без человеческой крови можно было бы еще сильнее стать, но не могу. Мы с тобой уркеши и не для себя все это затеяли. Для своего народа. Для возрождения великой Империи. На погибель врагам! Мы дух и кровь нашего народа, и отказаться от этого — выше моих сил. Даже ради блага народа. А риск не так уж велик. Пещера защищена, без нашего приглашения в нее ни живой, ни мертвый не прорвется. Канал к телу только один и полностью под нашим контролем. Справимся!
Старик сделал несколько нервных шагов вдоль ближайшей грани пентаграммы. Злая гримаса на лице сменилась доброй улыбкой.
— Какой же красавец получился! Копия нас с тобой в молодости. Но магические каналы и сила — как у дракона. Очень матерого дракона. Вот это мощь! Да нам теперь армию мертвецов поднять — что чихнуть. Даже на кладбище идти не потребуется, любую встреченную армию врагов в пять минут обратим. — Маг весь сиял в предвкушении. И улыбался так, что нормальная армия при виде такой улыбки поспешила бы разбежаться. — Да! Нам же теперь любая магия доступна будет, если что, сможем бить «светляков» их же оружием. — Улыбка перешла в кудахтающий смех. Не менее гадостный. — Правда, мы с тобой с этой магией почти не знакомы, но ничего — освоим. Мы даже книгу по ее азам нашли, будем изучать. А эта наша с тобой блестящая идея стать еще и воином эфира?! Обычные одаренные не могут совмещать, приходится выбирать один из путей развития. Либо ты пропускаешь эфир через себя и вливаешь его в заклинания — тогда ты маг эфира. Либо ты пропитываешь себя и свое оружие эфиром, делаясь невосприимчивым к магии и повышая свою силу и скорость, — тогда ты воин эфира. Не нравятся они мне, но их оружие действительно проходит через любые магические щиты, как сквозь воздух. И их тела — сами по себе оружие. Недооценили мы их когда-то. Вот и смололи воины эфира подлых халдонов наше бессмертное войско в костяную муку, а касситы тем временем перебили эфирными стрелами лучших наших магов, выскочив из засады. Мы с тобой этот печальный бой у Уртака помним, сами со стрелой в груди на поле валялись, нас даже мертвыми посчитали…
Старый маг помолчал.
— А теперь мы с ними посчитаемся! — вновь закудахтал он, радуясь собственному довольно примитивному каламбуру. — Какие магические каналы мы в нашем новом теле вырастили! И сколько. На все хватит. Можно и магию творить, и тело эфиром пропитать. Да так, как никто другой этого делать не в состоянии. И уж совсем гениальной была наша идея научиться новому за счет поглощенных душ. Душа при переселении ослабевает? Так ведь это не только нас касается. Подселить в тело душу выдающегося мечника, дать ему немного привыкнуть к телу, чтобы его умения к нему адаптировались, а потом вселиться в тело самому и поглотить его душу вместе со всеми ее знаниями. Полностью со всеми, конечно, не получится, но хорошим мечником мы так за один день станем, а с учетом возможностей тела…
Старик опять мечтательно улыбнулся. От такой улыбки даже у паука нервный тик случиться мог, но в пещере пауков не было. Вообще ничего живого не было, кроме самого мага.
— Мечника, правда, надо брать старика, чтобы у души сил меньше было, а вот мастерства — больше. И не из нашего мира, а того, где магии нет. Приемы могут быть другие и, думаю, более совершенные. Слишком уж воины эфира на эфир полагаться привыкли. А как им тело напитать, мы с тобой разберемся. Специально книгу об этом нашли, вон на столе лежит. Вместе с книгой по магии «светляков».
Маг немного помолчал. Потом нехотя признался:
— К тому же на воинов эфира магия не действует, душу из тела не вытянешь. Но так даже лучше. Главное, нашли мы с тобой такого старичка-мечника в мире без магии, но с действующим алтарем Абзу. Он у него, считай, уже вторые сутки сидит, дожидается, когда мы подготовимся. Заодно и просто великого ученого к другому алтарю притянули. Тоже из мира без магии. Новые знания никогда не повредят. Тем более что они там без магии многого добились. Вот «светлякам» сюрприз будет!
Маг опять захихикал и даже потер одной ладонью о другую. Потом резко замолчал и застыл.
— Ну, все! Звезда Ану вошла в созвездие Абзу. Пора начинать.
Старый Ламашту вновь вплотную подошел к пентаграмме и приподнял над головой руки, как бы касаясь ладонями одному ему видимой стены. И стена действительно появилась. Грани пентаграммы налились черным пламенем, и от них к своду пещеры поднялась туманная пленка, заключив тело внутри своеобразной призмы.
На секунду все пространство внутри призмы скрылось во тьме, а когда она рассеялась, человеческое тело уже не парило в воздухе, а просто сидело на полу. Уже не тело — живой человек. Явно дезориентированный происшедшим.
Маг вновь заговорил, теперь уже обращаясь к человеку. Голос его звучал громко и торжественно:
— Встань, воин! Прими мои дары. Покажи мне свои умения!
Неожиданно откуда-то из-под самого свода, скрытого тенями, опустился довольно аккуратно упакованный тюк из одежды, доспехов и оружия. Воин некоторое время неподвижно смотрел на него, потом встал и принялся не спеша одеваться и вооружаться. Скорее всего, некоторые детали одежды были ему непривычны, но виду он старался не подавать, сохраняя каменное выражение лица. Впрочем, ничего сложного не было — исподние штаны и рубаха, невысокие сапоги с портянками, фуфайка, видимо исполнявшая роль поддоспешника, а также недлинная кольчуга с короткими рукавами и накладками на плечах. В меру свободные штаны, заправляемые в сапоги, видимо, тоже были усилены кольчужной сеткой. По крайней мере, в наиболее уязвимых местах. Отдельно прилагались наручи в форме широких браслетов и небольшой круглый шлем, по фасону больше напоминающий короткую шапку-бини. Оружие — длинный прямой меч (скорее шпага) с закрытой гардой и кинжал с ромбовидным лезвием, как у мизерикордии, но короче нее раза в полтора.
Оружие для человека тоже было непривычным, но он немедленно обнажил его и сделал несколько пробных движений.
— Еще! — потребовал маг. — Почувствуй оружие! Оно должно стать частью тебя!
Не факт, что воин понимал, что ему говорят. Но, видимо, на данный момент его интересы совпадали с требованиями мага. Вот он и стал выполнять какой-то комплекс упражнений. Сначала медленно, потом все убыстряясь.
— Молодец! — подбадривал его Ламашту. — К телу тебе тоже нужно привыкнуть. Давай, повторяй все приемы, какие знаешь!
Воин опять никак не реагировал на слова, но его движения делались все более быстрыми и сложными. Только возможности маневра оказались ограничены. Пленка, формирующая призму над пентаграммой, не пропускала ни его самого, ни его оружие. Вначале он несколько раз впечатывался в нее, но
