пыжей постреляем.
— Отец, смотри внимательно. Я налил в трубу мерную кружку воды и забил туда свинцовую пробку. По моей команде ты должен нагреть воду внутри трубы или, если не сможешь, саму трубу вот в этом месте, то есть у самого основания.
— Во-первых, я тебе ничего не должен. Я соизволю, если соизволю, нагреть воду внутри трубы, небось управляться с даром умею. Только вопрос тебе — как сильно?
— Хороший вопрос. Понимаешь, из этой пушки кроме мага огня никто лупить не сможет. То есть без тебя это просто железяка. Так что именно тебе и приноравливаться нужно. Для начала дай жара столько, чтоб вода мигом в пар превратилась или чуть побольше, то есть по своему опыту и запомни своё усилие.
— Ясно, как пора нагревать, так махни рукой, Дорд.
— Давай!
Бабах получился знатный, пушка слегка отъехала назад, а мишень впереди взорвалась фонтаном осколков. Кроме меня никто такого эффекта не ожидал, некоторые сели на задницы, граф выматерился.
— Что отец, забавно вышло? Пошли смотреть на сруб.
— Пошли. Хотя я уже отсюда вижу, что смотреть там не на что.
Да уж, сруба не было. Лежали разбросанные на большом пространстве бревна, присыпанные щепками. Бревно, в которое пришлось непосредственное попадание снаряда калибра сорок миллиметров, было перебито пополам. Странно, я ожидал пулевого отверстия, а тут тридцатисантиметровое бревно как спичку сломало.
— Что скажешь, отец?
— Скажу, что долго и близко. Но мощь впечатляет. Такой метательный снаряд ничем не остановить.
— Погоди, мы же только пробуем. Далеко стрелять можно, только надо научиться попадать. В доспех будем стрелять? Ставить его?
— Портить только. И так понятно, что и человека порвет в ошметки, кирасу твой снаряд даже не заметит. Давай вон по тем деревьям выстрелим. Кстати, а если бы я больше жару поддал, что бы стало?
— Не знаю. Может, выстрел сильнее получился бы. А могло пушку порвать и нас убить.
— Правда, что ли?
— А ты думал, я с оружием шутки шучу? Отец, эта штука со стены может за пятьсот шагов и требуше развалить, и сразу нескольких доспешных продырявить насмерть. Или не за пятьсот, пока никто не знает. Ты представляешь ситуацию: перед твоим замком к штурму готовится войско якобы на безопасном расстоянии, а потом бах — и несколько трупов, а остальные стоят и с лиц кровь вытирают. А дальше осадные машины начинают разваливаться.
— Дорд, да не врешь ли ты?
— Ладно, давай попробуем вон в то дерево попасть. Жару даешь столько же, как прошлый раз. Только сначала заряжу и наведусь.
Наводился я на самую толстую сосну на краю леса метрах в двухста. Чем сосна хороша — если право-лево угадаю, то ошибку с возвышением ствола орудия ствол дерева скомпенсирует своей собственной высотой. Ровненькое дерево, как по линеечке выросшее. Целюсь в середину ствола и надеюсь, что отсутствие нарезов не сильно скажется на стабильности траектории, снаряды у меня конические, должны в полете себя вести хорошо. И вообще, чего я волнуюсь? Не попаду в этот раз, попаду в десятый.
— Отец, жги! — такой же бах уже почти никого не напугал из нашей свиты. А через пару секунд повторных бах донесся уже от леса, попали куда-то. А потом скрип, треск и бабах от упавшего дерева, кстати, самая большая была сосна, что характерно, та, в какую я целился. Ствол срубило выстрелом пониже точки прицеливания где-то на метр-полтора.
— Убедил, реально серьезное оружие у тебя получилось. Это тоже твои знания ниоткуда?
— Угу. Обращайся, если что. Теперь ты понимаешь, что про такое лучше не трубить на всех углах?
— Это да. получается, у нашего замка когти отрасли как у медведя. А ведь и в поход такую пушку брать можно. Если ту сосну срезало, то ворота развалит тем более.
— Не за один выстрел, но развалит, отец. Причем с дистанции, недосягаемой для ответного обстрела. И не один маг-телекинетик такой снаряд не сдержит.
— Так его и не видно в полете, как остановить то, чего не видишь? Слушай, а побольше сделать сможешь? Чтоб кулак в ствол засунуть можно было?
— А зачем?
— Стены рушить.
— Не уверен, что хватит мощности. Меньше могу.
— А меньше зачем?
— Сестрам. Прикинь такую пушку размером со скалку или даже с веретено.
— И что они с такой штукой сделают?
— Сделают один выстрел, и в чьём-то теле появится большая дырка. У кого-то, кто близко подошел без разрешения.
— Дорд, ты в своём репертуаре. Для этого у них стражники есть.
— Угу, пока стражников не перебьют или не разбегутся, они есть. А что потом?
— Ты что-то знаешь?
— Нет, я к чему-то готовлюсь. Как и ты. Иначе зачем тебе дружина, стража, арсенал?
— Так всегда может случиться что-то опасное и неожиданное, сын. Не то с соседом поссоримся, не то с королем расплюёмся, не дай боже.
— И я о том же, отец.
— Давай еще куда-нибудь шарахнем! Мне понравилось.
— О чем речь, давай конечно. Только в этот раз чуть прибавишь жару, отец. А мы заранее пошлем человечка в ту сторону, чтоб он нам потом шаги посчитал. Охота прикинуть, как далеко бьёт пушка.
В поле послали вояку и велели смотреть, где взлетит фонтанчик земли, а потом найти воронку от снаряда и встать около неё. Я задрал орудие примерно на тридцать пять градусов и дал отцу «добро» на выстрел. Когда мы дождались отмашки дружинника, нашедшего место падения снаряда, вдвоём пошли по прямой от пушки считать шаги. Вышло триста семьдесят шагов, в метрах примерно двести пятьдесят-триста. Хрен его знает, какое вышло точное расстояние, шаги на разной земле разные получаются. Как сказал отец — дохрена! Нет сейчас таких дальнобойных орудий ни у кого. А еще он порадовался, что пушку не разорвало, умирать нам обоим не хотелось, но и не пострелять было нельзя. Мы же мальчики.
— А ты мне можешь сделать маленькую пушку?
— Могу, только она один раз выстрелит. А потом опять заряжай, возись.
— А чтоб много раз стреляла, или чтоб как арбалет перезаряжалась, можешь?
— Могу, только тяжелая будет и дорогая. Отец, ты вообще-то огневик, зачем тебе этот балаган? Мешает кто-то, сварил его прямо в доспехе и вуаля!
— Не знаю, просто забавно. Кстати, ты порчу накладывать научился?
— Да когда? Я с пушкой
