– Тыковка, не вздумай! – взволнованный лекарь не понимал, что за глупая и опасная идея пришли мне в голову, и старательно отговаривал. – Ты не сможешь пройти через перешеек, – предупредил под конец глухим голосом. – Пойдем лучше в палатку и отдохнем.
Я послушно пошла за ним, но все мои мысли были только о разговоре, мрачной цитадели и о безжалостных магах, которые совсем рядом.
Стало вечереть, в небо взвились костры, красивые оранжевые искры всполохами освещали пространство. Люди не хотели сидеть в палатках и выходили наружу, вели себя как студенты на студенческом слете. Того и гляди, начнут играть в зарницу. Достали музыкальные инструменты, стали петь песни, некоторые даже умудрились потанцевать. Казалось, что стадо молодых бычков выпустили на волю.
И только я испытывала настоящую буру из страха, ненависти и негодования. А еще я хоть и ругала себя, но мой взгляд постоянно бегал по лагерю и выискивал Тира. Мне было интересно, где он, чем он занимается, вспоминает ли обо мне?
Наверное, ректор сказал ему что-то такое, отчего его сынок сразу же отстал от меня. Стало любопытно, чем он его отпугнул. Или же он меня стыдится?
«Саша, хватит думать о противном мажоре! Есть более важные вещи – осадила я себя. – Ты должна, просто обязана попасть в цитадель темных магов. Ты не имеешь права упустить этот шанс!»
Почему-то я не сомневалась, что узнаю нечто важное. Но идти туда было страшно!
Я жутко боялась, но, как только все обители моей палатки уснули, выскользнула наружу в темноту…
Глава 22
Я пробиралась между палаток в кромешной темноте, тихо-тихо ступая по голой земле, лишь кое-где освещенной тлеющими кострами. Над военным лагерем царило безмолвие. Уснули будущие воины, стих гомон голосов и прекратилось любое движение, и только слабый ветер шевелил флажки, которые были установлены возле входа в каждую палатку на специальном штыре.
Охраны я не обнаружила, и это поразило меня. Почему в этом странном и полном неизвестных опасностей месте никто не позаботился о том, чтобы выставить стражу? Неужели не боятся? А вдруг снова нападут виверны или кто похуже?
С другой стороны, если рядом цитадель магов, может, они в качестве жеста доброй воли обеспечивают порядок на близлежащей территории? Ведь недаром участники похода с таким поразительным весельем отмечали переход через портал и обычный с виду привал.
Впрочем, это не мое дело. Отодвинув в сторону лишние мысли, я двигалась к своей цели – к перешейку вулканов. И хоть Ворт уверял меня, что ничего не получится, я решила рискнуть и попробовать.
Страх сжимал сердце когтистой лапой, коленки дрожали, а ладони вспотели, но я продолжала свой путь, чувствуя себя такой слабой, одинокой и беззащитной. Маленькой песчинкой против целого бушующего моря неприятностей.
Заплутав в своих мыслях, не заметила, как ушла далеко от лагеря. Впереди не было тропинки, я видела только бескрайнюю пустошь, а цель словно отдалялась. Проходила сотни шагов, но будто не продвигалась далеко. Останавливалась, осматривалась, смотрела вперед и назад, по сторонам, и казалось, что теряюсь в пространстве.
Неужели это место заколдовано и я просто хожу по кругу?
Вдруг сзади кто-то налетел на меня и сильной рукой закрыл рот, прижав к груди.
– Куда идешь, пустышка? – прошипел мне в ухо до боли знакомый голос, и по телу пробежала крупная дрожь. Выпутавшись из захвата, я обернулась и увидела в темноту высокую фигуру.
– Ты! – вскрикнула, ужаснувшись тому, что Тир догнал меня, а я ничего не услышала и не заметила. Я же изо всех сил прислушивалась!
А еще я ужаснулась, что выгляжу безобразно. Почему-то рядом с Вортом меня не волновала внешность, но сейчас, рядом с этим красавчиком, я остро стыдилась своих не отросших волос, затрапезного вида. Коричневое простое платье, платок на голове, не чищенные зубы. Замарашка и принц.
– А ты кого хотела увидеть? Своего лекаришку? – язвительно огрызнулся Тир со своей мерзкой улыбочкой. В темноте даже блеснули белые зубы. Я сложила руки на груди и насупилась.
– Тебе какое дело? Иди дальше веселись, у вас же что ни день, то праздник! – толкнула его в грудь, но Тир как скала.
– Такое дело, что нечего тут одной ходить, – грубо прикрикнул он и схватил меня за руку.
Я выкрутила руку, высвободилась из хватки и отошла на расстояние.
– Хочу – и хожу. Ты на меня право не имеешь, – бросила ему смело. Видела, что перегибаю палку, но не могла остановиться. Ректорский сынок ужасно бесил. Пусть валит в свою палатку, а меня не трогает. Как же хорошо было без него, но нет, приперся. Нарисовался – не сотрешь!
– Уверена? Ты мой телохранитель, – ухмыльнулся он, говоря слово «мой» низким голосом, будто вкладывал в него какое-то особое значение.
– Тебе не надоело прикрываться хрупкой девушкой во время боя? – спросила я вдруг и закусила губу, сообразив, что очень рискую, выдаю себя с потрохами, раскрывая для и так подозревающего меня Тира, что я не обычная пустышка без мыслей и права голоса.
– Что за вопросы, пустышка? – удивился Тир, осматривая меня с ног до головы. – Ты же в порядке. И всё такая же дерзкая и вредная.
Закатив глаза, я поняла, что разговаривать с ним бесполезно: он дуб! Развернулась и зашагала в том направлении, куда удалился гадкий Казинак. Я специально следила, куда он ушел, поэтому надеялась, что выйду к какому-то проходу.
Тир увязался следом, чего и следовало ожидать. Я зашагала быстрее, чтобы оторваться.
Вдруг ему надоест ходить за мной, он махнет рукой и вернется в палатку, где сладко дрыхли его друзья?
Однако я уже начала запыхаться, а он продолжал преследовать, а потом вовсе пробубнил:
– Что ж, тебя давно следовало показать магам. Потому что нормальные пустышки так себя не ведут! – в два шага настиг меня, схватил за руку и с силой потащил.
– Пусти! – уперлась я ногами в землю, но сухая, потрескавшаяся почва, покрытая пылью, не давала никакой возможности зацепиться за нее. Я скользила за Тиром и ничего не могла поделать. Чтобы остановиться, схватилась руками за подвернувшийся куст.
Он казался покрытым колючками. Я ойкнула, замахала израненной рукой. Потом приблизила ладонь к глазам, чтобы рассмотреть, не осталась ли в коже заноза, и с удивлением заметила выступившие крупные, темные капельки крови.
Странно, боль я почувствовала, но она должна была бы ощущаться сильнее, острее. Кажется, после закалки огнем виверны у меня стала толстая шкура.
– Ты издеваешься надо мной! – рассвирепел Тир, продолжая тянуть меня за собой. – Ты же сама хотела в цитадель, а теперь сопротивляешься.
– Я одна хотела! Без тебя!
– Не вопи, – он с силой дернул меня. Да так, что я упала на колени.
– Пусти! – прорычала я.
– Ты еще и глупая, – хмыкнул он. – Не понимаешь, что без меня не сможешь пройти через защитный купол. А танцами и песнями мы напитывали сооруженную защиту вокруг лагеря, и теперь никто не может его преодолеть. То-то ты ходишь по кругу.
Ошарашенная сказанным, я притихла, и Тир, довольный моей реакцией, продолжил:
– К тому же тебя растерзают дикие вуркудраги, стоит подойти к проходу через вулканический перешеек. А даже если справишься с ними каким-то чудом – не дойдешь до места.
– П-поче-м-му? – я захлопала глазами, чувствуя подступающие слезы. Слова Тира меня ужасно напугали, а обрисованные им перспективы яркими красками возникли в сознании. Неужели всё бессмысленно и я шла на верную смерть?
– Ты, конечно, не знаешь, что происходит в Проклятой пустоши? – задал он риторический вопрос, продолжая глумиться. Я промолчала, и он соизволил пояснить занудным тоном противного наставника: – Это место захоронения темных проклятых магов, первородных магов нашего мира. Они лежат здесь тысячи лет и пропитывают землю темной магией, высасывающей энергию из любого, кто окажется на ней. Только если веселиться и радоваться, на гостя этой земли не повлияет магия.
