Интерлюдия 3
Макс Браун ликовал. Наконец то, он нашел, чем зацепить своих кровников. Московиты крупно облажались. Напасть на страшную инквизицию, пытать уважаемых людей, как они на это только осмелились. Проследив за ними до самого замка, где расположилась страшная инквизиторская темница, про которую среди горожан ходило множество мрачных слухов, он еле дождался, когда они выедут за ворота. Заглянув в пыточную, одновременно ужаснулся и обрадовался. В суть происшествия вникать даже не подумал. Достаточно самого факта нападения на представителей святой церкви, боровшихся против ведовства и ереси. Не важно, по какой причине. Не спасёт даже наличие полномочий. Чутьём он понимал, что есть такая штука, как корпоративная солидарность.
К городским властям или сюзерену города - епископу, он обращаться не стал. Настоящая сила в руках последователей Игнатия Лойолы. Его патрон барон Шульц плотно работал с несколькими баварскими иезуитами. К одному из них, некому Альбрехту Шварцу и направил он свои стопы.
Альбрехт Шварц внимательно выслушав пылкую исповедь наёмника, подверг его сложному перекрёстного допросу. Убедившись, что тот не врёт, попросил его прийти завтра, взяв паузу для раздумий.
О случившимся в городе Оффенбурге, он уже знал из собственных источников. Орден иезуитов славился своими осведомителями. Нет, судьба тамошних инквизиторов его не волновала. Те явно перегнули палку, такая топорная работа не прибавит авторитета святой католической церкви.
А вот виконт, изящные способы на грани провала, какими он решает проблемы, и, особенно, его дальнейшие планы – вот это, по-настоящему интересно.
Похоже, дело обстоит так. Некий виконт задумал влиться в когорту покорителей Нового Света. Желая занять деньги у богатеев Фуггеров, он выполняет для них некое тайное поручение. Скорее всего, связанное с местью. При этом, не просто уничтожает свои цели, а подводит их устранение под законодательную базу. Интересный ход. Пожалуй, в судьбе этого предприимчивого человека ордену следует принять участие. Подвести своих людей, переговорить, обсудив общие интересы. В общем, склонить к сотрудничеству. А если окажется, что он не так и умён, отказавшись от помощи церкви, то… судьба его будет печальна и незавидна.
Перебирая четки, Альбрехт довольно улыбнулся. Словно собрал из тысячи разрозненных частей очень сложную головоломку. Вот только…наёмник. С ним надо решать вопрос кардинально, лишние слухи не должны достигнуть чужих ушей.
Уснувший в придорожной таверне за кувшином дешёвого пойла, Макс Браун, утром так и не проснулся. Ночью, кто-то воткнул ему длинный тонкий стилет в ухо.
Глава 11
По традиции перед свадьбой жених должен подарить невесте подарок. Юстину Бенигму я уже считал практически своей невестой. Предполагая, что найду аргументы убедить её принять моё предложение. Вряд ли она мечтает провести остаток дней за стенами монастыря. К тому же и там девушка может не избежать мужского внимания. Слухи о монастырских порядках в женских обителях ходили разные. Бывало, духовные чины не стеснялись использовать монахинь в качестве средства для удовлетворения своей похоти. Католическая церковь это ещё та клоака, наделённая всеми мирскими пороками: от разврата до алчности. Их противники – протестанты, не далеко ушли от этой помойки. Лицемерные моралисты, беспощадные к инакомыслящим – все они мазаны одним миром.
Теоретически, со сватовством могли возникнуть трудности. Хотя отец девицы был не против, что уже делало брак практически состоявшимся. Ибо в это время, браки заключались по расчёту. Понятия о любви между супругами не было в принципе. Мужья понимали отношения между мужем и женой, только, как плотское соитие. Положение женщины было печально. Она полностью зависела от воли супруга. Рыцари нередко били своих жён смертным боем, подвергали их унижению и издевательствам. Избавиться от старой надоевшей второй половинки, было не так и сложно. Забить до смерти, отдать в монастырь – способов хватало.
Не, конечно, любовь случалась и в эти тяжёлые времена. Но следовать чувству было опасно. В 1436 году Альбрехт, сын баварского герцога, влюбившись в красавицу Агнессу Бернауер, дочь простого банщика, женился на ней. Отец-герцог не признал неравного брака. По его приказу, в отсутствие мужа, Агнесса была схвачена и брошена в реку. Она пыталась выплыть, но закрутив багры в её длинных волосах, красавицу утопили.
Это ещё, что! По дороге из Оффенбурга разговорился с нашим нотариусом про местные порядки. Вдруг, где «накосячу», по незнанию? Оказывается, ещё совсем недавно наказание по закону за прелюбодеяние в Швабии и Саксонии, проводилось довольно жёстко. Прелюбодеев клали одного на другого в яму, дно которой было устлано терновником. Затем длинным колом насквозь пробивали их тела, буквально пришпиливая, друг к другу. После чего засыпали землёй.
Так то, сейчас вроде времена смягчились, неверных жён не душат и травят, а сбагривают в монастырь. Но, всё равно замужество было далеко не раем.
Что, интересно: у женщин существовала отдушина от беспросветного супружеского рабства. Любой рыцарь мог избрать себе даму сердца – и служить ей во имя духовной любви. Было достаточно много случаев, когда такие защитники реально помогали своим избранницам: защищая их честь и имущество. Возникала парадоксальная ситуация: с одной стороны – безропотная рабыня мужа, с другой – повелительница целого сонма верных и сильных мужчин, претендующих на право сделать её Дамой Своего Сердца.
Иногда преданность своему идеалу принимала гротескные формы. Некий рыцарь пил воду, в которой его дама мыла свои ноги. Затем он отрезал себе часть нижней губы. Под предлогом, что она из-за своей уродской длинны, могла бы помешать их поцелуям.
Другой герой, влюбившись в замужнюю женщину, имя которой означало волчицу, напялил на себя волчью шкуру и опустившись на четвереньки, начал нарезать круги возле замка своёй возлюбленной. Воя на луну, он так надоел местным собакам, что те устроили ему жестокую трёпку.
Подобные хаотичные рассуждения возникали и появлялись в моей голове, пока я ждал встречи с дочерью старшего Фуггера. Разглядывая своё отражение в большом венецианском зеркале, кисло улыбался. Пусть не урод, но и разбивать девичьи сердца своей внешностью, я смогу только у слепых и, если сильно повезёт, у косоглазых. И то, на счёт последних, гложут меня смутные сомнения…
Утешало, что в данном случае, ставку всё равно пришлось бы делать не на внешность, а логику и голый расчёт.
- Донна Юстина!
- Мессер!
Не знаю, что меня подвигло обратиться на итальянский манер, но дамочка отреагировала в том же ключе. Ничего, для завязки разговора нормально.
- Бывали в Италии, виконт?
- Не довелось, но имею такое желание. А вы? Как вам Рим? Великий город на семи холмах…
- Грязно, очень много пустых домов. От древних храмов остались одни развалины…
- Sic transit gloria mundi !
- Так проходит земная слава.
- О, знаете латынь?
- Весьма поверхностно.
- И где вы познакомились с языком науки и церкви?
- В университете,- не подумав, брякнул в ответ.
- Вы обучались в университете?
- Недолго. Вижу, вы тоже весьма образованы. Где вы учились?- решил я отвлечь девицу от скользкой темы. Не рассказывать же ей, что универ я закончил в будущем. Там на истфаке действительно преподавали латынь. В течение семестра, для общего ознакомления. Но, пятьдесят пословиц нужно было выучить наизусть.
- Увы, я обучалась на дому. Женщин не берут в университеты. А вы любите читать? Какой писатель вам понравился больше: Цицерон или Пифагор?
Подловить хочет, да ещё так примитивно.
- Цицерон был оратор и политик, а Пифагор великий математик,- изобразив снисходительность во взгляде, поправил я зарвавшуюся мамзель.
- А как по вашему, кто более реалистичен в своих трагедиях: Аристофан или Ксенофонт?
