— Спасибо тебе за заботу, — сказал Арнас лекарю. — Думаю, пока лечение не нужно.
Лекарь молча исчез за дверью. Почти сразу же вместо него вошёл сын вождя. Он нёс блюдо с холодным мясом и ячменными лепёшками и большую кружку пива.
— Ешь, — обратился вождь к Бенедикту, — и рассказывай.
Бенедикт сделал большой глоток пива и жадно вцепился зубами в мясо. Обмакнул его в стоявшую на блюде солонку, закусил свежей лепёшкой.
Арнас одобрительно смотрел на него.
— Мужчина всегда должен оставаться мужчиной, — заметил он. — Даже если он жрец. Наши жрецы сражаются вместе со всеми, когда приходят враги.
— Вот именно о врагах я и хотел с тобой поговорить, — кивнул Бенедикт, запивая лепёшку пивом.
— Я слушаю тебя.
— Как я уже сказал, сейчас все страны объединяются вокруг Римского престола. Кто-то делает это добровольно, кто-то — под давлением сильных соседей. Твоя страна велика и богата, вождь. Слишком богата, чтобы не возбуждать завистливые взгляды. И недостаточно велика, чтобы противостоять врагам в одиночку.
— До сих пор нам удавалось укротить всех, кто хотел завоевать нашу страну, — нахмурился Арнас. — Спроси хоть Эрика! Даны пришли на нескольких десятках кораблей. Пришли неожиданно, ночью. Среди них не было женщин и детей — только опытные воины. Но мы разбили их, и сожгли их корабли. Эрику повезло, что он остался жив. И так будет с каждым врагом.
— А если отряды воинов будут приходить снова и снова? — спросил Бенедикт. — Если князья и короли объединятся под знаменем Христа, чтобы завоевать твои земли? Ведь для них пруссы — просто язычники, которых не стоит жалеть!
— Тогда мы погибнем за свою землю и свою веру!
Арнас ударил кулаком по деревянной спинке кровати, но Бенедикт даже не вздрогнул. Он прямо смотрел в лицо вождя.
— Зачем погибать, если можно жить? — просто спросил монах. — Я ни к чему не склоняю тебя, вождь. Прошу просто подумать.
— Подумать о чём? — тяжело спросил Арнас. — Как предать своих богов?
— Нет, — ответил Бенедикт. — Как сберечь своих людей. Я слышал, вы торгуете с Руссией?
Интересно, где он это слышал, подумал Эрик. Этот монах далеко не прост.
— Торгуем, — согласился вождь. — Русы покупают у нас солнечный камень, железо и соль. А нам привозят хорошие меха, хмельной мёд и золото.
— А ты знаешь, что совсем недавно русы приняли крещение? Как ты думаешь — почему они это сделали?
Арнас пожал плечами.
— Вера русов — это их дело. Лишь бы торговали без обмана.
— Русы приняли крещение потому, — продолжал Бенедикт, — что их князь Владимир понял — нельзя в одиночку противостоять всем окрестным государствам. Русы искали союзников, и нашли их в Константинополе. Жаль, что не в Риме.
— Хорошо, монах!
Арнас нетерпеливо пристукнул ладонью по дереву. Эрик взглянул на вождя и увидел, что тот колеблется.
— Что именно ты предлагаешь, и кто тебя послал? Я уже понял, что ты не просто так явился сюда с епископом.
— Я предлагаю тебе подумать, вождь, — повторил Бенедикт. — А прислал меня великий польский князь Болеслав. Он объединил в своих руках огромную и сильную страну к югу от твоих владений. Он заключил союз с королём Священной Римской империи и даже с самим папой. Если пруссы примут христианство и заключат союз с князем Болеславом — то вы сможете торговать солнечным камнем со всей Европой, и получать все товары, которые захотите. Зачем вам тогда торговать с русами и ятвягами? Пусть сидят в своих болотах и ждут, когда к ним придут войска Болеслава.
— Вот как, — задумчиво протянул вождь. — Ты предлагаешь отказаться от старых богов и старых союзников и поискать себе новых?
— Есть кое-что ещё, вождь, о чём тебе стоило бы подумать, — сказал Бенедикт.
Арнас вскинул голову, словно норовистый жеребец.
— О чём? Не темни, монах!
— Другие племена пруссов. Ведь они живут не на побережье, а в лесах. И у них нет солнечного камня. Они не так богаты, как вы.
— С другими пруссами у нас вечный мир и союз, — ответил Арнас. — Вся наша торговля идёт через них.
— Но что, если они захотят сменить веру и заключить союз с князем Болеславом? — мягко спросил монах. — Что, если им тоже захочется владеть солнечным камнем?
Глава 8
Июнь 1970-го года. Балтийск, Калининградская область, СССР
— Ну, что, идём? — спросил я, оглядывая свою команду.
Команда неуверенно переглянулась.
— Саня, скажи честно, — спросил Севка. — Нафига ты это затеял?
— Сева, — как можно честнее сказал я. — Ты же знаешь, что Михалыч на меня зуб точит. Вернёмся в Ленинград — он такую характеристику мне накатает, что больше ни в одну экспедицию не возьмут. А тут такой случай!
— Да какой случай? — насмешливо переспросил Севка. — Убеждать алкаша бросить пить? Так он тебя и послушает! Лучше бы на раскопе старался. Михалыч это заметит и оценит.
— Я согласна с Севой, — неожиданно сказала Оля. — Твоя затея, Саша, похожа на авантюру.
Оля задумчиво покусывала длинную травинку и выглядела очень мило.
Я решительно сдвинул шляпу на затылок.
— Ну и пусть авантюра! А с каких пор в вас пропал дух авантюризма, друзья? Да и на раскопе стараться бесполезно — Михалыч поставил старшим Жорика, а сам к нам даже не заглядывает. Можете представить, что ему Жорик про меня вечерами говорит?
— А кто тебя заставлял путаться со Светкой? — упрекнул меня Севка. — Все знают, что Жорик на неё глаз положил.
— А у Светки он спросил? — отрезал я. — В общем, не хотите — я один пойду.
Я решительно повернулся в сторону немецкого дома.
— Да погоди ты! — остановил меня Мишаня. — Пойдём вместе. Только ты объясни толком — что мы там будем делать?
Молодец, Мишаня! Я очень рассчитывал на него в этом разговоре, и не ошибся.
— Всё просто, — ответил я. — Мы зайдём, представимся. Мол, так и так — комсомольцы из археологической экспедиции. Затем Оля проведёт с дядей Славой беседу о вреде алкоголя. Севка будет её охранять, на всякий случай. А мы с тобой, Мишаня, в это время наведём порядок у дяди Славы в квартире — вынесем мусор и пустые бутылки. Так, чтобы соседи видели. Понятно?
— Понятно, — ответил Мишаня.
— А мне это всё не нравится, — снова завёл Севка.
Но Мишаня, не слушая его, уже шагал к подъезду.
— Два — два, — улыбнулся я. — Ну, вы идёте?
На лестнице нас снова встретила соседка.
— Тебе прошлого раза было мало? — завелась она, узнав меня. — Я ведь тебе, алкашу, ещё тогда сказала — не приходи больше, милицию вызову! А ты опять припёрся, да ещё дружков с собой приволок!
Она сделала несколько шагов вниз по лестнице, и вдруг увидела Олю.
— Вот те на! И девка с ними! Совсем стыд потеряла — с алкашами путаться! А ну, пошли отсюда, шантрапа!
— Стойте! — громко сказал я. — Мы с общественным поручением. Будем перевоспитывать вашего соседа.
— Чего? — подозрительно спросила женщина.
— Комсомольцы мы, из Ленинграда. Вот, решили взять общественную нагрузку — помочь человеку вернуться в коллектив.
— Какому человеку? Это Славке, что ли? Да его выселить надо, и всё! Где это видано, чтобы алкаш отдельную квартиру занимал?
— Выселить никогда не поздно, — ответил я. — Ведь вы же хотите, чтобы ваш сосед бросил пить? Перестал водить к себе дружков?
Тетка упёрла руки в бока.
— Ну, хочу! И что? Разве он кого послушает?
— Давайте вместе попробуем. Идёмте с нами!
— И пойду! — громко заявила женщина. — Кто вас знает, какие вы комсомольцы! Может, вы воровать пришли!
Дверь дяди Славиной квартиры снова была гостеприимно открыта. Я потянул за полуоторванную ручку и вошёл в тёмный коридор.
Ребята нерешительно вошли вслед за мной. Соседка шла позади всех, словно загораживая нам дорогу к выходу.
Аромат грязи, табака и прокисшей еды словно стал ещё гуще.
— Фу! — поморщилась Оля.
А Севка демонстративно зажал нос ладонью.
