в лоскуты, ядро лопается в моей руке: — Задержать! Еще!
— Не надо! Это не единственное направление! — кричит полковник, отпрыгивая назад: — дайте нам время, Уваров! Малютин! Назад!
— Вы мне не указ, госпожа полковник! — рычит Малютин где-то сзади, но я вижу краем глаза, что он тоже отпрыгивает назад. Снова огненный столб охватывает участок поля, и горящие твари катаются по снегу, сбивая пламя с боков.
— Володя! Я буду ждать тебя в гарнизоне! — кричит гусар, отбрасывая в сторону обломок своей сабли: — не вздумай умереть! Целителей тут не будет! Ты мне сто рублей должен!
— Аррргх! — ревут твари, сбив пламя и снова бросившись в атаку. Бросаюсь навстречу, чувствуя, что азарт боя, охвативший меня в самом начале — уже прошел. Больше нет гнева или ярости, есть только работа, которую надо сделать. Прыжок. Удар. Пробить голову, нашарить ядро, сжать пальцы. Поморщиться от едкого запаха желтой жидкости, вынуть руку и повторить. Снова. Найти взглядом следующую тварь. Прыгнуть к ней, оттолкнувшись ногами и отмерив дистанцию. Пробить голову. Развалить ее на части. Нашарить ядро. Разбить его ударом. Снова едкий запах и брызги во все стороны. Повторить — найти взглядом тварь, еще в прыжке примерно определить где у нее ядро и ударить именно туда, экономя движения, с размаху, еще в полете формируя удар! Бамц! Тварь расплескивает в стороны вместе с ядром! Ага, вот и способ сэкономить время — ускорение. Ударять, ускоряясь, прибавляя к своей скорости — скорость удара… к скорости прыжка — скорость отработанного, хлесткого удара кулаком! Совмещаясь… я нахожу взглядом еще тварь и… прыжок, в воздухе замахиваюсь и уже падая вниз — удар! Брызги темно-багровой и ярко-желтой — во все стороны! Отлично. Снова поиск твари, снова прыжок, в полете группируюсь, чтобы нанести удар и… тварь шарахается в сторону и… промах! Кубарем лечу по грязному снегу, замерзшим комьям земли и разорванным тушам тварей, хватаясь руками за все подряд… наконец останавливаюсь. Полные гости земли в руках. Твари ревут и продолжают свой бег, лишь некоторые останавливаются, чтобы наброситься на меня, и я снова разрываю их на части, бросаю одну часть туши в другую тварь и подпрыгиваю вверх, чувствуя, что их слишком много и мне становится душно, не хватает воздуха внизу.
Холодный ветер бьет в голову, и я успеваю оглядеться — пока падаю вниз. Сколько хватает взгляда, до горизонта — из лесу выпрыгивают, торопятся, бегут твари. Сердце захватывает от этого зрелища и руки опускаются при мысли что я не могу ничего с этим поделать. Я, неуязвимый сейчас, невероятно сильный — и не могу. Да, я уничтожил уже около сотни тварей, но что толку, если их — тысячи? Десятки тысяч. И я помнил, с каким трудом другим людям, даже таким как Мария Сергеевна — удается убить одну тварь. От огня господина Малютина твари падали, сгорали заживо… и поднимались тут же, огонь не уничтожал ядра, ему нужна была помощь валькирий, которых с нами не было, у них были эти специальные винтовки для уничтожения ядер тварей, но им надо было прицелится и попасть… так, маг и отделение валькирий могли уничтожить тварь — при определенной удаче и сноровке. Однако сам по себе маг огня мог только задержать тварей, но не уничтожить. Мария Сергеевна? Хрустальная пушка. Удар ее руки впечалял, она и показала мне как разваливать голову твари с одного удара и как искать в голове ядро… но она была просто человек — в плане защиты. Капли кислоты обжигали ее, жгуты выстреливающих щупалец — проткнули ей бок, задели плечо и порвали мундир… она могла в одиночку завалить тварь. Может даже несколько. Но всегда оставалась вероятность что какая-нибудь попадет кислотным плевком или успеет взмахнуть своими острыми как бритва когтями… почему Мария Сергеевна не могла излечивать себя сама и ей был нужен целитель? Не знаю, я так многого не знаю и мне надо научиться, мне нужны ответы на эти вопросы, потому что сейчас — я падаю вниз, ускоряясь и ветер поет в моих волосах, а я — ужасаюсь тому, что я вижу… черные тени тварей до самого горизонта…
Бум! — врезаюсь я в землю, погружаясь по щиколотки, разбрасывая вокруг снег и комки мерзлого грунта. Смысла стоять тут и пытаться уничтожить как можно больше тварей — нет. Мои усилия — капля в море. В минуту я могу уничтожить… скажем троих тварей. И то, если они рядышком бегут. А их тут… чертовски много. И как сказала полковник Мария Сергеевна — это не единственное направление… а они даже тут уже обогнули меня и бегут к гарнизону… вывод только один — надо отступать. Туда, к людям, где сейчас грохочут винтовки валькирий и эвакуируют гражданских. И если сперва я не понимал бледности лица полковника и ее «орден дадут посмертно» — то сейчас понимаю. Даже мой джекпот, моя полная неуязвимость к этим тварям, к их щупальцам, к их кислотным плевкам и острым когтям, моя сила, которая позволяет раздирать их на части как мокрый картон… даже все это ничего не решает. Все что я смог — задержать тварей… на сколько? Пять минут? Пятнадцать? Полчаса? Время слилось в моей голове в один слепящий комок гнева и ярости… сперва. Потом — в рутинную работу. Прыжок. Удар. Уничтожить ядро. На этот раз — догоняя тварей, которые бегут в сторону гарнизона… они бегут в разные стороны, но те, кто бегут восточнее — меня не интересуют. Только те, что движутся в гарнизон. Догоняю, прыжок, мы с тварью — катимся по земле, она выбрасывает в стороны щупальца и конечности, я разбиваю ей голову и разламываю ее в поисках ядра, на меня тут же бросаются еще две… удар! Еще! Твари отлетают в стороны, я сжимаю в руке ядро на меня брызжут желтые капли… теперь к двум другим… и мир летит кувырком! Тварь набросилась на меня! Сбила с ног и протащила по земле и сейчас старается откусить мне голову. Смрадное дыхание у нее в пасти, капающая слюна и желтоватые клыки, язык, словно толстая змея в глотке… я разрываю пасть твари, словно Геркулес — пасть Немейского Льва, отрываю нижнюю челюсть и бью ею прямо по выкаченным буркалам! Еще! И еще! Череп трескается, тварь визжит, снова брызги крови и слизи!
Я встаю и оглядываюсь. Вокруг меня туши убитых тварей… вдали мелькают их ноги, они торопятся к одной им известной цели. Я знаю — там гарнизон, мне надо туда. Но я так устал, что ноги едва держат меня… сейчас бы лечь и уснуть. Но у меня нет такого права. Из-за своего Родового Дара прямо
