Ну нафиг такое счастье.
Унесла книги, сложила аккуратной стопкой на с трудом найденном свободном месте и вернулась к столу и кольцу.
Теперь письма. Нехорошо читать чужую корреспонденцию, но ведь мне разрешили сюда прийти. Переписка с лекарем – старый хозяин болел очень давно и тяжело. С поверенным – ну да, он же составлял завещание. Жаль, что не оставил Мелиссе свободу. С пресвятейшим – так вот как они здесь называются.
В последнем своем письме хозяин писал, что чувствует близкую кончину.
Я отложила закутившееся в трубочку послание и задумалась:
«Насколько тяжело знать, что вот-вот умрешь. Отсчитывать оставшиеся минуты и при этом не впадать в истерику, не третировать домочадцев капризами, а приводить дела в порядок. Нелегко быть богатым и знатным человеком, даже умереть спокойно нельзя – необходимо обо всем и обо всех подумать, даже о служанке Мелиссе».
В душе шевельнулось уважение к неизвестному мне мужчине, даже на смертном одре не забывшему и о чем и ни о ком.
Я снова развернула письмо и продолжила читать:
«…то заклятие с зеркалом, с которым вы мне помогли, в день моей смерти оно будет завершено, и все вернется на свои места. Я буду вам очень благодарен, если поможете Мелиссе освоиться…»
Чего? Какое заклятие с зеркалом? Что вернется на свои места? Почему Мелиссе, жившей здесь почти с рождения, надо будет осваиваться?
В памяти сразу возникла паутина трещин, ни с того ни с сего расползшаяся по лобовому стеклу, точно такая же сеть покрыла разбившееся зеркало в комнате покойного хозяина – все вернулось на свои места? Это что же, это значит, что я вернулась на свое место в этот мир?!
Я – типичная деловая женщина, которая впахивает от рассвета и до упора, домой приходит разве что ночевать, мужчины-коллеги называют хладнокровной стервой, оказывается родилась нежной фиалкой, в мире, порядки которого застряли на уровне средних веков? И меня каким-то заклятием выбросили отсюда? Но почему, зачем и главное – как? Если смогу это понять, может, получится вернуться обратно?
Все эти мысли и вопросы не умещались в голове, и требовалось время, чтобы все осмыслить. Как жаль, что старик унес свои тайны в усыпальницу. У кого теперь узнать почему он решил, что мне здесь не место, а, умирая, вернул обратно?
Глава 36. Пресвятейший
Взгляд снова скользнул по письму.
Пресвятейший! Ему наказано помочь мне освоиться!
Я вскочила так, что кресло скрипнуло ножками о каменный пол, и вылетела из кабинета.
Куда я так бежала? Конечно же, к кухарке!
Занятая попытками разгадать открывшиеся загадки, я ничего не замечала и остановилась только когда на кого-то наткнулась, а на плечи легли теплые руки.
– Мелисса, куда вы так бежите?
Я скинула голову и встретилась со светло-карими глазами Кристаина.
– Кто за вами гонится?
– Принц?
Я поспешно отступила и присела в поклоне.
– Что вы, Мелисса, – он подошел и помог мне подняться, потому что, растерявшись от неожиданной встречи, я присела ну очень глубоко. – Зовите меня просто «Кристаин». Тем более, что обстоятельства нашего знакомства оказались весьма необычны, и я уже считаю вас другом. Скажите, – он совсем не дружески обнял меня за плечи и повел к широким стеклянным окнам-дверям, распахнутым и выходящим на небольшую естественную террасу, выступающую над морем, – я могу вам чем-то помочь?
Мне подумалось, что перечить принцу не самая здравая идея, поэтому позволила себя увести, и, с сожалением оглянувшись на гостиную, увидела Ладислава. Он стоял на самом верху лестницы и не сводил глаз с меня и Кристаина. Прежде чем мы окончательно вышли и я потеряла Ладислава из виду, к нему подошла Ильен и с нежной улыбкой тронула за плечо. Он обернулся, а девица тут же обняла его за шею.
Ну, зараза!
– Что такое? – удивленно посмотрел на меня Кристаин.
Оказывается, я невольно сжала кулаки, и ногти впились ему в руку.
– Вы можете обратиться ко мне с любой просьбой, – продолжал Кристаин, – и я постараюсь ее исполнить. Абсолютно любой. Вы меня слышите? – шагнув шире, он оказался прямо передо мной, взял за плечи и заглянул в глаза, будто старался угадать дошел ли до меня смысл его слов. – Ничего не бойтесь, и особенно Ладислава. Теперь вы под моим покровительством.
Последние слова Кристаина в добавок к ранее полученной информации, видимо превысили производительность моего мозга и окончательно положили систему. Не поручусь, что в глазах не появился пресловутый синий экран, потому что я бесповоротно зависла, пытаясь сообразить могу ли довериться принцу и рассказать все, что удалось выяснить. Но, черт знает, чем в этом странном мире мне грозить покровительство венценосца?
Как там было у классика: «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»?[i]
В моем мире хоть и не умеют связывать силой мысли, зато не скупятся на мудрые изречения. И, кажется, это одинаково хорошо подходит как для Ладислава, так и для Кристаина. Ну их обоих. Сначала сама все разузнаю. Где там священник?
– Ваше высочество, – опустив глаза, пролепетала я и сама восхитилась собственным лицедейством. – С вашего позволения я хотела бы побыть одна и помолиться. – кроткий взгляд в карие, осененный длинными ресницами глаза.
Ай да я! Разве можно препятствовать созданию предстать перед создателем? Вот и Кристаин не решился меня удерживать.
– Конечно, – с легким вздохом он меня отпустил. – Только не задерживайтесь, вы обещали мне быть на обеде.
Я и еще раз присела и медленно, словно полностью погрузилась в свои мысли, что, впрочем, полностью соответствовало моему состоянию, побрела к пещере, где старый хозяин нашел последнее пристанище. Но едва принц скрылся из вида, подхватила юбки и побежала на кухню.
– Грета! Грета! – ворвалась я с громким криком.
– Что еще случилось? – подпрыгнула она и выплеснула на себя молоко из глиняного кувшина. – Что ты опять натворила! –всплеснула руками и принялась затирать растекающуюся лужу.
– Грета, прости, я не хотела! Тебе помочь? – я поспешно присела рядом.
– Ладно уж, – она с кряхтением разогнулась. – Говори. Что у тебя опять стряслось?
– Грета, – я присела рядом с ней на лавку и взяла за руку. – Где я могу найти пресвятейшего?
– Душу облегчить захотела? – кухарка понимающе на меня посмотрела. Я энергично закивала. – И то дело. Глядишь, и в голове бы просветлело. Только вот незадача. Уехал он.
– К-как уехал? – я даже заикаться начала. Единственный человек, который что-то знает о моем появлении, взял и уехал? Несмотря на наказ старого хозяина? – Он же… – я действительно растерялась, очень рассчитывала, что сегодня все прояснится.
– Конечно, это очень странно, что он так быстро уехал, ведь они с хозяином были так близки, – Грета тяжело вздохнула. – Но ничего не поделаешь, срочно вызвали, и он не смог отказаться. Сам говорил, как тяжело уезжать, когда я собирала ему поесть в дорогу. Но долг призвал.
– А как же я? – у меня даже навернулись слезы. Такой потерянной я себя не чувствовала, наверное, даже в самый первый день. Тогда я ничего не понимала и не знала кто может помочь. Наконец, нашла, и такой вот крах всех надежд. Когда он теперь вернется?
– Ну что же ты, девонька, так сокрушаешься? – обняла меня Грета. – Вернется он, вернется. Вот пройдет большой прилив, и вернется, – утешила меня добродушная кухарка.
– Спасибо, Грета, – я поднялась и побрела на улицу. Теперь мне действительно необходимо было побыть одной.
Большой прилив, если мне не изменяет память, бывает или на полнолуние, или на новолуние. Получается, что пресвятейшего не будет от двух недель до месяца? Это при условии, что здесь лунные циклы такие же, как в моем, то есть теперь уже не моем, мире.
Черт! Я запуталась!
А если его не будет дольше?
Ветер посвежел, и я обхватила себя за плечи. Раздумывая, что делать и как дальше жить, я брела не разбирая дороги, и сама не заметила, как оказалась на самом краю обрыва.
