Гарри был не в своем чулане. Чулан был не только его единственным домом — это была его крепость, где можно было не опасаться тычков, ударов, где он чувствовал себя в безопасности. Главное было добраться так, чтобы не встретиться с дружками Дадли. Сам-то кузен был труслив, но вот Ник и Пит — это были настоящие бандиты, а у Ника в кармане лежал нож, это Гарри знал абсолютно точно. И хотя им всем было по десять — банда Дадли была очень страшной.
— Надо шрамоголовому надавать, — задумчиво произнес Ник. — Давно мы его не лупили.
— А если ему одежду изрезать, то дома огребет так, что ходить не сможет, — радостно улыбаясь, сообщил Дад.
— Не сможет ходить — пропустит школу и огребет еще и там, — Ник за что-то не любил кузена Дадли, поэтому радовался любой возможности сделать тому гадость.
— Дад в засаде, — распланировал доселе молчавший Пит. — Ты отсекаешь от школы, а я от улицы, согласны?
Этот день стал самым кошмарным в жизни Гарри. Увидев Пита, мальчик метнулся к школе, но там его ждал поигрывавший палкой Ник. Тогда Гарри рванул по кратчайшему пути к дому и почти добежал, когда сильный удар сбил мальчика с ног. Покатившись кубарем по камням, Гарри ударился виском о что-то железное, возможно, это был элемент ограды. Все померкло, и в следующее мгновение мальчик ощутил себя стоящим на какой-то поляне, где была женщина в черном и какая-то плачущая девочка.
— Эй, ты! — пнул тело Дадли. Ему внезапно стало страшно. Рядом оказался Пит, наклонившийся к очкастому.
— Не дышит, — констатировал малолетний бандит. — Валим, быстро!
— Он сдох? — дрожащим голосом поинтересовался Дадли, и, увидев кивок, со всех ног бросился домой, а Питер постарался удалить их следы, выкинув крепкие палки подальше, что его не спасло бы.
Дадли прибежал домой, запершись в своей комнате. До мальчика дошло, что он убил человека. От этого было очень страшно. Не от самого факта, а… Дадли боялся тюрьмы, которая точно светила ему за убийство. Он даже не подумал о том, что сотворил, тем самым заслужив свою судьбу.
* * *
Появившегося перед ним ребенка славный богатырь Добрыня Никитич, мучавшийся с бодуна, сразу и не распознал. Давеча с Муромцем они что-то то ли праздновали, то ли опохмелялись, потому голова нещадно болела, а от одежды, как оказалось, девочки, было неприятно глазам, но в следующее мгновение что-то случилось и, хотя соображать голова не начала, что для нее было нормой, боль прошла.
— Волшебное создание, — констатировал Добрыня. — Зачем явилась?
— Ну, тебе же скучно, — заметила Тринадцатая, — а я хочу тебе развлечение предложить… Ну, или шалость…
— Развлечение — это хорошо, — глубокомысленно заметил богатырь, припомнив, как недавно с басурманами развлеклись, сильно обогатив словарный запас.
— Тут в другом мире мальчика убили, а он хороший, — сообщила ему маленькая девочка. — А все остальные плохие, и еще девочку надо будет защитить, когда они в волшебную школу поедут.
— Отрок — колдун? — поинтересовался русский богатырь, которому иногда молнии в левой руке не хватало. В правой-то была палица… — То есть защитить девицу, потом скажешь, какую, и… И что?
— И все, — ответила Тринадцатая, а потом добавила самые милые сердцу Добрыни слова: — Дело не на Руси будет, поэтому можно все. Только ты и девочка должны выжить, все остальные меня не интересуют.
Это был просто царский подарок. Не на Руси, в окружении то ли немцев, то ли басурман и — без ограничений. От избытка чувств богатырь расцеловал смутившуюся девочку. Очень ему понравилась такая постановка задачи. Поставив ребенка на место, богатырь приготовился.
— Ты очнешься в теле мальчика сразу после того, как его… — Тринадцатая всхлипнула. — До школы будет год… ну да ты разберёшься, да?
— Еще бы, — Добрыня улыбался так, что, казалось, кожа треснет. — Давай, вселяй! — в следующее мгновение картинка мигнула.
— Никогда не думала, что скажу такое, но мне жалко Британию, — заметила появившаяся женщина в черном. — Особенно магическую.
— Ну те-е-етя Смерть… — протянула малышка, будучи немедленно поглаженной.
— Ладно, доставай попкорн, поглядим, — предложила Смерть. — Хоть не так скучно будет.
Тринадцатая открыла проекцию мира, создав удобную скамеечку и три больших стакана с попкорном, пояснив в ответ на удивленный взгляд женщины в черном:
— Ну тете Магии же тоже интересно…
Часть 2
Сознание вернулось моментально. Ощутив лицом нечистоты, а телом руки нечестивцев, не поинтересовавшаяся, как умерла девочка, Яга рассвирепела. Дрожащие от вожделения руки куда-то исчезли, заменившись каким-то скулежом, а девочка медленно распрямилась, движением руки стирая с лица не слишком приятно пахнущую жидкость. Медленно обернувшись, Яга обозрела окрестности: вокруг нее на полу сидели и скулили от боли отроковицы и отроки, видимо, и желавшие ее убить. Руки у них по локоть отсутствовали, кроме того, сдвинуться с места сидевшие явно не могли.
Осмотрев себя, девочка обнаружила задранную юбку, спущенное белье, что было сразу же неправильно интерпретировано сильно разозленной славянской нечистью, мановением руки приведшей одежду и белье в чистое состояние, ну и подтянула последнее, конечно. Ощупав копну своих волос, Яга вздохнула, в результате чего копна встала дыбом, чтобы затем составить из себя две аккуратные косички.
— Так-то лучше, — заметила девочка, обратив свой взор на вызвавших ее гнев. — Значит, убили девочку… А мотив?
— Из-за тебя нам попало, хотя я говорил, что это он виноват, — показал культей на другого юный убийца. Почему-то лгать он не мог.
— Я вас сама заложила, — произнесла недавно плакавшая девочка. — Но мне не поверили.
— Крысы, значит… — хмыкнула Яга. — Так тому и быть: вы будете говорить всегда правду, а за убийство останетесь без левой руки на веки вечные. И помнить будете только то, что едва не убили девочку!
Что-то грохнуло, обнаружившие появление правой руки отроки и отроковицы с визгом покинули помещение уборной. Яга задумалась, не была ли она чрезмерно мягка с убийцами, приводя себя при этом в порядок и изучая память ребенка. Девочка, в которой оказалась нечисть, была сущим ребенком — доверчивым и сильно запуганным. Ну запугать Ягу — это не просто, потом девочка только усмехнулась, вспоминая
