это вам не «граф Антуан дер Брубек с семьёй», это «барон Жан дер Брубек»! Совсем другой статус, взрослый. Вот только бы не накосячить, как выражается Жорж, то есть не сделать косо там, где надлежит действовать прямо. А порой так и подмывает вызвать на дуэль какого-нибудь нагло смотрящего субчика или напомнить зарвавшейся черни из купцов, что деньги на самом деле ничего не решают, если нет чести. Ага, и получишь таких люлей от рыцаря, что спать будет больно, не то что сидеть. В этом он строг. Говорит, если разменивать честь по мелочи как гросс на ярмарке, то она быстро в белку превратится.
Несколько характерных глуховатых и одновременно лязгающих щелчков вымели все мысли из головы. Выстрелы из арбалетов ни с чем не спутать! К падающему под копыта Жоржу с разных сторон полутемной улицы метнулись тени. Вбитые в Жана новые рефлексы буквально заставили его «бросить» магию иссушения в одного и тут же во второго, бегущих по правой стороне улицы, благо рыцарь упал вправо. В это же время из-за спины рванулись вперед «слуги» виконта, отрезающие своими лошадьми тело хозяина от атак. Все переволновались, будь их сюзерен жив, он бы не одобрил такого отношения к «материалу». Нападавшие, которых оказалось четверо были изрублены в куски в считанные секунды. «Кого теперь допрашивать?» — сам себя спросил Жан, сам себе удивляясь. Наставник вбил в него не только боевые рефлексы, но и порядок действий в боевых ситуациях:
— Ты по левой стороне, ты по правой, хватайте всех подозрительных тащите сюда. Я прикрою виконта!
— Сделаем, ваша милость!
Была надежда прихватить кого-то живого, но она не оправдалась, сообщники убийц, если они были, сбежали, оставив своих дружков. Да и то, на улицах Старграда нет трущоб и каких-то нор, кроме действующих сливов в канализационные тоннели. И совсем уж откровенных разбойников в эту часть города не пускают. Если кто и мог на такое решиться в аристократическом районе, то только цивильные высокооплачиваемые наёмники, умеющие притворяться обычными гражданами или даже благородными господами. Говорят даже, что среди наёмников изредка попадаются опустившиеся аристократы. Врут небось.
Пока бойцы не оставили своих попыток найти причастных к покушению, Жан взялся осмотреть своего наставника на предмет необходимости оказывать какую-то помощь. Хотя в голове сидело иное — четыре арбалета в упор по бездоспешному не оставляют шанса. Оттащенное от копыт приученного к заварухам и крови коня тело внезапно застонало. Ого, Жорж еще жив! Понимая свой уровень лекарского мастерства, то есть его полное отсутствие, оруженосец сделал единственное, что пришло в его голову — позвал бойцов. Парни бывалые, может подскажут что.
— Чего кричал, вашество? Нашел кого?
— У меня тоже глухо!
— Погодите вы, Жорж живой, стонет!
— Вот как! Крови много? Он учил, прежде всего надо кровь остановить, у нас при седлах аптечки, там корпия, бинты. Мы мигом!
Абсолютно не растерявшись, бойцы тут же посреди улицы бросились разоблачать виконта, искать дыры в его теле, затыкать раны тампонами, как их называет Жорж. Кровившая рана оказалась одна — на щеке, её и замотали. Больше в темноте никаких ран не нашли, зато нашли три застрявших в одежде арбалетных болта. Их забрали с собой, положив в седельную сумку, а самого Жоржа пристроили между связанных ремнями стремян и повезли странным семенящим шагом домой.
Один из охранников галопом помчался к особняку организовывать встречу и вызов лекаря, так что к моменту прибытия процессии с раненым, его встречали светом и толпой челяди. Будь Жорж в сознании, ему бы наверняка понравилось, как переживала за него вся дворня. Немного погодя примчался и маг-целитель, тот же, какой лечил его от похмелья. Он сильно удивился, что пациент лежал не в своей постели, а на кухонном столе:
— Что за новость? Вы почему его сюда положили?
— Нас так хозяин учил. Кухня — самое чистое место, здесь много света, воды, а на столе удобно производить операции, перевязки, шить раны. И от крови легче потом стол отскоблить. В опочивальне же и невидимая грязь, и всё кровью и дерьмом загадить можно так, что только выкидывать дорогое имущество, что ковры, что постельное бельё.
— Ну ничего себе у вашего виконта челядь образованная! А ведь всё верно сказано. Правда мне такое раньше в голову не приходило почему-то.
— А еще хозяин велит раны всегда обмывать спиритус вини, жжется сильно, но потом заживает быстрее. Он сказал, спирт очищает раны от этой самой невидимой грязи. Хотя, если грязь невидимая, то какая же это грязь? Грязь, когда кусками от кожи отваливается.
— Молчи, идиот! Ваш хозяин, я смотрю, в лекарском деле разбирается. А вы как были неучи, так и есть, только слова умные повторяете. Что с ним, кто сможет рассказать? Барон, вы видели, что произошло?
— Да. По Дер Присту Крушителю выстрелили с близкого расстояния из четырех арбалетов.
После этих слов кто-то на кухне громко ойкнул. Целитель опомнился, оглядел кругом творящийся бедлам.
— Лишние все вон из помещения! — но лишним себя никто не счел. Пришлось показывать пальцем на рожи, сочтенные лишними. Оставили кухарку, Далию, Жана и на всякий случай одного из бойцов как грубую физическую силу.
— Срезайте с виконта одежду, мне надо тщательно осмотреть тело.
— Сорочка не срезается, проще снять.
— Вам что, рубахи жалко?
— Не в том дело, ткань такая, что нож не берет.
Пока Жан объяснял, слуги разоблачали господина, не теряя времени даром
Оставшееся в трусах тело было тщательно осмотрено, потом повязка была аккуратно снята и изучена рана под ней. Потекшую было кровь целитель весьма быстро остановил, сложив края раны на скуле и обработав их магией. На месте раны теперь красовался розовый шрам. Как бы ни хотелось всем и прежде всего Далии, чтоб Жорж тут же пришел в себя, этого не произошло. Но он дышал, и это радовало. Помимо шрама на скуле на теле явственно наблюдались три здоровенных кровоподтека в местах, куда ударили арбалетные болты, два на спине ниже лопаток и один на животе.
— Четыре выстрела, говорите? Вот вам и четыре попадания, ни у кого рука не дрогнула, только один болт вскользь прошел и порвал скулу. Думаю, именно из-за этого ранения пациент без сознания, мозги стрясло. Ребра, похоже, в двух местах сломаны, но от такого обычно сознание не теряют. Ребрами я займусь прямо сейчас.
— А головой?
— Что мог сделал, в мозги без крайней нужды лучше
