Я продолжал ежевечерние пробежки, к ним присоединились еще трое товарищей, они с любопытством смотрели на мой шест, я плевал на их любопытство. Добежав до точки возврата, ребята начинали разминочные упражнения, а я «крутил палку», то есть отрабатывал удары, сбивы и группы финтов на двуручном оружии. В первую пробежку один из парней, Володька из Москвы, попытался перехватить инициативу:
— Ты чего раскомандовался? Туда бежим, туда не бежим, тут встаем! Не много на себя берешь?
— Володя, я тебя звал или ты сам присоединился к моей пробежке? Это мой маршрут, я выполняю свою программу. А ты волен бежать тогда и туда, куда и когда тебе хочется. Хоть до Сталинграда.
— До Волгограда.
— У нас в похоронке Сталинград указан, дед под Сталинградом похоронен, отсюда полторы сотни километров. Так что для кого Волгоград, для кого иначе. Но я не об этом. Вон дорожка, вон еще одна. Беги.
— Да я как-то не подумал, ты прав. Я с вами дальше бегать буду.
— Да, так интереснее, я тоже завтра с тобой побегу.
— А ты палкой машешь, это ваше направление в фехтовании, как ты рассказывал?
— Да, историческое. Настоящее оружие, настоящий бой, настоящие доспехи.
— Ага, я читал, пудовые мечи, латы…
— Глупость ты читал.
— Чего сразу глупость?
— А ничего путного у нас не пишут. Мы когда проводили научные изыскания в школе, нашли всего пяток статей в разных журналах по древнему доспеху и оружию и ни одной книжки. Пять на всю страну за десятки лет!
— И почему так?
— Потому что история продажная девка власти. Если историк напишет как было, а не как угодно его правителю, его или кормить перестанут, или в темницу бросят. В летописях такую муть пишут, да потом еще и переписывают.
— Ну да, раньше так было. А сейчас в нашей стране…
— Так же переписывается история под политические задачи. Ну и полное отсутствие материалов в открытом доступе. Ладно, побежали домой!
— Домой не добежим!
— Дом есть понятие философское. Поправка принимается, бежим на базу.
Чтоб было интереснее, маршруты пробежек постоянно меняю. С одной стороны, так труднее устроить на меня засаду, а с другой стороны, узнаю местность. Что я имел в виду, когда говорил о засаде? Просто языком мелю от скуки. Ситуация с ориентированием упрощается от того, что тут не настоящие леса, а скорее перелески. Приволжские степи подступают, понимать надо. И все эти перелески исхожены и изъезжены вдоль и поперек, через чащу продираться нет необходимости, да и чащи нет, по большому счету.
В воскресенье подошел физрук-массовик:
— Милославский, говорят, ты везде с ножом таскаешься. Что молчишь?
— Не слышу вопроса, не вижу необходимости поддерживать беседу в таком тоне.
— Чем тебе мой тон не понравился?
— Слово «таскаешься» расстроило. Я вроде не енот-потаскун, чтоб таскаться. Задавайте вопросы, получите ответы. Стучите, и вам откроют.
— Не увиливай от вопроса, нож зачем носишь?
— Имея желание, имею возможность реализовать оное. У вас есть что по существу еще спросить?
— Вот чего ты в бутылку сразу лезешь. Между прочим, старший товарищ к тебе подошел сам, не стал вызывать на беседу.
— Товарищ в штатском может и на беседу вызвать?
— Как минимум может тебя отправить отсюда с волчьим билетом.
— С волками жить — по волчьи выть. А тут я весь крутой и с волчьим билетом! Главный волк буду в нашем лесу. Валяй, отправляй!
— Ты чего мне тыкаешь? Ровесника нашел?
— Так всё уже, меня выгоняют, гипс снимают, клиент уезжает! Чего стесняться, дядя!
— Никто тебя еще никуда не отправляет. Веди себя правильно, всё будет нормально. Я, собственно, за этим и подходил.
— Ну тогда мы друг друга не поняли поначалу. Общий язык был найден, высокие договаривающиеся стороны зафиксировали общность позиций. Как в том анекдоте.
— В каком анекдоте?
— Съехались на переговоры по Кубе представители СССР и США. Американцы кричат «идите нахер с Кубы!», русские им в ответ «сами идите нахер!». По итогам переговоров было выпущено коммюнике «высокие договаривающиеся стороны зафиксировали общность позиций по основному вопросу»
— А-ха-ха! Нормальный анекдот, реально не слышал.
— Обращайтесь, у меня еще есть.
— Так ножик покажешь?
— А драться не будете?
— С чего это?
— Я ножик дам, вы зажмете, понесется махач…
— Доставай уже, боец! Я в курсе, за спиной носишь. Неплохо, неплохо. Самоделка, аккуратная такая самоделка и похоже, что не холодняк. Откуда дровишки?
— Сделал.
— Сам?
— Так чего удивляться, когда мы своими ручками уже чуть не десяток комплектов средневековых доспехов и оружия наковали. Вон на ручки мои посмотрите.
— Да, ручки рабочие. А что ты из оружия можешь делать?
— Чуть не всё, что вы знаете и еще больше того, о чем вы и не слышали. Только с закалкой пока проблема. Муфельные печи короткие, опыта негде набрать по длинноклинковому оружию.
— И откуда такое специфичное хобби?
— Родился с этим. Подозреваю родовую память.
— Бред какой. Никому не говори, а то засмеют.
— И что с того, над Лилиенталем тоже смеялись, а сейчас летают столько, что уже в воздухе сталкиваются?
— Ты что-то слышал?
— Нет, просто для иллюстрации сказал. А что, столкнулись где-то опять?
— Почему «опять»?
— Ну если уж подводные лодки сталкиваются в океане, то самолеты и подавно.
— Ну да, ну да.
— Кстати, ты по утрам на зарядку будешь выходить?
— Нет, у меня другой режим. По утрам тело спит и не хочет нагружаться. Хороший результат выдает ближе к вечеру. К телу надо прислушиваться.
— В школе на физкультуре ты также говоришь?
— В школе я веду секцию исторического фехтования у старшей группы, а учитель у младшей. А потом я подтягиваю по фехтованию учителя. Так что у меня пятерка по физре.
— Интересно, а ты можешь что-то из ваших тренировок показать всем в Школе? И мне тоже интересно посмотреть, как это выглядит.
— В одиночку и без снаряги, даже не знаю. Ну если только вы поможете, что можно изобразить. Палки нужны, идеально будет иметь три черенка от лопат, обрезанных до восьмидесяти-девяноста сантиметров. Найдете? И покрышку старую от любой машины нужно.
— А ты сам без рук?
— Вы тут всё знаете, опять-таки ваш интерес в этом, не мой.
— Вот ты жук! На тебя где залезешь, там и слезешь.
— На меня лучше вообще не залезать. Я не по этой части. Девушки для этого есть.
— Да ну тебя, право-слово! С тобой поговорить и можно не бриться два дня.
Показушку мою решили провести во вторник после занятий. На спортплощадке собралось практически всё общество, с развлечениями в Школе не шибко густо, казнить, и то некого. Шашко-шахматный турнир не настолько зрелищное мероприятие, чтоб народ предпочел его очередному шоу Милослаского.
Задачу физруку я поставил простую внешне, но очень сложную по сути. Он должен был вполдури лупить по мне обрезанным черенком от лопаты и верить при этом, что я не пострадаю. Чуть не полчаса убеждал — чем сильнее он будет сдерживаться, тем выше опасность травм.
— Запомните, мой мозг заточен на полновесные удары. Если вы изобразите удар, а потом остановитесь, я ничего не успею сделать, на рефлексах проведу защиту по спрогнозированной траектории удара. Тогда или вы попадете по мне, или я по вам. Если хотите помочь, то бейте сильно, но не частите. Да вы и не сможете.
— Почему не смогу?
— Завтра увидите, на каких скоростях работают бойцы, потом попробуете повторить. Вот еще что, желательно найти два комплекта рабочих рукавиц и шапку потолще. Просто на всякий случай, голову обезопасить.
— Это правильно, за это хвалю. Может, каску строительную?
— А есть? Тогда идеально. Только подвеску снять надо. Я выйду в каске поверх шапки.
— То есть шапка всё равно нужна?
— Угу.
— Еще скажи, зачем три палки нужно было готовить, кому третья?
— Завтра увидите. И слушайте команды внимательно.
