О себе любимой тоже не забыла, задумавшись, что разгуливать по чернозему в модных платьях – такое себе удовольствие. Я на городских улочках, мощеных булыжником, ходила с осторожностью, опасаясь наступить на подол и грохнуться. А в Роднино неизвестно еще, какие условия для проживания будут. В детстве я летом часто отдыхала в оздоровительных лагерях, и еще будучи школьницей усвоила, что с собой лучше брать удобную одежду и обувь. В сухую погоду еще можно в нарядном платьице и туфельках покрасоваться, но в дождь любые вещи принимали одинаково грязный и мокрый вид. Поэтому я запаслась сапогами с высокими голенищами, теплым бельем, юбками и кофтами зеленых оттенков, идеально оттеняющими рыжеватый цвет волос, стеганым кафтаном – подобием приталенной куртки с облегающими рукавами. Пока Матрена отвлеклась, выбирая шаль, попросила завернуть парочку мужских рубах и штанов – пригодится.
В гостиницу мы вернулись ближе к ужину. Ребята уже попарились в бане и чистые сидели в комнатке, завернувшись в простыни, пока их одежда сушилась на улице. Самое время примерить обновки, которые я с удовольствием подарила Дуняше и Матвею. Кстати, оба оказались светловолосыми и с задорными конопушками на курносых мордашках. А какой радостью засияли детские глаза, когда они разбирали свертки с одеждой, надо было видеть. Даже Матрена, и та смягчилась, глядя на них. Сама бабулька красовалась в новой шали, а Павка сутулиться перестала, накинув на плечи платок и выхаживая в нем, словно барыня. Смешные такие. Всего-то и требовалось побаловать скромными подарками, чтобы каждый стал чуточку счастливее.
Наутро вместе с Матреной и Матвеем отправилась на Птичий рынок. Я ни в лошадях, ни в повозках ничего не понимала, поэтому в выборе полагалась на помощников. Они и торговались до хрипоты, присмотрев телегу с тентом, двух лошадей-трехлеток, а также конскую сбрую и упряжь. Я лишь молча отсчитала двадцать золотых, припрятанных в потайном кармашке, и оплатила покупку. Обратно в гостиницу возвращалась уже на собственном транспорте, устроившись на здоровенной охапке сена, приобретенной по случаю за серебряный рубль.
Задерживаться дольше в городе я не видела смысла. Слуги набили вещами повозку, Матрена прикупила у хозяев постоялого двора еды в дорогу и, спустя час, мы выехали на центральный тракт, соединяющий Воронежское и Московское княжества.
Небо с утра хмурило и воздух парил перед дождем, но туча заходила с юга, поэтому теплилась надежда добраться до Роднино по сухой погоде. Жаль, ей не суждено было осуществиться. Мы еще трети пути не преодолели, когда вокруг потемнело и заморосил дождик. Еще через полчаса вдарил такой ливень, с громом и молниями, что лошади встали, отказываясь ехать дальше.
Вмиг промокнув до нитки, Матвей остановил телегу у края дороги, укрыл животных попонами, после чего забрался под навес. Вот, когда спасибо скажешь житейской дальновидности моих помощников. За тент над телегой, изготовленный из водоотталкивающей ткани на магической основе, я золотой переплатила. Если б сэкономили, сейчас бы насквозь промокли. Еще и простудились бы наверняка. А так, сухие остались, и теплая одежда в ход пошла, что я впрок на осень приготовила. Летом хоть и теплые ливни идут, но в открытом поле и в сырости хочется закутаться в теплый плащ и носа наружу не высовывать.
Два часа потеряли, пока пережидали дождь. И потом, когда небо развиднелось, двинулись вперед с черепашьей скоростью. Уже смеркалось, когда мы чуть не пропустили нужный поворот. Осталось меньше часа пути, если ехать в хорошую погоду. Нам же не повезло угодить в дорожные хляби, через которые груженая телега продиралась с трудом.
Последняя часть пути далась тяжелее всего. Вдали уже виднелись огни человеческого жилья, когда телега налетела на камень. Лошади всхрапнули, поднимаясь на дыбы. Под днищем громко хрустнуло, раздался скрежет, и мы вместе с повозкой и вещами под слаженный визг Павки и Матрены бухнулись в грязь.
– Что случилось? – спросила, морщась от боли и потирая ушибленный бок.
– Колесо у телеги соскочило! – отозвался Матвей, помогая мне выбраться из-под тюков. – Самим не справится, надо подмогу звать.
Первым делом мы вытащили из повозки Дуняшу и Матрену. Павлина сама выбралась – не пострадала, если не считать ушибов и синяков. Матвей бросился лошадей освобождать и снимать упряжь, которая не давала бедным животным подняться на ноги. Когда испуг прошел, бабулька заохала, запричитала, что добро наше в воде раскиснет, испортится и пропадет.
Ну а что тут сделаешь? Левой стороной телега увязла в грязи, справа колесо отвалилось – ось не выдержала тряски под нагрузкой и лопнула. Починить можно, только не ночью, когда темень – хоть глаз выколи. Керосиновый фонарь разбился. Среди вещей с трудом отыскали запасной и зажгли, чтобы хоть что-то рассмотреть. Небо закрывали свинцовые тучи, ни звезд, ни луны не видно. Помощники из нас те еще, сил не хватит даже на то, чтобы груженую телегу на ход поставить. А тут еще в вечерней тьме то ли ветер завыл протяжно, то ли звери дикие – страшно!
Амулеты! – вспомнила о подарках князя и полезла за шкатулкой.
Матрена будто нарочно ценности на дно повозки спрятала, чтобы они там первыми промокли. Пока разыскала чемодан и достала нужную вещь, семь потов сошло. Но с магией жить стало намного легче. Для начала я установила защитную пирамидку, которая укрыла телегу и лошадей. Затем занялась очисткой и просушкой одежды. Павка грязь и воду взялась вычерпывать, которая через края залилась. Дуняша помогать служанке кинулась, собирая жижу крохотными ладошками и выбрасывая наружу. Бабулька над поклажей наседкой закудахтала, суету бестолковую развела. В амулеты для чистки одежды вцепилась, чтобы перины спасти и платья бальные. Тоже мне – ценности!
– Послушайте! Мы с Матвеем пешком до деревни пойдем и приведем помощь, – предложила единственный возможный выход из сложившейся ситуации. – А вы тут дожидайтесь. Никто вас не тронет, пока амулет защитный действует.
– Ярушка, а ты как же? Вдруг зверь какой набросится? Или заблудишься в темноте? И что мы тогда будем делать? – Старушка горько всхлипнула и утерла скупую слезу.
– Сидеть и ждать! – прикрикнула строго. – Тут деревня недалеко, с нами ничего не случится. Не ночевать же в поле?
Глава 8
Глава 8
Перед тем, как идти, я переоделась. Влезла в мужские штаны и рубаху, поверх зипун натянула, а волосы платком подвязала, чтобы не намокли. Сапоги тоже пришлись к месту. Понимая, что, пока дойдем, по уши в грязи загваздаемся, прихватила с собой княжеский перстень. Хоть какое-то доказательство, что мы не разбойники, шастающие по ночам в поисках наживы. Служанкам наказала, чтобы сидели под защитой и никого не впускали, кроме нас. Или тех людей, что от моего имени прибудут.
Удивительное дело, как быстро женщины успокоились, стоило мне взять дело в свои руки. Матвей виду хоть и не показывал, но тоже опасливо по сторонам озирался и жался поближе. А то, что у меня самой сердце в пятках трепыхалось, никому невдомек. Хозяйкой назвалась? Значит, решай насущные вопросы. Сама или же за счет подчиненных.
Может, и следовало Павку послать вместе с парнишкой, но я бы не усидела на месте, мучаясь от неизвестности.
Вот и отправились мы вдвоем со слугой за помощью. Под ногами смачно чавкала грязь. Кое-где удавалось пройти по мокрой траве, но я опасалась сворачивать с дороги, чтобы не заблудиться. На обочине часто попадались ямы, заполненные водой. Мы поскальзывались, падали, но упрямо поднимались и шли вперед. Туда, где обещанием тепла и крыши над головой горели далекие манящие огоньки.
– Что это? – испуганно икнул Матвей.
Показалось, что поблизости завыла собака. Парнишка шел на пару шагов впереди, и замер, после чего опасливо отступил назад. Вой повторился – протяжный, жуткий, с переливом на разные голоса. Сердце тревожно екнуло.
Неужели волки? В такую погоду и поблизости от человеческого жилья? Разве дикие звери не живут в дремучих лесах? Я слышала, они зимой нападают, когда есть нечего. А летом пищи полно, живности всякой. Что им тут делать?
