Зато пьяниц было велено не трогать, ровно, как не встревать в трактирные драки, по крайне мере, пока они оставались «честными», нужно же сотням рабочих и наемников хоть как-то выпустить пар? Но если ты «накушался» до потери личности и кидаешься на всех и каждого — сиди голым у все того же позорного столба наравне с ворами и мошенниками, пока не протрезвеешь и придешь в себя. Если же ты бросился на кого-то с ножом в руках…, не сложно догадаться, ведь многоуважаемый барон не отличается оригинальностью, а в развивающемся поместье руды не бывает мало. Новые законы порядочным жителям баронства, в целом, нравились, приезжим, почему-то, нет.
Однако законы — это одно, совершенно другое дело сообщить новость, что часть границ со степью будут охранять орки. Да-да те самые орки, которые воровали скот, нападали на деревни, не гнушались жрать человечину и из-за которых рабочие под руководством мастеров-гномов начала возведение очередной заставы! Спросите у любого жителя вольных земель кто такие орки, и все как один с ненавистью в глазах ответят, что это звери, которых давно пора истребить, но от которых приходится прятаться за частоколом и стенами замка. Пожалуй, что уже не осталось ни одного взрослого мужчины, способного держать в руках меч, что еще ни разу не видел разукрашенные зеленые рожи дикарей, накатывающие волнами на укрепленные пограничные села и угоняющие стада. Не осталось ни одной семьи, в которой бы кто-то не пострадал или не погиб от кривого орочего топора. Ну и как после этого сообщить, что с этого момента орки и люди будут жить бок о бок? Да того, кто об этом заикнется, разъяренная толпа разорвет на части! И именно об этом повелитель не подумал, когда все затевал…
А началось все с простого невинного разговора со стариком, когда-то давно-давно, еще самим ныне покойным бароном, взятым на должность садовника за какие-то старые заслуги. Дело было на скамье неподалеку от небольшого фонтана с цветущими лилиями, через пару часов после того, как чертовы зеленомордые выродки угнали в степь только что купленное стадо. Само собой, повелитель был вне себя от негодования, что не очень-то для него характерно, а значит, допекло его основательно…
— … Сколько можно?! — орал барон, не к кому конкретно не обращаясь. А единственный, с кем он мог разговаривать, как раз и был садовник, который, казалось, плевать хотел на крик души и праведное негодование.
— Как считаешь, может устроить им кровавую баню? — спросил он более менее спокойным голосом, а старик наклонил голову, посмотрел на барона исподлобья и исторг неоспоримую мудрость.
— Если голова не работает, то первым обычно страдает тело. А особенно грустно, если из-за дурной головы хозяина страдают ни в чем не повинные слуги. — Повелитель закашлялся от такой тирады, подавившись как злостью, так и заготовленным ответом. Конечно, в чем-то он прав, загнав гарнизон и ополчение в степь, проблему не решишь, тут не поспорить, но черт! Как же хочется вырвать язык и растянуть эту сволочь на дыбе за оскорбление повелителя! Но кто же еще кроме этого старого пердуна рискнет вернуть «железного барона» с небес на землю? К тому же имущество повелителя необходимо беречь… Айн — низший демон, правая рука и бессменная тень своего господина, не добрым взглядом посматривая на садовника, продолжил прислушиваться к разговору.
— То есть ты хотел сказать, есть те, с кем можно воевать и те, с кем тоже можно, но лучше не стоит, так что ли? Ладно, старик, считай, я тебя услышал. — А дальше начался настоящий ад для верных слуг своего господина.
— Айн! — позвал меня повелитель, что все еще пребывал не в самом лучшем расположении духа. За последние месяцы это была хоть и самая крупная, но далеко не единственная кража скота, и отнюдь не всегда обходилось без жертв и ранений. Мне ничего не оставалось, кроме как подойти и выслушать отданный сгоряча приказ, приказ который так или иначе придется выполнить.
— Немедленно собери клан. Вы должны найти этих зеленорожих ублюдков и показать, что в баронстве есть хищники опаснее их самих! Разделитесь по трое, с собой паек и запас воды на неделю, никакого оружия, кроме дешевых мечей — не хватало еще сдохнуть в степи и оставить оркам элитное снаряжение. Кстати, перед тем как сдохнуть, не забудьте призвать меня, иначе смерть будет напрасной. Исполнять!
Отойдя на приличное расстояние, я позволил себе досадливо скривиться. Именно мы, клан повелителя, не смогли обеспечить безопасность новых селений, и сейчас будем расплачиваться за нерадивость собственной жизнью. В последние месяцы вонючие орки активны как никогда, особенно они обнаглели, когда к концу постройки стали видны стены форпостов. Орки были как ветер, как саронча, за ними бесполезно гнаться, бесполезно искать, если их не удалось заманить в засаду или напасть «лоб в лоб», то единственное, что находили патрули — чертову кучу вытоптанной травы, брошенные впопыхах шатры, кучи свежего дерьма и идущие на все четыре стороны следы. Когда-то, так или иначе, пришлось бы что-то предпринять, и, если бы Анст не отдал этот приказ, нечто подобное приказал бы я сам, ведь именно клан и никто другой имеет шансы выжить в степи, или… родиться вновь. Но черт, кто бы знал, как не хочется этого делать!
Единственный, кто обрадовался такому положению дел, был Мэд — достаточно сумасшедший низший, что с величайшим энтузиазмом воспринимал самый тонкий намек пустить кому-либо кровь. Да ради одной только возможности вдоволь помахать мечами с достойным противником, он готов хоть ползком пересечь все баронство и степь в придачу. А уж если таково желание повелителя…, почему бы не совместить приятное и полезное? Отправился Мэд в компании двух точно таких же отморозков, как он сам, сначала хватающихся за сталь, а только потом разгребающих последствия. Меньше месяца назад он лично отвязал этих идиотов от позорного столба и привел к присяге господину.
В тандеме эта троица смогла зайти в выжженную солнцем степь много дальше любого из нас, хотя бы по той причине, что никому даже в страшном сне не пришла бы в голову мысль тянуть жребий, чтобы решить, кому следующему быть убитым в поединке и кто станет источником влаги и протеина для всех остальных. Насколько мне известно, за карточным столом Мэду не было равных, а на арене он не проиграл даже низшим, поэтому не удивительно, что когда все остальные отправлялись на перерождение по второму кругу, он все еще продолжал упрямо мерить шагами степь.
Под палящими лучами летнего солнца, когда температура к полудню достигала сорока градусов, а единственная тень — твоя собственная, недельный запас воды уходил всего за три-четыре дня. В первую десятину больше половины новичков, кто до сих пор не прошел посвящение в клан, на собственной шкуре узнали значение слова возрождение, так и не встретив ни единого орка. Тем, кому не повезло в истощенном, бессознательном состоянии попадали в лапы зеленомордых охотников, словно появляющихся из ниоткуда, и заканчивали свою первую жизнь в котле. За целый месяц удалось прикончить не более двух десятков орков, которые довольно быстро поняли, насколько опасно приближаться даже к ослабевшим от голода и жажды чужакам, так что они предпочитали держаться подальше и ждать. И черт его знает, сколько еще свежего мяса досталось бы проклятым людоедам, если Мэду не улыбнулась удача.
Наученный горьким опытом, передвигаясь исключительно по ночам, днем он зарывался в землю и замирал в неподвижности, стараясь не тратить и без того убывающие силы. С каждым новым днем эти ямы становились все менее и менее глубокими, а их рытье отнимало все больше и больше времени. Давно лопнули натертые мозоли, но все равно в конце каждой ночи, как бы он не был утомлен, Мэд принимался за рытье очередной ямы, на дно которой в изнеможении падал и коротал световой день хоть в относительной, но прохладе и тени. В один прекрасный день голод, жажда и истощение взяли свое, ему не хватило сил, чтобы выбраться из вырытого собственными руками убежища, и он вот уже сутки терпеливо ждал, когда упрямое тело закончит бороться, вырытая яма наконец станет могилой, и можно будет со спокойной совестью вернуться в доминион.
Конечно, можно по примеру некоторых низших бродить несколько дней в виде нежити, пока солнце и разложение не прикончат и не сгноят тебя окончательно, но он склонялся именно к первому варианту, к тому же ему было противно быть нежитью. Это удобно в бою, когда можно сменить пришедшее в негодность тело, когда рядом сражаются пятеро братьев, а что посреди пустыни может сделать с каждым днем теряющий подвижность и части тела зомби? Пока рядом нет повелителя, способного правильно провести ритуал поднятия, неподготовленное тело не прослужит долго. Но задуманному не было суждено случиться, буквально на голову ему свалился вполне живой, сытый и довольный жизнью ягненок.
