судьбы! Зельцер обычно подобных инициатив не проявлял, зато бы надёжен, как лом.
Если брать других главных героев, то Всеслава у нас играет Алексей Ванин. Кстати, отличный актёр, и человек адекватный. Роль Арсиньи, которая у нас моложе, чем в книге, изначально предназначалась Серовой. Муза товарища Мещерского единственная, кто был утверждён на роль без проб и прочей волокиты.
Вдруг ассистент стучит по часам, отвлекая меня от размышлений, намекая, что перерыв закончен.
— Ну что, товарищи рабы? На галеру! — восклицаю под дружный смех массовки.
У нас сейчас эпизод с атакой россичей на византийский корабль. Вернее, это будет несколько планов, а в павильоне ещё придётся доснимать некоторые батальные сцены.
Сильно мешают зеваки, которые умудрились найти нас даже на огороженной территории, расположенной недалеко от Коктебеля. Народ собирался недалеко от площадки, самые любопытные наблюдали с моторных лодок. При этом изрядно нам мешали, поэтому приходилось просить зевак отплывать и не загораживать вида на море. Та ещё морока.
Занимаю своё место, одного оператора поднимает кран, второй занял место сбоку, чтобы не мешали солнечные лучи. Народ активно забегал, занимая свои места.
— Приготовились! Мотор!
Удар хлопушки-нумератора. Понеслась!
После двухчасового марафона, когда я изрядно всем надоел и народ оказался на грани бунта, объявляю перерыв. Мне и самому работается всё сложнее. Накопилась усталость за прошедшие месяцы. Это остальные члены съёмочной группы могут позволить себе отдохнуть, я же работаю по четырнадцать часов, используя каждую свободную минуту. На мне ведь не только непосредственно съёмки — есть сценарий, который мы немного меняем в процессе, и приходится переписывать целые блоки. Надо просматривать отснятый материал и планировать следующие эпизоды. Очень много времени отнимали тренировки боевых сцен. Это со стороны кажется, что всё просто. Благо, нам удалось найти хорошую каскадёрскую команду, среди которых был фанат средневекового оружия. Пришлось дополнительно гонять актёров, дабы привыкали к новым нагрузкам. Попробуйте, помашите мечом хотя бы минуту. А теперь представьте, что у Галкина не получалась серия ударов, отнявшую у нас кучу плёнки и потребовавшую семь дублей. При этом актёр уставал всё сильнее, и в конце съёмочного дня был выжат как лимон.
Решаю, что надо немного порелаксировать. Уснуть не получится, но просто посидеть в тени — самое милое дело. Постепенно я впадаю в полудрёму и мысленно возвращаюсь к двум важным разговорам. Один из них отнял много сил, в первую очередь моральных. Второй — дал надежду и уверенность, что не всё так плохо. Но тоже дался мне нелегко.
* * *
— Почему именно «Русь изначальная»? Неужели нельзя выбрать наиболее героический период нашей истории? Например, Гражданскую войну, или трудовой подвиг советского народа в тылу? — задаёт вопрос член комиссии, а второй добавляет — Также непонятен размах и огромные расходы, которые потребуются для съёмок.
Спокойно,
