Тириона. Она избавила его от большого смущения, за что он был ей благодарен.
Пиршество состояло из семи блюд, и время от времени менестрель исполнял несколько песен. Неудивительно, что «Дожди Кастамере» звучали постоянно. Только Тайвин Ланнистер мог исполнить такую песню на свадебном пиру.
По настоянию Тириона они пропустили церемонию укладывания в постель. Грегор был рад этому. Ему не нравилась мысль о том, что кучка незнакомых мужчин публично раздевает его сестру, а затем лапает и ласкает ее, пока они несут ее в постель к мужу.
По словам Сандора, Эллин была достаточно высокой и сильной, чтобы поднять почти любого мужчину. Учитывая это, Тирион не представлял для нее никакой сложности.
Хотя церемонию укладывания в постель отменили, само укладывание в постель не отменили. Сандор мог в этом убедиться: они с Обарой имели несчастье занять гостевую спальню, расположенную прямо рядом с постельной комнатой. Он слышал все — все, что происходило в соседней комнате. Даже они с Обарой никогда не были настолько громкими. Хуже того, Обара, казалось, был поглощена подслушиванием.
Сандор был рад, что они не взяли с собой в Скалу Тайту и Морса. Однако Пес так и не смог заснуть в эту ночь. Очевидно, Тирион и Эллин тоже.
Когда он встретил Тириона и Эллин за завтраком на следующее утро, они казались влюбленными друг в друга. Очевидно, она с нетерпением ждала предыдущей ночи и наслаждалась ею так же, как и Тирион. Наверное, этому способствовало то, что Эллин провела большую часть последних пяти лет в разъездах между замком Клигана и Утёсом Кастерли. Это позволило ей и Тириону стать гораздо ближе друг к другу.
В любом случае, Грегор был рад узнать, что его сестра теперь счастлива в браке. Он знал, что Тирион сделает все, что в его силах, чтобы уберечь ее от всех и каждого, кто может причинить ей зло, включая его отца-лорда.
Увы, радостный период после свадьбы Эллин длился не так долго, как надеялся Грегор. Не прошло и двух недель, как в Ров Кейлин прилетел другой ворон. Слова этого ворона были такими же темными, как и его крылья.
В течение последних пяти лет паралич лорда Тарренса Клигана постоянно усугублялся. Он охватил его ноги и руки и продолжал распространяться по всему телу. В начале того же года паралич охватил его голову.
Буквально на днях он перенес то, что Грегор назвал бы кровоизлиянием в мозг в своей первой жизни. В этой вселенной это называлось просто кровоизлиянием в мозг.
Как бы ее ни называли, именно она окончательно убила лорда Тарренса Клигана.
Даже прочитав письмо четыре раза, Грегор не мог в это поверить. Его отец был мертв.
По лорду Тарренсу была отслужена короткая панихида. Это было частное мероприятие; на нем присутствовали только Клиганы из крепости Клигана. Тирион пришел в знак уважения к своей жене и покойному тестю. Леди Далия была весьма признательна за этот акт добросердечия.
Грегор был единственным членом своей семьи, который не смог присутствовать на церемонии. Мать и братья не осуждали его за отсутствие, но он все равно чувствовал себя виноватым за то, что не смог помочь отцу упокоиться.
После похорон Сандор подтвердил клятву верности дома Клиганов лорду Тайвину и королю Роберту. Он больше не был наследником замка Клиганов; теперь он был его лордом.
Как и его семья на юге, Грегор глубоко скорбел по своему отцу. Однако он не мог позволить себе слишком долго оплакивать его смерть. Или, по крайней мере, он не мог сделать так, чтобы она занимала все его мысли. Предстояло еще многое сделать, чтобы подготовить Вестерос к Долгой ночи. Это по-прежнему было главной обязанностью Горы.
К этому моменту к югу от Стены было вывезено около десяти тысяч одичалых. Каждые четыре месяца в Семь Королевств прибывало все большее их число.
Одичалые больше не ограничивались Севером. Используя свои связи в Вестеросе, Григор сумел устроить так, что многие из них перебрались в другие части Семи Королевств.
Некоторые из более агрессивных одичалых поселились в некоторых районах Долины. Они неплохо уживались с горными кланами этого региона.
Некоторые из более мирных одичалых поселились в некоторых частях Речных земель. В основном они жили вдоль Трезубца. Под командованием лорда Стеврона дом Фреев был очень любезен с вольным народом.
Некоторые из наиболее плодовитых диких существ поселились в некоторых районах Предела. Они поделились своими методами земледелия и охоты со многими местными жителями, что позволило им стать еще более продуктивными, чем раньше.
Это потребовало много времени, терпения, принуждения, инициативы, дебатов и терпимости, но в конце концов Грегору удалось установить некую форму прочного мира между Вольным народом и жителями Семи Королевств.
Время от времени все еще случались отдельные инциденты между одичалыми и одним лордом. Грегор брал на себя посредничество в этих спорах. Обычно ему удавалось предложить решение, которое устраивало большинство вовлеченных сторон. Конечно, он никогда не мог угодить всем, но важно было то, что конфликт всегда улаживался без какого-либо длительного ущерба.
В землях к северу от Стены все еще оставалось более девяноста тысяч одичалых. Из них Манс Рейдер имел власть над тридцатью-сорока тысячами. К счастью, он постоянно работал над тем, чтобы завоевать еще большее их число. С каждой новой партией, успешно отправленной на юг, все большее число Вольного народа склонялось к тому, чтобы присоединиться к делу Манса.
Грегор оставил бы бремя доставки одичалых в Семь Королевств на Манса. Задача Горы в этом отношении заключалась бы только в том, чтобы заботиться о Вольном народе и следить за ним, когда он окажется там.
Отношения между Вольным народом и жителями Семи Королевств постепенно улучшались. Ко второй половине 294 года от вторжения Эйегона они стали более или менее стабильными.
Именно тогда Грегор решил, что идеальным вариантом будет рассказать общественности об истинной причине прихода Вольного народа в их владения. Он отправил послание каждому из королей и каждому из лордов-правителей с предложением сообщить новость, и каждый из них ответил согласием.
В конце 294 года от вторжения Эйегона по всему королевству разнеслась весть о наступлении Долгой ночи.
Грегор не мог предсказать, как отреагирует каждый человек в Вестеросе, но он мог представить, как они воспримут эту новость. Как оказалось, реальная реакция среднестатистического человека не сильно отличалась от ожидаемой. Был шок. Было неверие. Был ужас. Был страх. Был скептицизм. Больше всего было фанатизма.
Многие отказывались верить в то, что Иные действительно собираются вернуться в мир.
Было несколько человек,
