так может выйти, - чуть улыбнулся Шрам.
Он отсчитал Сергею пачки с «трешками» и «пятерками».
- Все, гуляй… Свободен, Чибис!
«Угу… все вышло неплохо… даже хорошо».
- Мне б, Евгений Аркадьевич, с Игнатьичем поговорить…
Савоська повернулся от окна:
- Иди к себе, потом позову…
Уже в дверях Елизарова остановил вопрос Шрама:
- А «волыну» ты куда дел?
- Скинул я ее в речку, боязно было с ней гулять…
Не забыв прихватить старый пиджак (пригодится!), вернувшись в комнату, Сергей немедленно закурил.
«Так… вроде бы все получается. Только бы не спугнуть эту сука, удачу эту. Купились они на бабки, как есть купились! Фактически на «халяву» да неплохой куш! Дальше… дальше… дальше… и потихоньку, «на мягких лапах».
Сергей курил папиросы одна за другой, мельком прислушивался к шуму, разговорам за окном, детскому смеху – обитатели барака явно отдыхали после трудового дня.
При этом уши его были повернуты к коридору – нужно еще с Савоськой объясниться, после того как Шрам уйдет. Пытаясь успокоиться, вспомнив, что так и не видел своей нынешней физиономии, подошел к зеркалу.
«Так… волосы и впрямь светлые. Я бы сказал – светло-русые, чуть волнистые. Нос ровный, прямой, ближе к кончику чуть-чуть приподнят. Губы четко очерчены, чуть полноваты. Глаза вроде бы серые (толком не видно, освещение тут не очень!). Лицо чистое, загорелое. Ну что – вполне себе паренек! Как говорится – не урод, и девкам такие вполне нравятся».
Шрам надолго не задержался. Уже через час-полтора («как хреново без часов-то!»), дверь у Савоськи хлопнула, негромко прозвучали голоса. О чем говорили – слышно не было. Затем по коридору простучали шаги. Было слышно, что Савоська вернулся к себе.
Еще через какое-то время (за окном уже смеркаться стало), Савоська приоткрыл дверь:
- Ну пошли поговорим, чего тебе там…
С чего начать разговор, Сергей не знал.
- Тут, уж если так вышло, Севостьян Игнатьич, не поможете? Жилье мне нужно, так затихариться, чтобы и менты не нашли, и Хлоп с кодлой – тоже ничего не знали. Если я в «завязку» уйду, мне нужно… чтобы не знал обо мне никто. Пакостить я не собираюсь, работу вот еще… какую-нибудь, из простецких. А я уж… заплачу за посреднические услуги.
Савоська разглядывал его с интересом:
- Ты чего отойти-то решил. Иль вправду испугался?
- И испугался тоже. Просто понял, что не хочу больше всех этих «дружбанов», пьяных «шмонать» по подворотням противно, жить хочу по-другому.
Савоська, кхекнул, закурил, сидя возле окна, какое-то время раздумывал:
- Пока я что-то подберу, пару дней здесь поживешь, в той комнате. Но! Из комнаты – ни шагу! Чтобы и не видел никто тебя! Да я тебя сам и закрывать буду, когда на работу буду уходить. А про работу – чего ты хочешь?
- Да так, на первое время – полгода-год… Что-то типа сторожа, дворника или истопника какого-нибудь. Деньги-то на первое время у меня есть, а там – видно будет. И желательно – не в самом городе, а где-нибудь – в пригороде, чтобы светиться меньше.
- Документы мне еще нужно сделать, - всплыло в голове необходимое.
- Х-м-м… ксивы – сложнее, да и, вестимо, дороже. Времени опять же займет. А что конкретно нужно?
- Метрики, аттестат о десятилетке, можно еще чего-нить по мелочи, но, чтобы подтверждали предыдущие.
- Это… зачем же тебе все это? – Савоська был явно удивлен.
- А я хочу вообще все заново – имя, фамилию, отчество, легенду продуманную. Чтобы не одна «попка красноперая» не прицепилась.
- Вон че ты задумал… Как шпиён какой! – хмыкнул «Штехель».
Хотя надо сказать, что по мере присматривания к Савоське, его черты похожести с киношным персонажем размывались. Сейчас казалось – ну да, похож, но не более.
- Я тут переговорю с людьми, ежели согласятся – сведу тебя с ними, о цене и что нужно – сам с ними разговор веди.
- Комиссионные – с меня, Севастьян Игнатьич!
Савоська был явно приятно удивлен, но с виду невозмутимо кивнул.
- Еще – одежда нужна нормальная, разная. – Сергей понимал, что начинать жизнь в пиджаке с чужого плеча (тем более – с трупа!) – гораздо хуже, чем, если выглядеть нормально. Принцип – «по одежке» и так далее, еще никто не отменял.
- Как ты все это продумал-то… сопляк же еще… ну что ж – молодца, в общем-то – Савоська покрутил головой - Денег-то хватит? У тебя их сейчас в достатке, смотри не растраться.
- Деньги, Севастьян Игнатьич, дело наживное! Жалеть их – дело зряшное, ради дела че ж не потратить.
- Ладно, буду думать, покумекаю, куда тебя направить, к кому из знакомых.
- У меня ходит прибираться, да еду готовить одна бабенка из барака, вон – из-за стенки. Постираться опять же помогает. Так что – услышишь, что в коридоре, днем – никшни и сиди, как мышь под веником. Мне разговоры разные - не нужны вовсе!
Сергей отметил, что, говоря про «постирушки» Савоська как-то хмыкнул и дернул головой.
«Видать не только готовить и стирать она сюда ходит, кобель ты старый! Ну – это дело житейское, в общем-то» - заулыбался про себя Елизаров.
Савоська после разговора явно подобрел, раскочегарил какой-то агрегат («керосинка, что ли?»), поставил чайку.
«Совсем хорошо!».
- Меня днем нет – на службе я. Так что, какой-никакой харч я тебе буду оставлять, но – не шибко много. Ведро поганое – опять же в комнате поставишь. Если дотерпеть до вечера – невмоготу будет!
- Севастьян Игнатич! А что – Тяпу «наглухо положили»? А он – вохру и лягавого?
- Тяпу холодным в анатомку свезли. А вохра и мент – говорят, выживут, хоть и зацепило их серьезно…
Уйдя в комнату, и завалившись на кровать, Сергей задумался.
Решил он сегодня вопросы вполне себе ключевые. Долю получил, плацдарм для вживания сделан. Заявку на уход из «блатной» жизни сделал, и не был линчеван за это. Тоже – гут!
Со «Штехелем» вопросы порешал. А тот, жучара, по всему видно, связей имеет немеряно. Причем во многих «отраслях народного хозяйства». Заинтересовать мздой, поможет.
Серега спал в эту ночь вполне себе нормально, в относительном комфорте. На кровати, раздевшись. Почему относительно? Белье на кровати было не совсем свежее, пылью в комнате явственно попахивало.
Да и помыться нужно, тело ощутимо почесывалось. Бельишко на себе сменить обязательно. Ну – это вопросы все решаемые, в
