Дисциплинированно доложив поварихе о гостье и отправив её на встречу, мы перехватили у Анри пару шпажек с истекающим соком шашлыком, быстро настрогали овощи, доложили хлеб и маринованный лук. Сообразительная служанка присовокупила бутылочку земляничного ликера. Сомнительно, конечно, но путь будет.
– Ой, а подносы-то какие, прямо как в тавернах столичных. Неужто в доме графском так еду подают, а, Берта?
– Подают, да еще колпаком серебряным сверху накрывают, чтобы не остыло. Попробуй, как шашлык сегодня удался, Мартушка, – нахваливала мясо кухарка, собственноручно наливая стопочку одуряюще ароматного алкоголя.
– Ох, ну прямо по-королевски! Чай последний раз такую нежность ела в день Благоденствия. А чой-то вы тут задумали? Никак кухню свою открыть? – мысли бабы потекли в правильном направлении.
– Да вот, думаю, что пропадать умениям? Мы, конечно, не заграничные повара, но тоже не скалкой деланы, знаем толк в хорошем обеде. Вот и покумекала с внучками-племяшами как энто сообразить, что б и другим радость, и нам ярки на жизнь. А что? Дармоедов у меня пруд пруди, пусть девки хоть готовить научатся.
– Это правильно, правильно, – одобрила соседка. – Молодежь в ежовых рукавицах держать надобно, что б не бедокурила, особенно чужую. А так хоть при деле будут, не до сеновалов станет.
– Так что через недельку забегай на сырники да на пироги, попотчуем от души да со скидкой. По-соседски, – проигнорировала сеновальный выпад Берта, глядя как собеседница старательно собирает куском хлеба мясной сок.
Убравшись восвояси, довольная соседка хлопнула дверью, а я оценила рекламную акцию на твердую четверку. Наскоро перекусив шашлыком, мы разбрелись по своим рабочим местами: Мира – шить подушки на табуретки, Берта – думать над меню, я – сверять количество привезенной посуды с накладной. Мнущийся у дверей доставщик с тоской вдыхал мясное амбре, поторапливая меня невнятным ворчанием – день близился к обеду, курьер нервничал.
– Надо бы над светильниками помороковать, поярче их сделать, – спешащий в дом Ясень аккуратно отодвинул меня с прохода. – Вывеску посмотри.
Вывеска была выше всяких похвал. Деревянные буквы, выкрашенные в ало-золотой расцветке, сообщали, что отныне в этом доме функционирует ресторация «Голубь мира». Мы долго спорили о форме заведения: ресторан – слишком шикарно, кабак – привлечет сомнительных личностей, таверна и трактир – не оказываем гостиничные услуги, бар и паб – крепче глинтвейна ничего подавать не планируем. От предложенного мной «кафе», не знакомого в этом мире, все отказались сразу – проще сменить центральную гласную на «о» и на следующий день ждать террористов. И были правы, черт побери.
Был еще вариант столовой, но предварительно мы сделали стратегическую вылазку в единственное похожее заведение в городе, гордо носящее звание ресторана первого класса. Пропитый метрдотель ткнул пальцем в угловой стол с грязной скатертью, над которой кружили мухи, развязанного вида официантка принесла выщербленные кружки, похлебка отдавала болотной тиной… В общем, не стоит себя принижать.
Открытой оставалась проблема с количеством работников, которую никто не желал признавать.
– Да чего там справляться, голубушка? Десяток человек накормить по заранее известному меню – раз плюнуть! Да и вы рядом крутитесь, чай поможете.
– Но, Берта, – я ощущала легкую беспомощность и никак не могла подобрать аргументов. – Кто-то должен принимать заказы, разносить еду, мыть посуду, а еще есть обязанности управляющего, подсобных рабочих…
– Глупости всё это. За стойкой Ясеня поставим, мне Мирка помогать будет, к людям мужиков отправим, а по хозяйству Яким подсобит. Знай, управляй нами, ваша светлость, да не грей голову пустяками.
– Ну уж нет, – пришел мой черед сопротивляться. – За стойку сама встану, не велика проблема. Допустим, официантом может быть и Феликс, соглашусь. Но Анри-то у мангала останется как минимум на ближайшие две недели, пока люди не привыкнут. И даже с таким распределением нам нужна будет минимум еще пара человек для тебя на кухню.
– Сначала откроемся, а потом поглядим, кто потребуется, а с кем и погодить можно.
На этом обсуждение заглохло. Ну и ладно, сама потом к этому придет.
Меня не покидало ощущение дешевизны и сердитости, присущей нашему начинанию. С одной стороны, на это и был расчет – основной поток клиентов будет идти из населения среднего достатка, где ценится сытность и дешевизна еды, а красота заведения и приятность обслуживания только настораживают. С другой стороны, мне, как бизнес-леди современности, прекрасно известно, какое значение имеет своя «фишка» в сфере общепита и как дорого встанет её отсутствие. Именно поэтому я несколько дней подряд мастерила светильники, засовывая свои холодные искры в баночки и украшая их тоненькой бичевкой и бумагой. Получился эдакий стиль лофт, как нельзя кстати подходящй нашему незатейливому интерьеру.
Не отрицаю, мне самой будет уныло работать в окружении голых стен и простых столов, а потому считаю необходимым начать маленькие диверсии в сторону эстетики. Ну, на правах графини.
***
– Ты скажи сразу, мы ей надоели или наша светлость и впрямь на кухне угорела? – постная физиономия конюха раздражала Ясеня до колик, но вслух сердиться на друга – последнее дело.
– Собирай давай, – хмыкнул он, сунув в мешок симпатичную еловую ветку. – Приказы не обсуждаются.
– Эк тебя вымуштровали в Холопской тюрьме, – ехидство отдалось тяжестью в груди доверенного лица графини. – И слово против сказать боишься.
– Не боюсь. Но пока все её задумки на руку.
– Это да, – неожиданно согласился грум. – Уж на что мне непонятно многое, а поглядишь – и впрямь польза имеется. Только ведь этих веток и в городе набрать можно, вон, у соседей ёлку оборвать и не тащиться в лес.
– У тех соседей, где ты еще не отметился?
– Будет тебе, не трогал я эту девку и пальцем, – ворчание лоботряса рассеивало тяжелые мысли.
– И я не трогал. Но от тюрьмы не спасло.
– Зря ты к лекарю господскому не обратился, он бы тебе шрамы живо затянул, – товарищ сочувственно похлопал по спине. – Неужто и впрямь не тронул ни разу? Ни поцелуйчика, ни чего другого приятственного?
– Ты говоришь о наследнице рода, – посуровел Ясень, ожесточенно утаптывая небольшой слой снега, особенно пушистого вне городской черты. – Не смей оскорблять графиню пересудами.
– Наследница-то наследница, а всё равно девка красивая, справная.
Красивая…
– Щас-то, знамо, легче. Личина ейная ужо попроще будет, породу скрыла. А раньше прям огонь-баба была, жаль, не про нашу честь.
– Хватит. До темноты нужно вернуться, а у нас и трети не набрано, – быстро свернул все обсуждения юноша.
Снег тут хороший, чистый, вот-вот на грани таяния. Надо бы такой снежок вокруг дома организовать, что б по-зимнему было. Ей понравится.
***
Я открыла мешок и с наслаждением вдохнула аромат хвои. Морозный, будто стеклянный дух разнесся по всему обеденному залу, возвращая меня в далекое детство.
В этом мире не было Рождества, а роль Нового Года исполнял праздник Благоденствия Мира, в котором не было ни елки, ни мандаринов. Но именно это сочетание способно подарить ощущение уюта и комфорта даже тем, у кого нет стойких зимних ассоциаций.
– Бантики готовы, госпожа, и колокольчиков из бумаги мы наделали, – радостная служанка крутилась вокруг меня, воодушевленная перспективой научиться мастерить рождественские венки.
Я же обложилась проволокой, лентами, липкой бумагой вроде скотча, ножницами и украшениями, приступив к самому интересному. Через пол часа первый венок был готов, радуя нас приятным сочетанием зеленого и красного. В ход пошли и бусины, и вата, дополняя картину.
– Эдакую красоту и продавать не зазорно, – с легкой завистью отозвалась Берта. Мужчины, устанавливающие деревянную стойку рядом с лестницей, одобрительно покивали.
– Деда Яким, а можно сделать несколько деревянных коробочек с открытым верхом, узких и длинных? – я обернулась к старику.
