В просторном холле служебной гостиницы капитан махнул рукой, находившейся за стойкой пожилой даме и не сразу обратил внимание на сидевших в закутке трех мужчин. Те вальяжно расселись в глубоких креслах и неспешно курили. Обычно здесь внизу курить не разрешалось, и это был первый звоночек, заставивший капитана украдкой расстегнуть куртку.
— Эй ты!
Раздался грубоватый с едва заметным акцентом голос. Встал первым, видимо, их старший. Выбритое с утра лицо уже успело к вечеру потемнеть. Глубокие складки на коже и выдающийся вперед нос делали его физиономию запоминающейся. Как там киношники говорят — «Вид характерный». По своему прошлому опыту Растопин знал, что чаще всего самые крутые оперативники в жизни «серые мыши», и ничем особо непримечательны. В их работе груда мышц и умное лицо не самое главное. Здесь же перед капитаном стоял опытный «волк», скорей всего работавший в каком-нибудь специальном отделе. Поэтому левая рука москвича незаметно полезла под полу распахнутой заранее куртки.
— Вам, что любезный?
— Гражданин Растопин, вы поедете со мной.
Глаза неизвестного сузились, второй ранее сидевший грузин уже двинулся вправо, отсекая Николая от двери на лестницу. Дежурная на стойке незаметно исчезла, а в прозрачном стекольном тамбуре мелькнула чья-то тень. «Хм, обложили, демоны! Но ведут себя слишком нагло. Они и в самом деле думают, что это им сойдёт с рук. Придурки носорогие!»
— Что вот так сразу, не товарищ, а гражданин? — «волчара» нехорошо усмехнулся и уверенно двинулся вперед.
«Что-то этот шнырь слишком уверен в себе. Да и походка, было в ней нечто знакомое. Борец? Точно — уши свернуты, просто за волосами не так видно. Ну что ж, сами напросились. Хотели горяченького, так будьте добры — получите!»
Дальнейшее произошло для чужаков слишком быстро. Под ноги «борца» пулей вылетел пуфик, стоявший у стенки. Мебель в этом времени была основательной, поэтому легкомысленное изделие мебельной промышленности весьма больно стукнуло по лодыжке грузина. Тот что-то выкрикнул, стараясь удержать равновесие, и «второй», стоявший возле лестницы дернулся. Но было поздно. Так и продолжавший нагло курить в кресле чужак встать с него не успел. Удар ногой по подбородку и тот рухнул обратно, заливая мебель хлынувшей из носа кровью. Носок тяжелого ботинка достал и туда. Кувырок за колонну, обитую деревом, и у Растопина в руке сидел верный «Стечкин». Тяжелый массивный пистолет, зато в магазине двадцать девятимиллиметровых патронов и бьет наповал.
«Второй» слишком долго провозился с неудобной кобурой.
— «Ну да, табельное оружие они достают здесь только для зачетных стрельб.»
Растопин долго думать не стал и выстрелил. Чужак вскрикнул, схватился за плечо и упал на мраморный пол. Это только в кино боец после ранения еще несколько километров пробегает и драться может. В реальности же боль адская! Много людей умирает не от повреждений, а от болевого шока. Это уж как у кого нервная система развита. Потому многие маньяки и опасны — болевой порог высокий.
Капитан тем временем уже бежал к «борцу» и успел ударить его по руке еще до того, как он смог передернуть затвор. Опять же в кино — герой мастерски выхватывает пистолет из-за жопы и тут же начинает из него палить. Ага, не сняв с предохранителя раз пятьдесят за серию, и не меняя магазин.
— Говори, сука, кто ты и что от меня надо?
Главарь чужой группы злобно пялился на москвича, но после удара по переносице тяжелым пистолетом заговорил.
— Майор Кецбая, главное управление МВД, Тбилиси.
— И какого хуя, майор, тебе от меня было надо? Говори, падла! Я из будущего, ты еще не знаешь наши передовые методы потрошения. Но поверь на слово, тебе они точно не понравятся.
Растопин приставил ствол к колену грузины, Кецбая побледнел тут же начал быстро говорить. И куда только вся спесь подевалась?
— Мне было приказано доставить капитана Растопина из московской группы в «Лобио». Там наша тренировочная база.
«Вот черт! Это же новое подразделение для борьбы с организованной преступностью. Какого хера!»
Растопина отвлекли осторожные шаги, раздавшиеся со стороны лестницы.
— Кто там, назовитесь?
— Коля — это Саша. Чего тут такое творится? Кто стрелял?
— Мухой сюда! Остальные где?
— Не знаю, мы поужинали и разошлись по номерам. Потом на меня как будто некий морок навалился, в сон потянуло.
— Понятно, осмотри того в кресле и забери у него оружие, затем в наручники.
Растопин приподнял Кецбая за шкварник и швырнул того в свободное кресло. Его ПМ сунул себе в карман кожаной куртки.
— Сиди тихо, сука и не зли меня! Сань, чего там?
— Стреножил. Слушай, второму херово. Надо Скорую вызывать.
— Стой там, следи за носатым, я сейчас к телефону дежурного.
Капитана спасло отражение в зеркале, мелькнувшее на стеклянном ограждении гостиничной стойки. Вбитая в подкорке реакция не подвела и на сей раз. Сначала раздался звон разбитых стекол, только потом звуки автоматической стрельбы и стук пуль, ломающих мебель и деревянные панно, которыми были обиты стены холла.
— «Ни хуя себе, они что, из Калашей по нам шмаляют? Пиздец»
Разрядив весь магазин, неизвестный, судя по звукам, рванул к парковке. Бежать через разбитое окно Растопин не стал, еще порежешься ненароком, он рванул к основному входу, по пути переведя огонь в Стечкине на автоматический. Черт, он только раз в этом режиме стрелял! Наверное, будь у неизвестного стрелка яйца покрепче, или выучка получше, то он встретил бы капитана прямо на крыльце. Поменять магазин в автомате не так и долго.
Но чужак стремглав рванул к «Волге», заскочил в нее, и через парку секунд автомобиль рванул к выезду. Но Растопину хватило времени встать в удобную позицию. В отличие от ПМ, Стечкин при автоматической стрельбе издавал неистовый грохот и здорово дергался в руке. Будь у капитана рука похлипче, то и вовсе бы не попал ни разу. В таком режиме нужна кобура-приклад. Расстрелянная в упор «Волга» белой тенью пронеслась мимо и метров через десять остановилась. Двигатель еще работал, из разбитых окон наземь выпадали кусочки стекла.
«Спокойно! Новый магазин. Передёрнуть затвор. Ха-ха, почему эти слова и понятие подрочить означают одно и то же? Обходим сзади, смотрим. Дверь открываем левой рукой. Похоже, готов. Пульса нет. Вот черт! Ключи из машины и ходу, ходу!»
Сидевшему в кресле с разбитым носом грузину также не повезло. Одна из пуль попала ему прямо в шею. Кровь из разорванной артерии уже и не текла, разлившись по мрамору пола в целую лужу. За толстой колонной Растопин обнаружил сидевшего Санька. Тот пытался зажать рану рукой.
— Попало чуть ниже колена. Ой, черт, похоже, кость задета.
— Хреново.
— Коль, это кто был?
— Хуй знает! Непонятки какие-то. Меня эти сволочи выкрасть хотели. Тут к гадалке не ходи, местные гэбисты и партийные замешаны.
— Провокация?
— Точно. Соображаешь! Сиди здесь, сейчас принесу аптечку. Наверняка у дежурной есть.
«Борец» лежал рядом. Саша успел надеть ему на руки наручники. Видимо, майор и сам не ожидал стрельбы, ибо выглядел всерьез напуганным. Растопин взял в руки его «Макаров», передернул затвор, снял с предохранителя и осторожно метнулся к стойке.
«Сука. Ну почему тут везде бардак? Одни здоровые сюда все ездят?»
В аптечке были только нашатырь, йод и упаковка стерильного бинта. Николай подбежал к товарищу и начал руками разрывать штанину.
«Хреново рана выглядит. Сейчас обеззаразим и замотаем. Все остальное после!»
— Саня, держись! Подниму наших.
— Валить надо! Эти нам крови своих точно не простят. По ходу, Коля, наша командировка окончена.
— Правильно мыслишь. Ты сиди пока смирно и ногу не напрягай. Надо еще шину наложить, по ходу кости у тебя задеты.
— Так и подумал, болит страшно. Там чача у меня была, принеси.
— Я мухой!
«Так, собрать все наши шмотки и документы. Все оружие, патроны у грузин. В «Волге» наверняка есть аптечка. Хотя с их дисциплиной…Что еще забыл?»
