понимаю, почему вы это никому не продаёте.
— Да просто их слишком мало, — хмыкнул я. — Нечего продавать. Одно яблоко съешь сейчас, а второе оставь на завтра. Есть их нужно не торопясь. И следи, чтобы тиринские девицы его случайно не съели. Они недостаточно сильные, для них это может оказаться отравой.
— Не беспокойся, я всё поняла, — кивнула Драгана, со вкусом вгрызаясь в яблоко. — Кстати, Дина мне пожаловалась, что ты с первого взгляда распознал, кто она на самом деле. Как ты это понял?
— О, этот секрет стоит недёшево, — предвкушающе улыбнулся я. — Но я готов открыть его тебе, если ты расскажешь мне, что ты делала во время дуэли, и почему всё вокруг менялось.
— Открывай, расскажу, — она с любопытством посмотрела на меня.
— По взгляду. У слуг не бывает такого оценивающего взгляда. Если ты замечаешь, что зайчик присматривается, как бы половчее откусить от тебя что-нибудь, то скорее всего, это волк, и не надо обманываться ушками и хвостиком. К тому же Владеющих легко можно узнать по глазам, когда они вглядываются в поле Силы. Ну а когда я понял, что это Владеющая, сразу вспомнил, что Алина собиралась прислать к тебе своих лекарок.
— Действительно, просто, — засмеялась Драгана. — Нельзя слушать описания фокусов, вся магия уходит.
Ага, могу себе представить, как она разинув рот смотрит фокусы и пытается найти там магию. Думаю, она любой фокус способна повторить, причём по-настоящему.
— Ты обещала, — напомнил я.
— Да расскажу, расскажу, — махнула рукой она. — Никакого секрета там нет, тебе это, наверное, могла бы и мать рассказать. Ты знаешь, что такое лес вероятностей?
— Это то, чем умел управлять Кеннер Ренский?
— Ну, «управлять» — это слишком уж громкое слово. Правильнее будет сказать, что он умел на него влиять. Я благодаря ему и выбрала это направление. Мне до него ещё очень далеко, но кое-чему я уже научилась.
— И как это работает?
— Каждое мгновение какие-то события в мире могут произойти или не произойти. Этих крупных и мелких событий бесчисленное множество, и мир может двинуться по любому из бесчисленного количества путей. Будущее любого объекта можно представить в виде дерева возможных событий и возможных исходов, а весь набор вероятностных деревьев называется лесом вероятностей. Каждое мгновение из каждого дерева выбирается только одна ветка, а остальные отмирают. Вместе эти ветви и определяют, каким будет следующее мгновенье мира. Это, конечно, очень упрощённо, потому что деревья между собой переплетаются, и получается что-то среднее между лесом и паутиной. Но в целом это довольно несложно себе представить. Сложность в другом.
— Каким образом выбирается единственная ветка?
— Верно, Кеннер, — одобрительно кивнула Драгана. — Думаю, я услышу немало интересных вопросов от тебя, когда начну читать лекции вашему курсу. Так вот, ветви вероятности выбираются суммарной волей всех душ мира. Есть даже любопытная теория, что существуют области Вселенной, где нет живых существ, некому формировать мир, и там до сих пор присутствует только несвязанное Сияние. И если туда попасть, то можно своей волей создать что угодно. Свой собственный кусочек мира, ограниченный только твоим воображением.
— Звучит заманчиво, — призадумался я, — но у меня есть сомнения, что всё так просто.
— У меня тоже, — согласилась Драгана. — Точнее говоря, я даже считаю, что это не так. Люди не сталкиваются с Сиянием напрямую и склонны забывать, что у него тоже есть воля, и именно воля Сияния формирует наш мир. Мы можем только немного изменить его в деталях. Возможно, в каких-то уголках Вселенной таких возможностей немного больше, но не стоит рассчитывать, что удастся стать творцом.
— То есть ты выбрала ту ветку вероятности, в которой Киса перестала существовать? И ты так можешь сделать с каждым?
— Если бы, — усмехнулась Драгана. — Есть масса ограничений. У меня получилось потому, что атака Кисы убила всё живое вокруг, потому, что она не умела этому сопротивляться, и потому, что мне помог твой сатурат. Конечно, бездарного стереть было бы гораздо проще, но какой смысл это делать? Он раньше умрёт от флюктуаций Силы.
— А как помогло то, что Киса убила всё живое?
— Каждая травинка имеет свои ожидания от мира, и сопротивляется твоим изменениям. Легче всего менять мир в пустыне, но зачем это нужно в пустыне?
— Очень интересная тема, — заметил я, прикидывая перспективы. — Не исключено, что я тоже этим займусь.
— Я бы не советовала, — хмыкнула Гана, аккуратно обгрызая сердцевинку яблока. — Возможности огромные, но пройдёт очень много лет, прежде чем твои способности станут чем-то, с чем стоит считаться. Не самый простой путь. Я, конечно, впечатлила всех, кроме разве что Милославы, но это было первым серьёзным применением способности, которую я упорно развивала больше сотни лет. К тому же не стоит забывать про поддержку от сатурата.
— Да, это минус, — кивнул я. — Но всё равно, на эту тему стоит подумать.
— Подумай, — пожала плечами Драгана. — Я бы хотела поговорить о другом. У меня есть для тебя хорошая новость…
Я слегка насторожился. Хочется верить, что эта новость окажется хорошей именно для меня, а не для Драганы или для кого-то другого.
— … Ко мне заезжал Яромир, и мы немного поговорили о тебе…
Вот в этом месте я уже насторожился всерьёз. Что-то хорошее из князя надо выдирать зубами, а в то, что он сам вдруг решил меня облагодетельствовать, я не поверю ни на секунду.
— В ближайшее время состоится изъятие излишнего имущества Греков, и мы решили, что кое-что должно достаться Арди.
Ну вот и прояснилось. Князь полностью оправдал мои ожидания — я уже привык, что имея с ним дело, нужно держаться за карманы, а ещё лучше их просто зашить.
— И что я должен для этого сделать? — на всякий случай я решил попросить уточнения, в котором, в принципе, не нуждался.
— Немного потрудиться придётся, конечно, — поощрительно улыбнулась мне Драгана. — Семейство Греков нужно будет слегка приземлить, вот и поучаствуешь.
Да, конечно, Кеннер помчался разить врагов князя вот прямо немедленно.
— Гана, если ты ожидаешь, что у меня загорятся глаза, и я закричу «Да-да, я готов», то ты ошибаешься. Я не против того, чтобы увеличить богатство семьи, но всё имеет свою цену, и цена имущества Греков для меня может оказаться слишком высокой.
— О какой цене ты говоришь? — нахмурившись спросила она.
— Такой поступок убьёт мою репутацию. Неспровоцированное нападение, особенно сейчас, когда у Греков возникли проблемы, сделает меня в глазах общества беспринципным стервятником. И цепным псом князя. Мне от этого будет не отмыться. Скажи, зачем мне это? Что я могу получить такого ценного, чтобы платить вот этим вот?
Драгана
